Концепция научно-исследовательских программ И.Лакатоса

Введение
Философские теории научного прогресса, разработанные на основе истории физико-математических наук, трудноприменимы для анализа биологических наук и, в частности, эволюционной теории.
Выдающийся эволюционист ХХ в. Майр оставил обширное наследие по вопросам истории и философии науки. Он подчеркивал, что подлинная научная революция в биологии произошла благодаря Дарвину, опубликовавшему в 1859 г. «Происхождение видов путем естественного отбора». Но дарвиновская революция не вписывается в куновскую схему. Дарвин предложил целую теоретическую систему, в которой можно выделить пять наиважнейших теорий: собственно эволюционную теорию (факт эволюции), теорию общего происхождения организмов (включая и человека), теорию градуализма (эволюция идет путем возникновения малых различий), теорию умножения числа видов и теорию естественного отбора
Принятие большинством научного сообщества одной теории не означало автоматического принятия другой. Еще один аргумент Майра заключался в том, что Дарвин произвел не одну, а две научные революции, которые Майр обозначил как первую и вторую дарвиновские революции, причем вторая случилась уже в ХХ в. при активном участии самого Майра, хотя в ее основе лежала все та же дарвиновская идея естественного отбора. Происходившее между двумя этими революциями нельзя назвать «нормальной наукой» в терминологии Куна. Наша историческая реконструкция эволюционной теории подтверждает антикуновскую аргументацию Майра. Мы отстаиваем тезис о том, что для описания «эволюции теории эволюции», начиная с Дарвина, применима модифицированная теория исследовательских программ И. Лакатоса, но не в «чистом» виде, а с элементами марксистско-гегелевской диалектики.
Целью данной работы является рассмотрение концепции научно-исследовательских программ И. Лакатоса.
1 Естественно-научный эволюционизм: сущность
Когда американский физик и философ Т. Кун опубликовал в 1962 г. свою теорию структуры научных революций, это привело, по словам И. Хакинга, к кризису рациональности. Кун утверждал, что ученые определенной дисциплины разделяют некий набор базовых принципов, названный им «парадигмой» (или «дисциплинарной матрицей») и позволяющий им заниматься так называемой «нормальной наукой». Накапливаясь, экспериментальные аномалии приводят к революционным изменениям. Старая парадигма сменяется новой, причем новая оказывается «несоизмерима» со старой, поскольку основана на принципиально отличных базовых установках. Так, концепция массы в теории относительности и концепция массы в классической механике «несоизмеримы», поскольку фундаментально отличны. Итак, долгие периоды «нормальной науки» разделяются кратковременными научными революциями .
Огромное влияние теории научных революций объясняется тем, что Кун, в отличие от, например, логических позитивистов, обратился к реальной истории науки, а не к идеализированному образу научного познания, созданному философами.
Именно поэтому история науки после Куна должна была отреагировать на спровоцированный им «кризис рациональности».
Несмотря на значимость философии науки Куна в истории науки, ее применимость к истории биологии вызывала гораздо больше вопросов, чем ее объяснительная сила в истории физики. При этом дарвиновская революция является одним из немногих примеров научных революций, полностью поменявших научное мировоззрение, подобно ньютоновской или эйнштейновской революции.
Казалось бы, Дарвин воплощает концепцию «парадигмального сдвига» даже ярче, чем Эйнштейн, поскольку биологическая наука после него приобрела качественно новое измерение. Но против этого взгляда выступил один из основоположников синтетической теории эволюции (СТЭ) — Э. Майр. Майр описал ситуацию так. В конце XVII в. библейская картина мира начала терять правдоподобность. В XVIII в., с открытием «глубокого времени» в геологии, этот процесс ускорился и стали появляться альтернативные теологические теории, такие как теория множественного творения. Естественно-научный эволюционизм начал зарождаться тогда же благодаря Бюффону, повлиявшему на Дидро, Блюменбаха, Гердера и, наконец, Ламарка, который и предложил первую цельную теорию градуальной (постепенной) эволюции. Ламарк, однако же, научной революции не произвел, последователей у него было мало, и «парадигмального сдвига» не случилось.