Эстетика немецкого иррационализма

Вступление. Своеобразие эстетики немецкого иррационализма
Раскол философского мировоззрения на противоборствующие парадигмы явился следствием развития критических взглядов на религию в XIX веке. Одними из крупных борцов на обозначившейся философской арене выступили представители позитивизма и иррационализма. Первые отстаивали главенство разума и практики, отрекаясь от вопросов метафизики и поиска Абсолюта. Единственным диктатом истины для позитивистов стало экспериментально проверяемое научное знание.
Иррационалисты, напротив, признавали иные формы познания мира, настаивая на том, что интуиция, религиозное чувство или мистическое озарение могут открыть человеку истины, недоступные научному разуму.
На сегодняшний день напряжение между приверженцами рационализма и иррационализма сохраняется. Так, например, современный французский философ Андре Конт-Спонвиль в своем «философском словаре» в статье, посвященной иррационализму, называет это течение «иллюзией», иррациональное для него непостижимо, а, следовательно, его не существует «в отличие от неразумного, каковое существует в чрезмерном объеме» . Нам представляется, что такое уничижение иррационального неправомерно, поскольку вера в нечто «внеразумное» была присуща человечеству с момента его возникновения. Разного рода трансцендентные явления сожительствовали с людьми, наставляя их на правильную организацию жизни. Здесь можно привести самый красноречивый пример в защиту иррационального как имманентного миру – существование религии, которой несмотря на шквал многовековой критики удается сохранять начальство в жизни миллионов людей.
Целью данной работы является рассмотрение эстетики немецкого иррационализма; эстетики Ф. Ницше.

Первоначально понятие иррациональности употреблялось в связи с иррациональными величинами в математике. Обнаружение иррациональных чисел связано с открытием несоизмеримости диагонали квадрата с его стороной. Хотя этимология термина восходит к латинскому irrationalis (неразумный), в философии иррациональность высвечивает себя уже у Платона в учении об идеях. Так, в диалоге «Тимей» мы встречаем понимание мира как порождения двух начал – материи (или иррационального начала), производящей элементы чувственного мира, и рационального, которым является Божественный Разум. Иррациональное ответственно за непрестанное движение мира, которое в силу необходимости из старого порождает новое путем воспроизведения божественного образца (эйдоса).
Более отчетливо понятие иррационального начинает очерчиваться в римской интеллектуальной традиции. Здесь необходимо отметить, что иррациональное как дефиниция возникает в противовес понятию рациональности как разумности, оно зависимо и вторично.
В более поздней классической немецкой философии мы обнаруживаем некоторое наследование такого восприятия иррациональности. Нужно сказать, что зерна иррационализма как философского течения, были посажены именно философами-классиками, наметился протест панлогизму в философии. Так, например, Кантовская «вещь в себе» непознаваема разумом, в системе Фихте разум практический (нравственный) главенствовал над разумом теоретическим, а Шеллинг настаивал, что высшей способностью человека является интуиция, а не рационально-теоретическое мышление. Немалый вклад в формирование иррационализма внесли более младшие современники данного направления – романтики. Именно у них обнаруживается тяга к мистицизму, магическому идеализму, представителем которого был Новалис. Интересно, что именно у него большое внимание уделяется внерациональному началу – воображению.