Ограничения права на свободу и личную неприкосновенность

Провозглашая в ст. 21 запрет пыток, насилия, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, Конституция РФ допускает возможность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность только в определенных ею целях и в предусмотренном законом порядке, с соблюдением общеправовых принципов и на основе конституционных критериев разумности и соразмерности, чтобы не было затронуто само существо данного права. Это возможно лишь при наличии достаточных оснований и при соблюдении баланса между законными интересами лица, права и свободы которого ограничиваются, и законными интересами иных лиц, государства, общества. Ведь личность в своих взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов .
В уголовном судопроизводстве, с одной стороны, законодатель, рассматривая уважение чести и достоинства личности в качестве основополагающих основ, указывает на отдельный принцип уголовного судопроизводства, а с другой — принуждение является необходимым условием для осуществления уголовно-процессуальной деятельности и эффективного достижения ее целей.
В юридической литературе исследовались проблемы соотношения состязательности и обвинительного уклона, в связи с чем особое значение приобретает законодательная регламентация механизма защиты участников уголовного судопроизводства от возможных нарушений. Так, предусмотрены гарантии признания недопустимыми доказательств, полученных посредством нарушения прав участников уголовного судопроизводства6, уголовная ответственность за принуждение к даче показаний, право на компенсацию морального вреда8 в результате незаконного уголовного преследования или незаконного заключения. В целях обеспечения правильного и единообразного применения законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда, в постановлениях Пленума Верховного суда РФ даны соответствующие разъяснения.
Как показывает анализ правоприменительной практики, основаниями для обращения за защитой в суд являются незаконные действия компетентных органов и должностных лиц при принятии решения о производстве привода и применении физической силы в ходе его производства, физические или нравственные страдания, которые обусловлены незаконным прилюдным задержанием и незаконным избранием либо продлением сроков заключения под стражей, а также нарушением условий содержания под стражей. После принятия решения Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) относительно использования металлических клеток в залах судебных заседаний увеличилось количество исков осужденных о компенсации морального вреда.
Российская Федерация ратифицировала ряд международных договоров, направленных на защиту от пыток, отдельные положения которых имплементированы в национальное законодательство. Между тем понятие «пытка» и его отличие от других форм жестокого обращения в российском законодательстве не раскрываются, что затрудняет правильную оценку деяния .
Являясь участником Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 (далее — Конвенция), Российская Федерация признает юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае их предполагаемого нарушения. Поэтому применение Конвенции следует осуществлять с учетом прецедентной практики ЕСПЧ, анализ которой позволяет сделать ряд важных выводов.
Статья 3 Конвенции закрепляет одну из фундаментальных ценностей демократических обществ: полный запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения или наказания, причем независимо от обстоятельств и поведения потерпевших, а также мотивации органов власти. Не допускается никаких исключений или оправдывающих факторов, уравновешивания интересов независимо от поведения лица и характера преступления, даже таких, как борьба с терроризмом и организованной преступностью и обстоятельства, когда жизнь человека находится в опасности, даже в случае чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации.
Кроме того, хотя Конвенция в ст. 3 только разграничивает такие понятия, как «пытки», «бесчеловечное обращение или наказание» и «унижающее достоинство обращение или наказание», анализ решений ЕСПЧ позволяет приблизиться к их пониманию.
Для отнесения к сфере действия ст. 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости, оценка которого зависит от всех обстоятельств дела, таких как: длительность обращения; физические последствия (физические страдания, реальность телесных повреждений); психологические последствия (психологические страдания); в некоторых случаях — пол, возраст и состояние здоровья жертвы; способ и метод обращения. Оценка этого минимума относительна, т. е. требует рассмотрения каждого конкретного случая с учетом всех обстоятельств дела. Другими словами, если в конкретном случае ЕСПЧ не установит минимальный уровень жестокости, то это вовсе не означает что в иной, схожей ситуации такой уровень жестокости установлен также не будет.
ЕСПЧ выявил и признаки «бесчеловечного обращения и наказания»: оно осуществляется преднамеренно, происходит «беспрерывно часами», приводит к телесным повреждениям или к сильным физическим или психологическим страданиям. Но даже в отсутствие этих обстоятельств, когда обращение унижает или оскорбляет человека, такое обращение свидетельствует о неуважении к его/ее человеческому достоинству, или умаляет их, или вызывает чувства страха, боли либо неполноценности, которые способны сломить моральное и физическое сопротивление лица; такое обращение может также быть названо унижающим достоинство и, соответственно, подпадать под действие ст. 3 Конвенции.
Чтобы выяснить, являлось ли обращение «унижающим человеческое достоинство», ЕСПЧ должен установить, имелась ли цель оскорбить и унизить заявителя, и затрагивала ли рассматриваемая в связи с этим мера личность подсудимого несовместимым со ст. 3 Конвенции способом. Однако и отсутствие такой цели не может окончательно исключить установление нарушения этой статьи Конвенции.