Роль социальных сетей в формировании сообществ и сетей поддержки в контексте культуры селф-хелп через призму Э. Гидденса на примере

Изучение концепции современности Э. Гидденса применительно к социальным сетям требует понимания глубоких способов, которыми рефлексивность и самость конституируются в этих цифровых рамках; через призму современности Гидденс утверждает, что современный социальный порядок глубоко переплетен с личной идентичностью, где индивид и общество являются соконструируемыми сущностями, и это понимание оказывается решающим для анализа роли социальных сетей в создании сообществ [Giddens, Year]. Современность, характеризующаяся интенсивным темпом изменений и беспрецедентным осознанием глобализирующегося мира, предлагает фон, на котором можно проанализировать эволюцию социальных сетей на предмет их способности стимулировать новые формы социального взаимодействия и механизмы самопомощи [Патюков, С. В., Коврига, Е. В., 2017].
В этих рамках распространение социальных медиа рассматривается не просто как технологическая эволюция, а как неотъемлемая часть процессов структурирования общества, где сети функционируют и как конструкты, и как конструкторы социальной реальности, способствуя и формируясь под воздействием коммуникативных действий своих пользователей [Мельникова М. С., Яковлев И. П., 2014]. Эта двойственность подчеркивает сферу применения теории Гидденса; рефлексивная природа современных индивидов, которые постоянно анализируют и перестраивают свое социальное окружение, соответствует динамичным взаимодействиям, наблюдаемым в социальных сетях, где пользователи избирательно формируют персоны и участвуют в деятельности по созданию сообществ, отражающих как личные желания, так и коллективные нормы [Дужникова, А. С., 2010].
Вдобавок, понятие «вычленения» – вырывания социальных отношений из локальных контекстов и их реструктуризации в неопределенных временных и пространственных рамках – критически важно для понимания влияния социальных сетей на динамику сообществ [Scott, J., 1988]. Здесь транслокальные и транскультурные связи, обеспечиваемые цифровыми платформами, служат примером утверждений Гидденса о трансформации времени и пространства современностью, бросая вызов традиционным социологическим теориям о сообществе и системах поддержки [Николаева А.А., Павлова Т.С., 2019].
Эмпирические исследования структуры и функционирования этих сетей проясняют практические последствия теоретических положений Гидденса; анализ показывает, как социальные сети способствуют созданию «виртуальных сообществ», которые оказывают эмоциональную и практическую поддержку сродни физическим сообществам, но связаны иными правилами и механизмами взаимодействия [Жучкова С.Е., Воробьева М.Н., 2016]. Этот переход от физического к виртуальному свидетельствует о механизмах развоплощения, которые описывает Гидденс, показывая, как социальные отношения поддерживаются, несмотря на отсутствие традиционной физической близости, тем самым переосмысливая саму суть сообщества в современную эпоху.
Итак, концепция современности Гидденса с ее акцентом на рефлексивности, развоплощении и динамической реструктуризации времени и пространства представляет собой глубокую теоретическую основу для анализа сложных взаимодействий и процессов создания сообществ в социальных сетях, предлагая интеллектуально обогащающие и эмпирически проверяемые идеи. Этот анализ не только углубляет наше понимание цифровой социальной динамики, но и подтверждает роль теории в руководстве эмпирическими исследованиями современных социальных явлений [Чебунина, О. А., 2019].
Применение теории модерна Гидденса к пониманию социальных сетей открывает богатую картину взаимозависимостей между индивидуальными агентствами и широкими архитектурными конструкциями цифровой сферы; здесь процесс «развоплощения» – изъятия из локальных контекстов и повторной артикуляции в обширных цифровых сетях – освещает, как социальные связи поддерживаются и реконфигурируются в отсутствие традиционной физической близости. Это теоретическое исследование позволяет предположить, что социальные сети служат не просто платформами, а активными агентами в «рефлексивном проекте самости», где индивиды занимаются непрерывным самонаблюдением и реконструкцией (Гидденс).
Динамика рефлексивности, краеугольный камень анализа Гидденса, отчетливо проявляется в социальных сетях; пользователи постоянно оценивают и корректируют свои социальные презентации на основе обратной связи и социальных сигналов, полученных в сети, что отражает более широкий общественный сдвиг в сторону рефлексивной жизни и постоянного самонаблюдения. В контексте социальных сетей по-новому интерпретируется концепция «онтологической безопасности» Гидденса – фундаментальное чувство безопасности человека в мире, которое зависит от предсказуемого и стабильного социального окружения (Гидденс). Социальные медиа представляют собой парадоксальное пространство: они одновременно бросают вызов и укрепляют онтологическую безопасность, открывая пользователям множество нарративов и взаимодействий, которые могут либо дестабилизировать, либо утвердить личную идентичность.
Также, «трансформация интимности», еще один аспект теории Гидденса, показывает, как социальные сети способствуют новым формам эмоционального выражения и связей, которые преодолевают традиционные географические и временные границы. Способность этих платформ принимать и развивать «чистые отношения» – отношения, поддерживаемые ради них самих и основанные на эмоциональном удовлетворении, – демонстрирует современную реконфигурацию личных связей т.о., который предыдущие поколения даже не могли себе представить.
Рассматривая социальные сети через призму теории модерна, можно увидеть в них динамичные арены для переговоров о самоидентичности, сообществе и близости, воплощающие в себе дуализм структуры и агентства, глобального и локального, личного и безличного, который формулирует Гидденс. Этот анализ не только обогащает наше понимание социальных сетей как социотехнических феноменов, но и подчеркивает их роль в более широких изменениях современного общества, в котором цифровое и реальное все больше переплетаются и перестраивают друг друга глубокими способами.

1.2. Социологический анализ культуры селф-хелп

Культура самопомощи, представляющая собой совокупность практик и идеологий, выступающих за совершенствование личности и расширение ее возможностей за счет личных усилий, проявляется в цифровых рамках как важнейший социокультурный феномен; характеристики этой культуры включают автономию, самоуправление и взаимную поддержку, кардинально меняя парадигмы терапевтических и развивающих интервенций в обществе [Vassilev, I., Rogers, A., 2013]. Ключевым моментом в этой дискуссии является признание того, что социальные сети служат платформами, способствующими распространению и принятию практик самопомощи, создавая пространства, где люди участвуют как в потреблении, так и в производстве поддерживающего контента, тем самым воплощая двойную роль – получающего помощь и помогающего [Гришаева, С. А., Клюваев, К. В., 2019].
Эти цифровые арены по своей структуре способствуют децентрализации систем поддержки, переходя от традиционных моделей, управляемых экспертами, к более демократичным, управляемым пользователями структурам; такие переходы иллюстрируют концепцию «виртуального социального капитала», где ресурсы, накопленные благодаря онлайн-связям, используются для взаимной выгоды, повышая индивидуальное и коллективное благосостояние [Чебунина О. А., 2019]. Понятие «медиатизированные коммуникативные практики», характерное для российского цифрового поколения, подчеркивает этот сдвиг, показывая, как молодые люди ориентируются и договариваются об идентичности и поддержке в этих медиатизированных контекстах, часто сочетая онлайн и офлайн опыт для поддержания социальной сплоченности и личной идентичности [Волкоморов, В. А., 2020].
При этом трансформация социальных отношений, о которой говорят Козырева Л. Д. и Зверькова С. А., отражает более широкое взаимодействие общества с цифровыми платформами, когда традиционные формы социальной организации вытесняются сетевым индивидуализмом; эта модель позиционирует сеть как основную единицу анализа для понимания современных социальных конфигураций, где связи одновременно глобальны и персонализированы, стабильны и текучи, предлагая новые возможности для самопомощи и создания сообществ [Козырева Л. Д., Зверькова С. А., 2017]. В этой связи социологический анализ культуры самопомощи в социальных сетях не только показывает эволюционирующий характер поиска помощи и формирования сообществ, но и демонстрирует адаптивную способность современных обществ использовать цифровые технологии для повышения индивидуальной автономии и устойчивости сообществ.
Социально-исторический контекст возникновения и развития культуры самопомощи – глубоко укоренившейся в этике индивидуализма и автономии – восходит к эпохе модерна, когда общественные сдвиги подчеркнули личную ответственность и способность к самоуправлению; в частности, промышленная революция, резко изменившая общественные структуры (семья, работа, община), способствовала формированию среды, в которой индивидуальная самостоятельность и самосовершенствование приобрели первостепенное значение. По мере роста урбанизации и фрагментации традиционных сетей поддержки люди стали искать новые способы справиться со стрессами и сложностями современной жизни; так возникла самопомощь как средство заполнения пустоты, образовавшейся в результате ослабления общественных связей, с использованием книг, лекций, а позднее и цифровых медиа для распространения стратегий личного совершенствования.
На протяжении десятилетий – переход от XX века к цифровой эре – распространение нарративов самопомощи отражало более широкие общественные тенденции к неолиберализму и консьюмеризму: эти структуры не только пропагандируют, но и требуют самодостаточности, аккуратно упаковывая их в продукты и услуги, которые обещают «расширить возможности» и «оптимизировать» себя. 1960-е и 1970-е годы ознаменовались значительной эволюцией в этой области: движения в сторону психологического самоанализа и холистического здоровья расширили сферу самопомощи, включив в нее не только практические навыки, но и психическое и духовное благополучие.
Появление Интернета, а затем и социальных сетей радикально изменило этот культурный феномен, превратив его из преимущественно одиночного занятия в общинное; цифровые платформы, в силу своей связности и интерактивности, позволили сформировать обширные онлайн-сообщества, где люди делятся, обсуждают и совершенствуют практики самопомощи, одновременно демократизируя и коммерциализируя этот процесс. Эти сетевые среды способствуют возникновению уникальной формы «коллективного индивидуализма», когда личностный рост происходит параллельно с общинным взаимодействием и зачастую подстегивается им. Такая динамика свидетельствует о переходе от модели прошлого, ориентированной на книги и ориентированной на экспертов, к более децентрализованному, коллегиальному подходу.
Фактически, историческая траектория культуры самопомощи отражает более широкие сдвиги в организации общества, коммуникационных технологиях и культурных нормах, демонстрируя адаптивный диалог между индивидуальными желаниями и возможностями общества. Эволюция от печатных руководств к интерактивным веб-платформам знаменует собой не только технологический прогресс, но и более глубокую трансформацию того, как индивиды концептуализируют и занимаются самосовершенствованием в современную эпоху.