Заведомо ложный донос

ВВЕДЕНИЕ

Заведомо ложный донос относится к числу наиболее распространенных преступлений против правосудия. По 2014 г. включительно он занимал первое место в структуре преступлений, предусмотренных главой 31 УК РФ, и только в 2015 г. сместился на вторую позицию, уступив первое место преступлению, предусмотренному ст. 314.1 УК РФ. За 2015 г. зарегистрировано 4 274 заведомо ложных доноса, а их удельный вес в структуре преступлений против правосудия составил 27,45% .

 
1. ПОНЯТИЕ И ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИИ О ЗАВЕДОМО ЛОЖНОМ ДОНОСЕ
1.1 История развития российского законодательства об ответственности за заведомо ложный донос

Вопрос об уголовной ответственности за заведомо ложный донос имеет глубокие исторические корни. В дошедших до нашего времени памятниках уголовного права, например Судебнике 1550 г., уже была сформулирована норма о том, что «если кто виновно солжет на боярина, окольничего, дворецкого или казначея и выяснится, что он солгал, то его следует казнить торговой казнью, бить кнутом и водворить в тюрьму». Ответственность предусматривалась только за ложный донос в отношении лиц, принадлежавших к высшему сословию или занимавших государственные должности (ст. 6) .
В Воинском артикуле 1715 г. говорится, что челобитчик имеет право сделать донос, но остерегаясь, чтобы не прибавить того, чего доказать не может, а если такое челобитье учинит, то будет наказан (Артикул 148) .
В российском законодательстве середины XIX - начала XX в. ложный донос рассматривался как преступление, которое могло причинить существенный вред интересам правосудия при рассмотрении уголовных дел. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривало, что за «лживые доносы» виновный, в зависимости от причиненного вреда, мог быть подвергнут заключению в тюрьму на срок от шести месяцев до одного года, а в случаях особой важности - лишению всех прав сословия и ссылке в Сибирь на поселение. Донос не признавался ложным, если лицо, в отношении которого он был сделан, оставалось в подозрении или было освобождено от преследования в силу недостатка доказательств (ст. ст. 1166 - 1167 Уложения) .
В Уголовном уложении 1903 г. все преступления против правосудия были объединены в отдельную главу, которая так и называлась «О противодействии правосудию». Ответственность за заведомо ложный донос была урегулирована ст. ст. 156, 157 Уложения. Статья 156 предусматривала ответственность за заведомо ложное заявление власти о совершении преступления. Ложный донос в отношении определенного лица рассматривался как более тяжкое преступление (ч. 1 ст. 157). Соответственно, могли быть назначены различные по строгости наказания: арест, заключение в тюрьму или исправительный дом.
После революции 1917 г. стало создаваться новое уголовное законодательство. Еще до принятия первого Уголовного кодекса РСФСР Декретом ВЦИК от 24 ноября 1921 г. «О наказаниях за ложные доносы» была введена уголовная ответственность за заведомо ложный донос о совершении преступления органу судебной или следственной власти. Общественная опасность этого деяния состояла в том, что оно побуждало правоохранительные органы проводить необоснованное расследование, рождало ложные подозрения и обвинения в адрес отдельных граждан и должностных лиц.
В УК РСФСР 1922 г. ответственность за заведомо ложный донос разграничивалась по объекту посягательства. Ложное сообщение в письменном заявлении государственному учреждению или должностному лицу о деятельности государственных учреждений или должностных лиц рассматривалось как преступление против порядка управления (ст. 90 УК). Наказание за такое деяние предусматривалось в виде лишения свободы на срок до одного года. Заведомо ложный донос о совершении преступления гражданином был отнесен к посягательствам на личность (ст. 177). Ложное сообщение органу судебной или следственной власти о совершении преступления определенным лицом также наказывалось лишением свободы на срок до одного года. Заведомо ложный донос считался более общественно опасным, если был соединен с обвинением лица в тяжком преступлении или с искусственным созданием доказательств обвинения. За такое преступление предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 10 лет.

1.2 Понятие и признаки заведомого ложного доноса

Феномен ложного сообщения о преступлении - один из малоизученных в отечественной уголовно-правовой доктрине, возможно, ввиду того что по своей природе он более близок к категориям психологии и других социо-гуманитарных наук. В частности, это касается и вопроса о том, что следует считать ложным сообщением о преступлении не по сути, а по содержанию. В теории уголовного права на него нет однозначного ответа. Чаще всего в литературе данное словосочетание используется без анализа его содержания и описывается весьма поверхностно. В тех случаях, когда на нем заостряется внимание, ученые не могут сойтись во мнении, к какой конкретно части сообщения о преступлении следует относить признак «ложный» .
Если исходить из понятия лжи как информации, не соответствующей действительности, которая сознательно подается как истинная в процессе общения, то под ложным сообщением о преступлении прежде всего следует также понимать сведения о преступлении, которые не соответствуют реальному положению вещей . Но преступление - довольно сложное явление, представляющее собой совокупность объективных и субъективных признаков человеческого поведения. Поэтому искажение информации о преступлении может касаться не только его целиком, но и отдельных его элементов. Отсюда и в литературе ложное сообщение о преступлении рассматривается двояко, либо 1) как информация о преступлении, которое не имело места в объективной действительности , либо 2) как информация, искажающая отдельные обстоятельства совершения преступления .
Первая точка зрения кажется более предпочтительной. Учитывая, что определение «ложное сообщение о преступлении» не содержит каких-либо элементов детализации термина «преступление», то оно, судя по всему, относится к преступлению в целом. Иначе говоря, по логике вещей в нем в целом идет речь о самом факте совершения преступления или его подготовки, а не о каких-либо отдельных признаках того или иного преступного посягательства. Если было бы наоборот, рассматриваемое выражение должно было бы иметь более расширенный, пространный вид. Как минимум оно должно быть растянуто до формулировки «ложное сообщение об обстоятельствах совершения преступления» .
В пользу приведенного высказывания выступает и еще один важный аргумент. Если в сообщении о преступлении искажаются только отдельные признаки его совершения, но само преступление имеет место в объективной действительности, то эту информацию уже нельзя назвать абсолютной ложью. В ней присутствует элемент правды, причем в соотношении с наличествующей ложью он гораздо более существенен, поскольку касается момента, имеющего, несомненно, более важное социально-правовое значение, т.е. самого факта совершения преступления. По отношению к нему в целом при наличии названного выше обстоятельства уже нельзя сказать, что данная информация является ложной.
Конечно, ложь в отношении некоторых сторон преступления, каких-то его признаков, тоже способна влиять на его социальную значимость в целом . Тем не менее она лишь детализирует общую оценку сообщения о преступлении, меняя ее не по вертикальной шкале ценностных ориентиров, а по горизонтали, так сказать, в одной плоскости, находящейся на фиксированной высоте, которую установил сам факт совершения преступления. Данное выражение следует считать образным, поскольку те или иные обстоятельства совершения преступления, как известно, могут влиять не только на степень общественной опасности посягательства, но и на ее характер со всеми вытекающими отсюда последствиями. С помощью этого примера мы хотели лишь показать различие в категориальном статусе самого факта совершения преступления и отдельных его признаков как части и целого.
Таким образом, при установлении признака ложности сообщения о преступлении необходимо, по нашему мнению, прежде всего ответить на вопрос о том, имело ли место само преступление в объективной действительности, безотносительно того, насколько правдива информация о тех или иных его конструктивных признаках.
Между тем и этот, как может показаться, простой и понятный вопрос с точки зрения обывателя не всегда предполагает однозначный ответ на него специалиста. Причина тому также лежит в плоскости права. Как уже было сказано, употребление термина «преступление» в праве имеет специфические особенности. Оно может повлечь существенные социальные и правовые последствия и, как правило, всегда затрагивает важнейшие права и законные интересы лиц, которых касается. Поэтому его использование допустимо только при строгом соблюдении ряда юридических условий.

2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛОЖНОГО ДОНОСА ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
2.1 Объективные признаки заведомо ложного доноса

В уголовно-правовой науке и практике внешние, или как принято их называть, объективные признаки каждого состава уголовно-наказуемого деяния определяют исходя из двух его составных элементов: объекта и объективной стороны, причем каждому из этих элементов сопутствуют обязательными и факультативными признаками, характеризующие каждый из этих элементов. Для проведения анализа объективной стороны необходимо подробно рассмотреть каждый из указанных элементов.
Общепринятой является точка зрения, согласно которой в качестве объекта преступных посягательств стоит признавать охраняемые нормами уголовного законодательства общественные отношения, те общественно значимые интересы и блага материального и нематериального характера, которым в результате противоправного посягательства причиняется или создается угроза причинения уголовно наказуемого вреда.
Значение определения соответствующего объекта преступления для проводимого исследования заключается прежде всего в том, что правильное определение объекта, или содержания общественных отношений, которые подвергаются противоправному посягательству, позволяет уяснить социально-правовую сущность преступления, что во многом позволяет надлежащим образом квалифицировать деяние и обеспечить разграничение преступление от смежных составов, имеющих сходное внешнее проявление .
Объект преступления – это интересы (блага), которым причиняется или может быть причинен вред, в результате преступного посягательства и которые‏ охраняются уголовным законом от этих посягательств.
Современный Уголовный кодекс не предусматривает уголовной ответственности за «недонесение» о совершенном или планируемом преступлении. Исключение составляет ст. 205.6 , введенная в УК РФ в 2016 г. и предусматривающая наказание за умалчивание сведений в сфере преступлений террористической направленности. При этом сообщение в соответствующие органы о фактах преступной деятельности является гражданским долгом лица, а также способствует эффективному раскрытию и расследованию преступлений.
Общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ обусловлена двумя основными факторами, - с одной стороны, нарушением законного порядка отправления правосудия, с другой - очевидным снижением эффективности работы правоохранительных органов, вводимых в заблуждение субъектом преступления.
Наибольшие трудности, как известно, при применении ст. 306 УК РФ связаны с несовершенством действующей редакции рассматриваемой статьи. Отсутствие разъяснений Верховного Суда по применению нормы, предусматривающей ответственность за заведомо ложный донос, затрудняет ее реализацию. Так, спорным моментом является определение адресата, которому сообщается о ложном преступлении. Кроме того, нет единого мнения о том, является ли цель - возбуждение уголовного дела и привлечение к уголовной ответственности обязательным признаком субъективной стороны рассматриваемого состава преступления. Вопрос о квалификации действий лица, которое вначале совершает заведомо ложный донос, а затем в рамках уголовного дела дает заведомо ложные показания, также остается дискуссионным.

2.2 Субъективные признаки ложного доноса

Вторую группу характерных черт, позволяющих определить наиболее сущностные признаки состава преступления, составляют внутренние, или субъективные признаки, которые называются так, потому что дают представление не о внешнем выражении, а о внутреннем содержании противоправного деяния, выраженном в понятии субъекта, как лица, совершившего преступление, и понятии субъективной стороны, характеризующей отношение и волю субъекта в отношении совершенного им деяния. Данная группа признаков носит обязательный для установления характер. Факт их присутствия или отсутствия позволяет сделать вывод о наличии либо отсутствии в деянии состава преступления.
Признаки, характеризующие субъективную сторону преступления, отграничивают преступное деяние от непреступного по форме вины, мотивам, целям и субъекту. Субъективная сторона преступления является критерием разграничения смежных между собой по объективным признакам составов преступлений друг от друга, предваряя тем самым правильную квалификацию преступления. Субъективная сторона преступления влияет на степень общественной опасности деяния и личность преступника, а следовательно, на дифференциацию, индивидуализацию и реализацию.
Субъективная сторона преступления всегда была одной из наиболее дискуссионных и важных правовых проблем и поэтому издавна привлекала внимание ученых-юристов. Это связано не только с извечно присущим человеку желанием понять мотивы и цели поведения преступника, но и со стремлением исследователей глубоко изучить психологию преступника, понять, что привело его к совершению преступления. Правильное понимание содержания субъективных признаков того или иного преступления позволяет с высокой точностью квалифицировать совершенное деяние.
Субъективные признаки преступления - внутренняя психологическая сторона преступления, психическое отношение преступника к совершаемому им преступлению. Признаками субъективной стороны преступления являются: вина как определенная форма психологического отношения лица к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям, мотив - осознанное внутреннее побуждение, которое вызывает у человека решимость совершить преступление и которым он затем руководствуется при его осуществлении, цель - тот фактический результат, который виновный желает достичь. Значение каждого из этих признаков различно, но все они в совокупности характеризуют внутренний процесс, который происходит в сознании лица, совершающего преступление.
Субъективная сторона рассматриваемого преступления выражена прямым умыслом. Мотивы и цель не указаны в диспозиции статьи в качестве обязательных признаков. Считается, что мотивы могут быть различными, а цель в основном это возбуждение уголовного дела и привлечение лица к уголовной ответственности. Бесспорно, что с какими бы мотивами и целью лицо, совершающее заведомо ложный донос, ни действовало, в любом случае страдают отношения правосудия. С другой стороны, в целях точной квалификации и разграничения рассматриваемого состава со смежными, например ч. 5 ст. 128.1 УК РФ (клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления) - в случае совершения заведомо ложного сообщения о преступлении в отношении конкретного лица, цель необходимо закрепить в качестве обязательного признака. Тогда ч. 1 ст. 306 УК РФ можно изложить следующим образом: «Заведомо ложный донос о совершении преступления либо о лице, его совершившем, с целью привлечения лица к уголовной ответственности - <...>» .
 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, рассмотрев такую тему курсовой работы как «Заведомо ложный донос», мы пришли к ряду выводов.
При получении от граждан информации о совершенном преступлении, которая оказывается ложной, подлежит решению вопрос квалификации действий лица, представившего такую информацию, по ст. 306 УК РФ.
Как показал исторический срез законодательства России об ответственности за заведомо ложный донос – данная тема была актуальна во все времена. Любой гражданин был и будет заинтересован в том, чтобы все преступления расследовались, а преступные элементы были привлечены к ответственности и смогли понести наказание. При всем этом уровень функционирования органов правосудия должен быть таким, чтобы абсолютно исключалась всякая возможность привлечения к уголовной ответственности лиц, которые не совершали преступления.