Национальные истории и политика памяти в СССР и постсоветских государствах (по работе Бордюгов Г., Бухараев В. Вчерашнее завтра: как национальные истории писались в СССР и как пишутся теперь).

В работе рассматривается проблема национальной истории и политики памяти в СССР и постсоветских государствах (по работе Бордюгов Г., Бухараев В. «Вчерашнее завтра: как «национальные истории» писались в СССР и как пишутся теперь»). Актуальность этой темы обусловлена тем, что с распадом Советского Союза и завершением «холодной войны» страны, образовавшиеся на его территории, столкнулись с необходимостью формирования собственных подходов к исторической политике в рамках государственного и национального строительства. Уже к середине 1990-х годов эти подходы начали приобретать четкие ценностно-символические и институциональные формы, однако существенно различались по содержательным и функциональным аспектам: наполнению смыслами и символами, стратегиям реализации и политическому контексту. Эти различия ограничивают возможность системного научного анализа исторической политики на постсоветском пространстве как единого типа политической деятельности.
Несмотря на внутреннюю неоднородность, национальные модели исторической политики, возникшие на основе советского наследия, имеют общие черты, связанные с нелинейным и противоречивым характером постсоветского транзита.
Проблема исторической политики, её ключевых особенностей и национальных различий, активно обсуждается в работах таких исследователей, как А.И. Миллер, А.Р. Дюков, В.М. Бухараев и Г.А. Бордюгов. В последние годы к дискуссии подключились представители других гуманитарных наук (философии, социологии, культурологии), расширив понимание исторической политики в контексте социально-политических и культурных процессов на постсоветском пространстве. Активно обсуждаются вопросы исторической памяти и отношения к советскому наследию в странах бывшего СССР.
Примечательно, что многие эксперты, изучающие историческую политику постсоветских государств, подчеркивают её ярко выраженный возрожденческий характер, стремление восстановить связь с эпохой, предшествовавшей советскому периоду. Этот процесс создания преемственности с «исконной» историей неизбежно сопровождается не только символическими изменениями (например, замещением советской символики «новыми старыми» национальными атрибутами), но и активной мифологизацией политической реальности.
Цель работы – рассмотрение проблемы национальной истории и политики памяти в СССР и постсоветских государствах (по работе Бордюгов Г., Бухараев В. Вчерашнее завтра: как «национальные истории» писались в СССР и как пишутся теперь).
В связи с поставленной целью будут выявлены ключевые тезисы и аргументы, изложенные в вышеназванной научной работе.
Задачи исследования:
- проанализировать взаимосвязь национальной истории, историографии и этноцентризма;
- выявить ключевые тенденции развития советской историографии в контексте решения проблемы национальной истории и сохранения исторической памяти, ее актуализации;
- провести анализ современной ситуации развития постсоветской историографии.
Основной источник – труд Бордюгова Г., Бухараева В. «Вчерашнее завтра: как «национальные истории» писались в СССР и как пишутся теперь».


1.Об этноцентризме в контексте проблемы исторической памяти

С позиции авторов, проблема историографии в аспекте национальной истории и исторической памяти должна обязательно опираться на исследовании истоков и сущности этноцентризма. Этот тезис представляется достаточно верным, поскольку этноцентризм во многом определяет ключевые подходы к осмыслению исторического прошлого.
Этноцентризм в историческом познании, впервые проявившийся как европоцентризм, представляет собой одно из ответвлений национально-государственной идеи, связанной с культурно-геополитическими аспектами. Он выступает в качестве теоретического обоснования для формирования нации и защиты её интересов в период перехода европейских обществ от традиционных устоев к техноурбанистическому укладу.
Интерпретация ключевых понятий, используемых в процессе социально-культурной идентификации (таких как «народ», «нация», «белый человек», несущий «бремя» культурного превосходства и т.д.), исторически основывалась на противопоставлении себя «другому», который воспринимался как «враг».
Кроме того, следует обратить особое внимание на взаимосвязь этноцентризма и национальной идеи.
Тематизированная философия истории и научная историография, возникшие в эпоху Нового времени, имеют глубокую связь с идеей нации. Именно национальная идея формирует и наполняет базовыми смыслами историческое культурное сознание, придавая ему функциональность и сохраняя его идентичность.
Официальная европейская историография отражает европоцентризм, определяя характер взаимодействий Европы с народами Азии, Африки и России через призму собственного доминирования.
При определении этноцентризма авторы опираются на исторический опыт разных стран, особый акцент делая на европейских странах. Это достаточно значимо, поскольку именно европоцентризм стал одним из значимых явлений на протяжении многих столетий.
Этноцентризм выступает как ключевая черта национально-государственной историографии. Он отчетливо проявляется в учебниках для школ и вузов, а также в энциклопедических изданиях, где его присутствие зачастую скрыто за безличной формой подачи информации. Авторство таких текстов, представляющих собой систематизированные своды исторических данных, обычно остается условным. Однако этноцентризм не только выражается в том, что говорится, но и в том, что умалчивается. Например, в немецкой исторической науке и публицистике лишь с середины 1990-х годов началась более открытая дискуссия о периоде Третьего рейха. Стали подниматься темы, которые ранее избегались: участие обычных граждан в антисемитских преступлениях, жестокость солдат и офицеров вермахта по отношению к мирному населению в период с 1939 по 1945 годы.
Сам по себе подход, который предполагает анализ этноцентризма в историографическом аспекте, очевидно, является новаторским.
Анализ проблемы этноцентризма в историческом сознании на примере российской историографии XX века требует учета специфики этносоциально-политической обстановки в российском обществе и её динамики. В отличие от западных стран, Россия и постсоветское пространство находятся в процессе национально-культурных изменений. Исследователи, обращающиеся к изучению этнонационального сознания в советской историографии, сталкиваются с рядом сложностей.
Несмотря на теоретическую значимость этой проблемы и выделение этнологии как ключевого направления в исторической науке 1980–1990-х годов, она остаётся недостаточно изученной. В советский период данная тема либо игнорировалась, либо рассматривалась через призму политизированных и тенденциозных подходов, где национальная история ассоциировалась с антимарксизмом или националистическими отклонениями.