История Нефтяной промышленности Северного Сахалина с конца 19 века до начала 40-х годов 20 века

обмен на вывод их войск. Необходимо было взвесить все варианты: при малонаселённости Северного Сахалина создавалась значительная угроза того, что с получением концессий японцы могут оказаться в роли его хозяев. Этому способствовало содержание Санкт-Петербургского (1875) и Портсмутского (1905) договоров, по которым Япония получила значительные преференции по расширению экономического влияния на всю прибрежную часть русского Дальнего Востока, а также возможность усиления своего политического превосходства в этой части азиатского континента.
Стремительное развитие экономики Японии, рост милитаризма и амбиций по захвату всего российского Дальнего Востока с тревогой отмечались в депешах русских послов в Токио. В одной из них от 5 апреля (23 марта) 1916 г. отмечалось: «современное политическое положение Японии значительно разнится от того, каким оно было перед войной. За прошедшие 18 месяцев международные условия настолько изменились, что ныне Японию надо признать не только великой дальневосточной, но и мировой державой».
Продажа 300 тыс. ед. оружия Российской империи, интервенция на Дальнем Востоке, увеличение золотого запаса за время Первой мировой войны привели Японию к навязчивым идеям по приобретению Северного Сахалина любой ценой. Уже в 1915 г. её правительство рассматривало вопрос «о вознаграждении Японии за продажу России 200-300 тыс. винтовок уступкой северной половины Сахалина».
Это же ощущение превосходства и политический настрой сохранялись в период всех переговоров ДВР, РСФСР и СССР с Японией по снятию оккупации с Северного Сахалина. В их ходе Токио дважды пытался обсудить продажу северной части острова, но, поняв бессмысленность своих усилий, перешёл к концессионным вопросам. Японские расчёты показывали, что «промышленное использование сахалинской нефти позволит вполне освободиться от ввоза нефти и продуктов её перегонки». К тому же их доставка с Сахалина была в 5-6 раз выгоднее, чем из США или других мест.
Для изменения ситуации требовалось выработать стратегию долгосрочной политики СССР по отношению к Японии на Сахалине. 17 июля 1925 г. под председательством Г.В. Чичерина прошло совещание по концессионным вопросам на Дальнем Востоке, где было решено немедленно приступить к созданию на острове концессий.
Состав делегации, прибывшей в Москву в конце июля 1925 г., выдал истинность стратегических намерений Японии. Группу, включавшую офицеров японского генштаба, возглавил адмирал Сигецуру Накасато, имевший от японского правительства полномочия во что бы то ни стало заключить договор.
Как заявлял Накасато, его отправили в Москву для «спасения японского флота». Делегация стремилась получить в эксплуатацию большой нефтяной район на максимальный срок при минимальном долевом отчислении. Морское министерство Японии уже вложило значительные капиталы в предприятия общества «Хокусинкай» и, затратив около 5 млн иен на разведку и бурение нефти, действительно первым открыло на Северном Сахалине запасы промышленного значения в городах Оха, Нутово и Катангли.
Неотвратимость заключения концессионного договора, определённая Пекинской конвенцией, вынудила СССР ускорить создание собственной нефтяной промышленности на Сахалине.
Для эксплуатации нефтяных месторождений в 1926 г. в Японии было основано Акционерное общество Северо-Сахалинских нефтяных предпринимателей - «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайся» - с основным капиталом концессионера в 10 млн иен, или 200 000 акций по 50 иен. Его акционерами являлись фирмы «Ниппон», «Секию», «Кухара Когио», «Мицуи», «Мицубиси» и др. Председателем общества избрали адмирала С. Накасато, его заместителем - представителя банка «Мицубиси Ногути».
С этого момента Япония и СССР вступили в длительную политическую игру на Сахалине, каждый из участников которой имел разные тактические и стратегические планы.
Первый этап реализации концессионного договора являлся для Токио продолжением демонстрации возможностей по монополизации своего влияния на советском Дальнем Востоке, включающей тотальное проникновение японского капитала к сырьевым ресурсам региона и, в частности, Сахалина. Всё это проходило на фоне настойчивых попыток США также получить доступ к данным районам.
Японцы создавали инфраструктуру, основой которой были солидный финансовый капитал и новейшие технологии в области разведки, эксплуатации, добычи и переработки сырьевых запасов. Стремительно росло влияние торгового и пассажирского флота Японии, началось установление экспрессных судоходных линий между портами этой страны и её предприятиями на советском Дальнем Востоке .
Первыми приступив к добыче нефти, японцы стремились добиться максимальных преимуществ и создать заделы на будущее, чтобы превратить концессию в опорную ресурсную базу своей страны.
14 декабря 1925 года был заключён договор о нефтяной концессии японцев на Северном Сахалине. Со стороны СССР его подписал один из основателей советского государства, Феликс Дзержинский, со стороны Японии - адмирал Шигецуру Накасато, представитель японского военного флота, главного потребителя сахалинской нефти .
Согласно договору, японцы на 45 лет получали право эксплуатировать недра Северного Сахалина, но все разведанные к тому времени нефтеносные участки делились поровну между СССР и Японией. В зависимости от объёмов и качества добытой японцами нефти, от 5 до 45% добычи передавалось советской стороне в качестве платы за концессию.
Летом 1928 года на Сахалин прибыла первая крупная группа специалистов-нефтяников, 283 человека. Они приехали из Баку и других регионов СССР с развитой нефтедобычей, расположенных почти в семи тысячах километров к западу от дальневосточного острова. Их сахалинская жизнь начиналась в палатках посреди глухой тайги на берегу речки Оха. Острословы тут же прозвали будущее нефтяное сердце Сахалина «ситцевым городком».
Первую скважину начали бурить 10 октября 1928 года. Работами руководил буровой мастер Никифоров, приехавший из Баку. Под его началом работали опытные техники из Грозного и Майкопа.
Бурили в то время «ударно-канатным способом». Паровая машина тянула канат, поднимавший внутри деревянной вышки тяжёлое «долото». Затем канат отпускали, упавшее «долото» ударяло в землю. И так раз за разом, много суток подряд. Чтобы придать скважине правильную цилиндрическую форму, мастера после каждого удара немного поворачивали его по вертикальной оси. По мере углубления в землю, измельчённую породу в скважине извлекали «желонкой», так нефтяники прошлого называли полый цилиндр, который падая на дно скважины, забивался измельчённой породой. Затем паровая машина поднимала «желонку» наверх, где её очищали от застрявших внутри песка и камней .
К концу 1928 года, когда Советский Союз пробурил свою первую скважину на Сахалине, население северной части острова увеличилось более чем в два раза. За три минувших года с материка переселилось почти 15 тысяч человек. В следующие пять лет рост будет ещё более впечатляющим - в пять раз. К 1933 году население Северного Сахалина достигнет 74 тысяч человек.
Для поощрения переселенцев на далёкий остров им предоставляли различные льготы, например, освобождали от налогов и призыва в армию. Зарплаты специалистов-нефтяников на Сахалине были в два раза выше, чем у их коллег в других регионах страны. Однако жить и работать новым