Фрагмент для ознакомления
2
Социальная мобильность, определяемая как перемещение индивидов или групп в иерархической системе социальной стратификации, включает в себя как вертикальную мобильность (подъем или спуск по социальной лестнице), так и горизонтальную мобильность (изменение социального положения в пределах одного уровня).
Актуальность исследования определяется динамичными социально-экономическими преобразованиями, происходящими в России. Эти изменения имеют последствия для молодежи, которая представляет собой важнейшую демографическую группу, формирующую будущее страны. Стремительный технологический прогресс, глобализация и изменения на рынке труда требуют всестороннего понимания того, как эти факторы влияют на траектории социальной мобильности молодых людей.
Объект исследования: современная российская молодежь.
Предмет исследования: социальная мобильность молодежи.
Цель: изучить процессы, лежащие в основе социальной мобильности российской молодежи.
Задачи: проанализировать состояние социальной мобильности в России; изучить роль образовательных учреждений в формировании траекторий мобильности; оценить влияние экономических условий и динамики рынка труда на мобильность молодых людей; изучить влияние культурного и социального капитала на мобильность.
Методология исследования: использован смешанный подход, сочетающий количественный анализ данных и научные исследования по теории и методологии социологии, экономики и исследований в области образования.
Научная новизна исследования заключается в интеграции теоретических парадигм и эмпирических данных применительно к социальной мобильности молодежи в современном российском обществе.
Гипотеза: на социальную мобильность российской молодежи влияют уровень образования, экономические возможности и культурный капитал. В частности, более высокий уровень образования коррелирует с ростом восходящей мобильности; региональные различия и институциональные рамки играют важнейшую роль в формировании траекторий мобильности.
Теоретико-методологическая основа исследования: работы М.Г. Бурлуцкой, М. Вебера, В.Е. Гимпельсона, Г.А. Монусовой, Т.И. Заславской, Е.И. Кузьминой, Е.А. Кухтериной, В.В. Моисеенко, В.В. Семеновой, М.Ф. Черныша, П.Е. Сушко, П. Сорокина и других. Как отмечает М.Г. Бурлуцкая (2012), высшее образование выступает в роли «социального лифта» – важнейшего механизма, способствующего восходящей мобильности в условиях меняющегося социально-экономического аспекта современной России. Эту концепцию развивает В.В. Моисеенко (2015), подчеркивая значительное влияние высших учебных заведений на социальную стратификацию и модели мобильности, особенно в условиях стремительного технологического прогресса и трансформации рынка труда. М. Вебер (1994) выделяет основные понятия стратификации, применяя структурно-функциональный анализ для изучения влияния системных структур на мобильность. В.Е. Гимпельсон и Г.А. Монусова (2014) исследуют восприятие неравенства и его влияние на социальную мобильность, как индивидуальное восприятие и отношение общества к неравенству могут либо способствовать, либо препятствовать движению вверх. Заславская Т.И. (2004) подчеркивает взаимосвязь между макроструктурными изменениями и индивидуальной активностью. Е.И. Кузьмина (2022) исследует роль образовательной мобильности в цифровую эпоху, как технологические достижения влияют на результаты образования и последующую мобильность. Е.А. Кухтерина (2005) изучает специфику молодежной мобильности, исследует социально-экономические и культурные факторы, формирующие пути мобильности. Как отмечают В.В. Семенова, М.Ф. Черныш и П.Е. Сушко (2019), сложность социальной мобильности в современном обществе требует учета как объективных, так и субъективных аспектов.
Теоретическая значимость работы: исследование способствует пониманию проблемы социальной мобильности молодежи, развивая и расширяя фундаментальные положения, предложенные М. Вебером и П. Сорокиным.
Практическая значимость работы: ее результаты могут быть использованы при разработке и реализации целевых мероприятий по образовательной политике и экономическим инициативам, способствующим восходящей мобильности молодежи.
Глава 1. Теоретические основы изучения социальной мобильности молодежи
1.1 Понятие и виды социальной мобильности
Социальная мобильность определяется как перемещение индивидов или групп в рамках социальной структуры, охватывающей как вертикальные, так и горизонтальные измерения. Вертикальная мобильность, включающая в себя восходящую и нисходящую мобильность, относится к изменениям в социально-экономическом статусе индивида или группы, в то время как горизонтальная мобильность относится к переходам внутри одного и того же социального слоя. В основополагающей работе П. Сорокина утверждается, что социальная мобильность является важнейшим механизмом перераспределения ресурсов и возможностей в обществе [Sorokin, 1992, p. 302-373].
Получение образования широко признается в качестве ключевого фактора, определяющего социальную мобильность; высшее образование часто функционирует как критический «социальный лифт», способствующий восходящей мобильности и доступу к лучшим социально-экономическим возможностям. Эта концепция нашла отражение в работе М.Г. Бурлуцкой, которая подчеркивает роль высшего образования в преодолении разрыва между ожиданиями и реальностью в современном российском обществе [Бурлуцкая, 2012, с. 93]. Анализ социальной стратификации, проведенный М. Вебером, проясняет сложную взаимозависимость между классом, статусом и властью, которые в совокупности формируют траектории мобильности. Согласно М. Веберу, на социальную мобильность влияют институциональные структуры и культурные нормы [Weber, 1994, p. 169-183]. Исследование В.Е. Гимпельсона и Г.А. Монусовой, посвященное восприятию неравенства и социальной мобильности, показывает, что экономическое неравенство и динамика рынка труда влияют на мобильности [Gimpelson, Monusova, 2014, p. 39]. Культурный капитал в социальной мобильности позволяет глубже понять барьеры и факторы, с которыми сталкиваются молодые люди [Bourdieu, 1996, p. 8-31]. Т.И. Заславская анализирует механизмы социальной трансформации, показывает, что происходящие социально-экономические изменения создают как возможности, так и проблемы для молодежи, требуя стратегий и устойчивости, чтобы ориентироваться в меняющемся мире [Zaslavskaya, 2004].
Итак, социальная мобильность – явление, обусловленное сложным взаимодействием уровня образования, экономических возможностей, культурного капитала и структурных факторов.
В сфере социологического анализа вертикальная и горизонтальная мобильность представляют собой важнейшие элементы для понимания динамики социальной стратификации. Вертикальная мобильность относится к подъему или спуску индивидов или групп в рамках иерархической социальной структуры, часто измеряемой изменениями в профессиональном статусе, уровне доходов или образования. Горизонтальная мобильность, напротив, подразумевает перемещение индивидов или групп в рамках одной и той же социальной страты, обычно характеризующееся географическим переездом или сменой работы, которая не меняет социального статуса.
Рамки вертикальной мобильности, фундаментально сформулированные П. Сорокиным, определяют ее как восходящую мобильность (продвижение на более высокие социальные позиции), так и нисходящую мобильность (понижение на более низкие социальные позиции) [Sorokin, 1992, p. 373]. В диссертации Е.А. Кухтериной также подчеркивается значение образовательных учреждений как важнейших механизмов, способствующих вертикальной мобильности молодежи [Kuchterina, 2005, p. 234].
Фрагмент для ознакомления
3
Авраамова Е.М., Александрова О.А., Логинов Д.М. Современное высшее образование и перспективы вертикальной мобильности // Общественные науки и современность. – 2004. – №6. – С. 47-59.
Белуза А. VIII социальных лифтов российской политики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.mn.ru/politics/87725 (дата обращения 11.06.2024).
Богданов М.Б., Малик В.М. Как сочетаются социальное, территориальное и гендерное неравенства в образовательных траекториях молодежи России? // Мониторинг общественного мнения. – 2020. – № 3 (157). – С. 392-421.
Бурлуцкая М.Г. Высшее образование как лифт социальной мобильности: ожидания выпускников и реалии современного общества // Социология образования. – 2012. – № 9. – С. 93-98.
Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. – 1994 – № 5. – С. 169–183.
Гимпельсон В.Е., Монусова Г.А. Восприятие неравенства и социальная мобильность // Экономический журнал ВШЭ. – 2014. – №2. – С. 216-248.
Заславская Т.И. Современное российское общество. Социальный механизм трансформации. – М.: Дело, 2004. – 398 с.
Каймаразова А.К. Особенности социальной мобильности молодежи в современном российском обществе // Социально-гуманитарные знания. – №1. 2024. – С. 70-74.
Ковалева А.И. Профессиональная мобильность // Знание. Понимание. Умение. 2012. – № 1. – С. 298–300.
Кузьмина Е.И. Образовательная мобильность в условиях цифровизации обучения: теоретические подходы и исследовательские практики: дис. …канд. соц. наук. – М., 2022. – 170 c.
Кухтерина Е.А. Социальная мобильность молодежи: дис. …канд. соц. наук. – Тюмень, 2005. – 234 c.
Леднева Л.И. Профессионально миграционные намерения студентов, обучающихся за рубежом // Социологические исследования. 2002. – № I. – С.12-14.
Малышев В.А. Социальные лифты в жизни российской молодежи: социальная значимость и специфика функционирования: автореф.… дис. канд. соц. наук. – Ростов-на-Дону, 2012. – 27 с.
Моисеенко В.В. Влияние института высшего образования на социальную мобильность населения в условиях современной России // Вестник АГУ. – 2015. – № 2 (158). – С. 182–187.
Новикова Т.В. Трудовая мобильность молодежи на промышленных предприятиях в условиях нестабильной экономики: автореф. дис. … канд. экон. наук. – Омск, 2009. – 28 с.
Нужнова С.В. Сущность и структура понятия профессиональной мобильности в современном обществе. – М. 2004. [Электронный ресурс]. http://www.rusnauka.com/Pedagog/185.html (дата обращения. 10.06.2024).
Просольченко С.А. Социальная мобильность как объект социального управления: автореф. дис. … канд. социол. наук. – Пятигорск, 2010. – 26 с.
Прокофьева Л., Фести П. Профессиональная карьера мужчин и женщин. // Вопросы экономики. – 2000. – №3. – С. 74-84.
Реутова М.Н. Механизмы регулирования социальной мобильности молодежи в условиях трансформации российского общества: автореф. дис. … канд. соц. наук. – Белгород, 2004. – 26 с.
Семенова В.В., Черныш М.Ф., Сушко П.Е. Социальная мобильность в усложняющемся обществе: объективные и субъективные аспекты. – М.: ФНИСЦ РАН. – 2019. – 249 с.
Скок Н.И., Барбакова Е.В. Каналы и лифты социальной мобильности современной российской молодежи // Известия высших учебных заведений. – 2016. – № 4. – С. 96-100.
Скок Н.И., Кондратьева А.Д. Социальная мобильность российской молодежи // Общество: социология, психология, педагогика. – 2016. – 4. [Электронный ресурс]. – URL: https://sciup.org/read/14939765 (дата обращения: 11.06.2024).
Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность // Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992. – С. 302–373.
Тер-Геворкова Н.К. Социальное здоровье современной молодежи российского общества // Молодой ученый. – 2019. – № 12(250). – С. 237–241.
Филиогло Л.Д. Трудовая мобильность молодежи в условиях нестабильной экономики // Концепт. – 2015. – № 1. – С. 27–34.
Черныш М.Ф. Социальные институты и мобильность в трансформирующемся обществе: автрореф. дис. докт. соц. наук. – М., 2005. – 48 c.
Шпекторенко И.В. Социальные лифты в структуре социальной мобильности индивида // Управленческое консультирование. – 2013. – № 6. – С. 93-103.
Antonova, N., Abramova, S., & Tomberg, O., 2019. Territorial Mobility of Young People: Attractive Cities and Countries. Proceedings of the 5th International Conference on Social, Economic, and Academic Leadership (ICSEALV 2019). https://doi.org/10.2991/assehr.k.191221.171.
Cherkess, K., 2020. The Role of Youth Non-profit Organizations in the Formation and Development of Social Elevators in Modern Russia., pp. 45-50. https://doi.org/10.24158/spp.2020.11.8.
Skok, N., Akvazba, E., Koltunova, Y., & Zinenkova, A., 2020. Channels and “lifts” of social mobility of modern young townsfolk. Artificial Intelligence, 9, pp. 24-31. https://doi.org/10.34069/ai/2020.30.06.2.