Историческая школа права

Введение

Актуальность темы работы заключается в том, что рубеж XVIII – XIX вв. стал переломным в истории науки. На смену прежнему метафизическому или эмпирическому методу познания приходят сложные методы системного исследования, предполагающие постоянную рефлексию относительно самого способа научного мышления, предполагающие постоянные размышления ученого над способами и целями научного познания. Поэтому не случайно все попытки модернизации научного познания включали в себя в качестве своего главного элемента проблемы методологии.
Не стала исключением и наука о государстве и праве. Господствовавшая на протяжении веков парадигма естественного права в эту эпоху уже воспринималась как глубокий анахронизм. В среде теоретиков права шла идейная борьба за то, какой путь для своего развития выберет юриспруденция. Каким должны будут стать основные несущие элементы методологических конструкций теоретико-правового знания. Поэтому не было случайностью выделение заметного и влиятельного течения в теории государства и права, сделавшего главный акцент на реализации в правовом познании идеи историзма, которая формировала парадигму правовой мысли, альтернативную как господствовавшей в эпоху Нового времени парадигме общественного договора, так и изначально сформировавшейся в истории правовой мысли парадигме естественного права.
Традиционно учение исторической школы права рассматривалось в контексте развития трех наук: юриспруденции, поскольку речь идет именно о школе права, и юридические вопросы, безусловно, играли главенствующую роль в творчестве ее представителей; истории, коль скоро они предложили ряд методологических принципов исследования правовых памятников древности и попытались реализовать эти установки на практике; и философии, к инструментарию которой они постоянно обращались для аргументации собственных воззрений. Конечно, ничто не мешает считать представителей исторической школы права и юристами, и историками, и философами, но следует понимать, что их обращение к истории и философии служило задачам именно юриспруденции, что, впрочем, нисколько не умаляет важности исторического анализа и философских рассуждений.
Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в рамках исторической школы права.
Предметом исследования является становление и развитие положений исторической школы права.
Цель исследования – определение специфики историософской проблематики в работах представителей исторической школы права.
Данная цель предопределила постановку следующих задач: исследовать возникновение исторической школы права; проанализировать естественное право и «дух народа» в учении Ф.К. Савиньи; рассмотреть историческую школу права в учении Г. Ф. Пухты; охарактеризовать ярославскую историческую школу права; выявить особенности учения К.А. Неволина о государстве и праве.
Методологическую основу исследования составили общенаучные методы анализа и синтеза, восхождения от абстрактного к конкретному, единства исторического и логического. Основными исследовательскими методами, в соответствии с историко-правовым характером исследования, являются исторический метод, метод интерпретации и метод реконструкции. Кроме того, в процессе реализации метода применялись историко-ретроспективный, структурный и компаративистский подходы.
Теоретическую основу исследования составили работы Э.Э. Артюхова, Л.Г. Берлявского, В.Г. Гюлумяна, А.М. Денисова, А.Б. Иванова, В.Н. Карташова, О.А. Корчагиной, А.М. Михайлова, С.А. Правкина, В.П. Сальникова, З.Р. Талибуллиной, Е.С. Терзи и др.
Структура работы обусловлена поставленными целью и задачами и состоит из введения; двух глав, содержащих пять параграфов; заключения; списка использованных источников. 
1. Историческая школа права: теория и политическая практика в Германии

1.1. Возникновение исторической школы права

К истокам консервативного учения относится Гёттингенская традиция правовой мысли, которая и дала толчок к развитию исторической школы права. Еще перед началом спора двух профессоров – Антона Тибо и Фридриха фон Савиньи, из которого и возникла историческая школа, – профессор из Гёттингенского университета Густав фон Гуго начал дискуссию о целесообразности существования теории естественного права, критикуя и отвергая концепцию общественного договора. Однако и Гуго работал под началом профессора Гёттингенского университета, автора работ по германской имперской конституции Иоганна Пюттера (1725-1805). Последний и совершил научный переворот в сознании правоведов, основываясь на истории, философии, литературы для изучения науки .
Если вплоть до конца XVII в. западноевропейская юриспруденция ограничивалась комментариями к сборникам Римского права, в том числе и к новеллам Юстиниана, а также к их компиляциям с каноническим правом, то в XVIII веке юристы попадают под влияние Вольфианской философской школы. Пюттер и его ученики опирались на труды немецкого математика Готфрида Лейбница и французского правоведа Шарля де Монтескьё. Так, Лейбниц предложил по-новому преподавать право, основываясь на более научном, строго логическом и систематическом характере юриспруденции, разделять «отжившие» части права от действующего права. Это положение позднее разделит и Пюттер, добавив к нему размышления Монтескьё о необходимости изучения влияния исторического развития на установление и действие законов народов. Следовательно, в 1767 г. профессор Пюттер впервые говорит об отрицании универсальности естественного права и необходимости сопоставления различных систем позитивного права, действующих при всевозможных условиях и определенных обстоятельствах. Позднее профессор Тибо будет ставить положение об опоре на исторические обстоятельства в укор исторической школе права, считая, что две науки – историю и право – нужно изучать отдельно.
Впервые же требования реформ в изучении юридической науки оформляет профессор из Гёттингена в курсе энциклопедии права в 1767 г., где настаивает на том, что общего, идеального для всех народов, права существовать не может, однако права разных народов могут дополнять друг друга. Мы подчеркнем, что первым именно Пюттер настаивает на том, что без объяснения истории права, которая должна изучаться вместе с историей развития государства в целом и его отдельных институтов – в частности, нельзя в полной мере понять истинное значение права. Постепенно в Гёттингене формируется круг учеников Пюттера: Рейтмейер, Флатт, Михаэлис, Зейденштикер и многие другие. Ярчайшим из них является Густав фон Гуго, который и пытается претворить в жизнь тезисы своего учителя.
Густаф фон Гуго (1764-1844) настаивал на том, чтобы наполнить преподавание юридических дисциплин научным и систематизированным подходом, обращая особое внимание на необходимость логически выверенных фактов и выводов. Чтобы найти сторонников, молодой доктор юридических наук даже выпускает на протяжении почти полувека – с 1790 по 1837 год – собственный журнал «Civilistisches Magazin», выпуски которого начинались с цитирования Лейбница и Пюттера .
Главный тезис Гуго, который красной нитью начинает проходит от его знаменитой статьи «Die Gesetze sind nicht die einzige Quelle der juristischen Wahrheiten» до поздних трудов, мы можем обозначить так: законы не являются единственным источником правовых истин, само понятие «право» ученый осмысливает в двух категориях – закона и философии. К примеру, у каждого народа как совокупности духовных, неразрывных связей прошлого, настоящего и будущего, было свое собственное право, которое отдельно взятый народ и понимал по-своему: где-то – с сугубо философской точки зрения, а где-то – как неопровержимую истину. Также Гуго впервые говорит о том, что право у каждого народа развивается самобытно на основе текущей ситуации и опыта, шлифуется у каждого народа посвоему, со временем становится более адаптированным к настоящим условиям и оптимальным, наподобие языка каждой нации, то есть постепенно и только через индивидуальный опыт каждого народа в отдельности, а не через строго установленное законодательство. А значит, право у Гуго – это определенная форма поведения людей, которая родилась именно с действиями людей по отношению друг к другу, прошла проверку временем на достоверность, проста в обращении и понятна каждому .
Развивая свою идею о положительном праве, Гуго говорил, что законодателю необходимо опираться на опыт и развитие общества, впервые предупреждая о том, что создание права ради создания может обернуться тем, что какую-либо правовую норму не будут исполнять в действительности. Отсюда можно сделать вывод, что предтечи исторической школы рассматривали право как саморазвивающийся элемент национальной культуры, существующий на протяжении всего развития народа, подобно языку и обычаям. Следовательно, право у предтечи консервативной мысли – это некие четкие и прочно установленные (то есть все граждане понимают границы запрещенного и пределы дозволенного) юридические правила, которые, действуя вне зависимости от содержания, способствуют установлению порядка в обществе.
Именно Гёттингенский профессор закладывает две важные составляющие консервативного учения – уважение к прошлому, в частности, к традициям, и укрепление авторитета действующей власти. Он идет дальше и критикует в связи с этим не только нелюбимую консерваторами в дальнейшем теорию договора, но и теорию разделения властей де Монтескьё. Гуго настаивает: верховная власть должна быть самостоятельной и абсолютной, а значит – она может вмешиваться в частную жизнь любого подданного ради защиты самой себя от нападок, укрепления действующего государственного строя и установления всеобщего порядка.
Обратимся к воззрениям еще одного часто забываемого предтечи консервативного учения – саксонскому адвокату, а затем и судье, тайному советнику Оснабрюка Юстусу Мёзеру (1720-1794). Он не был тесно связан с Гёттингенской школой, хотя и изучал здесь право (наряду с Йенским университетом). В то время, когда во Франции начинают зарождаться либеральные настроения, Мёзер убежден: необходимо обращаться к средневековым порядкам и там искать источники права, хотя при соблюдении единственного условия – сохранения устоявшихся традиций – он допускал возможность проведения реформ. Он был согласен с Гуго в том, что, в первую очередь, право должно быть приспособлено к условиям той территории, на которой планируется его действие, следовательно, и опираться оно должно на дух и традиции народа .
Интересен его взгляд на государственный строй: он представляет государство в качестве компании, выпускающей на «рынок», то есть в народ, «акции», а значит, каждый гражданин становится неким стейкхолдером, имеющим свой интерес, требование и право участия в правовой коммуникации. Количество акций может различаться, в зависимости от увеличения их числа возрастают и обязанности. Если же у гражданина нет акций, то он выбывает из правовой коммуникации. Он весьма осторожно высказывается о крепостничестве, считая, что крепостное право как таковое может сменить лишь форму – перейти к арендным отношениям, с сохранением повинностей и платежей, но суть зависимых отношений – одно подчинено другому – остается неизменной.