Аристократическая культура в Японии эпохи Хэйан: эстетические и этические ценности.

Этические и эстетические проблемы аристократии Хэйан, включая влияние иностранных влияний, во многом были обусловлены политикой Китая, из-за которой избежать их было невозможно. Китайская цивилизация является наиболее заметной чертой этапа Хэйан и наиболее заметным аспектом, влияющим на большую часть того, что наиболее узнаваемо в эту эпоху. Начиная с середины VI в.
Элементы иностранной культуры все больше принимались японцами. В течение последних нескольких десятилетий наряду с развитием иероглифики и конфуцианства продолжалось заимствование иероглифического письма, конфуцианства, буддизма, техники строительства и земледелия, китайской медицины, астрономии, правовых институтов и административной системы. Китайская литература, искусство, история, география и литература, а также разделение мира на цивилизованный Китай и враждебную ему нецивилизованную периферию были предметом изучения японцев. Китай обеспечивал как политику, так и экономику, хотя и в меньшей степени.
Помимо эволюции иероглифики и конфуцианства, произошла дальнейшая эволюция иероглифического письма, конфуцианства, буддизма, методов строительства и ведения сельского хозяйства, китайской медицины, астрономии, правовых институтов и административной системы. Были проведены японские исследования китайской литературы, искусства, истории, географии и литературы, а также разрыва между цивилизованным Китаем и нецивилизованным соседом. Термин "танская поэзия" сделался на Востоке синонимом недосягаемых высот поэтического творчества и нарицательным для всего наилучшего в этой сфере. И японцы, вернее, хэйанские аристократы, и столицу свою устраивавшие по моделям Чанъаня, и двор свой организовывавшие по образцу двора танских монархов, не могли не воспринять вкусов и нравов этого последнего. Танский двор, известный своей интеллектуальной элитой и образованными пэрами, находился в авангарде мировой культуры, искусства и поэзии в период процветания Дальнего Востока, с которым была переплетена вся повседневная жизнь и образ жизни. Идеалы поэзии и искусства определяли их поведение, находящееся под глубоким влиянием эстетики и окружающей среды. Танский император Сюаньцзун (8 век) является символом его утонченного эстетического статуса как в жизни, так и на престоле, демонстрируя выдающийся нрав. Учитывая их знакомство с этой стороной китайской культуры, полуварвары Хэйан, естественно, восприняли ее с рвением и энтузиазмом и с поразительным уровнем настойчивости даже способствовали развитию аналогичных принципов в своей стране.
И вследствие наличия большой свободы действий в этом направлении очень скоро (такова уж восприимчивость японского национального характера, тем более в области эстетической) весь этот танский эстетизм был перенесен на Японские острова. Вследствие этого родилось понятие «мияби» - "элегантность", "изысканность", "куртуазность". «Мияби» был доминирующий идеалом жизни и искусства на протяжении всей придворной традиции, но в особенности в период Хэйан. В жизни это понятие, происходящее от слова мия - "двор" и би -"прекрасное", "красота", включало обладание изящными манерами и хорошим вкусом, воспитанностью (следование правилам хорошего тона), чувствительностью, тонким пониманием прекрасного и т.п. качествами, считавшимися неотъемлемыми для хэйанского придворного. Это относится к общей концепции моно-но-о-о-ширу - «знать (быть) моно-но-осознающим».
Плоды китайской цивилизации, получившие в японской культуре большую эстетизацию и изысканность, были творчески переработаны, переработаны, в результате чего возникла единая культура, обладающая уникальными признаками как национального, так и заимствованного компонентов.

Период Хэйан считается временем расцвета японской аристократии. В эту эпоху представители знати отстраняются от участия в управлении поместьями, закрываются от внешнего мира, посвящая жизнь различного рода увеселениям и творчеству. Несмотря на свое высокое положение, аристократы были вынуждены жить в холодных, влажных и сухих условиях, многие из которых были вызваны такими факторами, как недостаточная изоляция, заражение блохами и вшами, отсутствие питательной пищи и лекарств, а также медленный прогресс медицины. — все это привело к болезни и депрессии, потенциально влияя на их способность функционировать и совершенствоваться.

1.2 Даосизм и конфуцианство

Влияние конфуцианства и даосизма на аристократическую культуру периода Хэйан минимально, с минимальным влиянием эстетики или этических принципов. Даосизм существовал также в рамках буддизма и синтоизма. Даосская концепция жизни на лоне природы, аскетизм и стремление к сверхъестественному были пропитаны буддийскими концепциями индивидуального единства и универсальности, а также синтоистскими верованиями и концепциями вседуховности, особенно в мистической интерпретации того и другого. Даосизм не возник как независимое или существенное учение для японцев, но идеи его китайских сторонников продолжали влиять на синкретическое мировоззрение средневековой Японии, были обнаружены в литературных произведениях и в определенной степени внедрены в религиозную буддийскую практику, особенно в религиозной буддийской практике. идея свободы отшельника.
Несмотря на то, что конфуцианство было первым, кто составил японские династические хроники и способствовал развитию бюрократии при японских императорах, оно не получило широкого признания из-за отсутствия сильного буддийского влияния в японском обществе и государстве, несмотря на то, что конфуцианство было популярно среди молодых японских династий. На протяжении всего периода Хэйан конфуцианство сохраняло свои позиции в качестве принципа обучения, особенно в отношении старейшин (и в первую очередь старейшин), а его политико-административная структура оставалась решающей, хотя этические принципы этого образования становились все менее заметными в повседневной жизни. Во второй половине 12 в. Конфуцианство в Японии возвращается к конфуцианству Сун, но на этот раз альтернативным способом. Уже в XIII веке общественная мораль основывалась на самурайских нормах, что уже в XIII веке повлияло на развитие военно-феодального этического и морального кодекса. Этические и эстетические аспекты японской культуры и развитие японской культуры в целом находились под влиянием ряда различий (синтоизм, буддизм, китайская цивилизация, конфуцианство и в некоторой степени даосизм). Японцы, изначально не имевшие развитого этического кодекса в синтоизме из-за отсутствия развитой системы этики, постепенно приняли буддизм, сосредоточившись на ритуальной практике и оккультизме. Культура эпохи Хэйан была очень изысканной и эстетичной благодаря влиянию китайской цивилизации.
Результатом действия этих факторов стал точный синтез этического и эстетического с тесной связью между двумя областями исследования, в то время как эстетика оставалась основным определяющим фактором.
В период Хэйан большинство японцев исповедовали сразу две религии: синтоизм и буддизм. Человек в некоторых случаях даже посещал синтоистский храм или буддийский храм, в зависимости от обстоятельств. Вера для большинства хейанцев не предполагала следования определенному и хорошо организованному вероучению, поскольку она упорно преподавала еврейскую Библию и устанавливала моральный кодекс. Буддизм, зародившийся в Индии через Китай, а затем через Китай достиг Японии, не был одномерным, но его расходящиеся движения не оскорбляли последователей. Синтоизм, национальная религия, был создан наряду с буддизмом, но не как альтернатива ему, поскольку считается, что он поклоняется божественным богам и традиционным духам. В «Дневнике Сарасина» молодая девушка молится статуе Будды Якуси-нёраи, чтобы увидеть рассказы и романы во время путешествия в столицу. Более того, она, похоже, получила земное благословение от синтоистской солнечной богини Аматэрасу, как видно из фильма. Как вы можете себе представить, молитвы за дочь Сугавара-но Такасуэ (автора «Дневника Сарасина») — это, по сути, способ для богов обрести некую земную благосклонность. Высшие церковные амбиции периода Хэйан были особенно изображены в оттенках инжира.
В «Дневнике эфемерной жизни» содержится молитва Мицуна-но Хаха, в которой он выражает свое личное несчастье и приходит к выводу, что «моя многолетняя болезнь привела к моей недавней болезни и болезни, сделав ее худшей в году за многие годы». Опыт следования религиозному пути, например, монашеству или отшельничеству, характеризовался нищетой и лишениями: «Чтобы быть монахом, нужно положить сердце на заднюю часть доски, ибо это поистине ужасно!» Многие, когда увидят его, не будут воспринимать его как бесчувственный кусок дерева. Монах испытывает приступы голода, муки голода и бессонницу после употребления невкусной постной пищи. За это время произошел значительный сдвиг в сторону секуляризма среди монахов государственных провинциальных монастырей: только двадцать из них покаялись в каких-либо проступках, и ни один из них не покаялся. Они принимают супругов и потомство, обеспечивают свои семьи, работают в поле, участвуют в бизнесе.