Повседневная жизнь учащихся гимназий в российской провинции во второй половине XIX - начале XX вв.

Это было выражением стремления властей устранить все ограничения в сфере образования. Целями создания местных гимназий были: 1) подготовка учащихся к поступлению в университет; 2) обучение сведениям, необходимым образованному человеку. Срок обучения составлял четыре года. Прием в учебное заведение производился один раз в год после открытого экзамена (статья 15). Согласно статье 16 Устава, учебный год длился с 1 августа предыдущего года по 1 июля следующего года. Каникулы (государственные или национальные) назначались на июль. Ученики имели полную учебную неделю, исключая воскресенья и государственные праздники. Занятия проводились с 8:00 до 16:00, с перерывом на обед в течение дня. Одной из главных особенностей гимназий начала XIX века было распределение учеников на должности учителей в уездных школах.
В России трансформация Главных народных училищ в гимназии нового типа началась после издания «Устава» 1804 г., но велось далеко не энергично и продолжалось почти 20 лет. В 1808 г. в Санкт-Петербургском учебном округе из пяти губернских городов лишь в трех функционировали гимназии, в Казанском -из 13 городов только в пяти, в Харьковском из 11 - в 8, в Виленском из 8 - в 6. Только в Московском учебном округе дело по открытию гимназий состояло лучше - во всех 10 городах округа были открыты средние школы [2, с. 118]. Заметим, что за четыре года (1804-1808 гг.) проведения образовательной реформы в 47 губернских городах России было открыто 32 гимназии, в которых обучалось 2 838 учащихся [10].
«Устав» 1804 г. обусловливал программу обучения основных курсов всех учебных заведений. В гимназии преподавалась математика, физика, история, география, статистика, латинский, французский и немецкий языки, рисование. В IV классе прибавлялись: философия, изящные науки, политическая экономия, естественная история, технология и коммерческие науки.
Директорам государственных школ было разрешено вводить дополнительные предметы по танцам, музыке и гимнастике с официального разрешения высших учебных заведений.
В результате больше часов в неделю отводилось на философию, точные науки и политическую экономию, а уроки рисования были сведены к минимуму. Общие предметы преподавались в первых двух классах, а философия, политическая экономия, изящные искусства, технология и коммерция были усилены с 6 класса. Это готовило «хорошо воспитанных» людей к будущей жизни: учебный план Гимназии 1804 года не предусматривал преподавания русского языка и Божественного закона. Это было связано с тем, что в гимназию могли поступать дети, прошедшие программу уездного училища, которая включала в себя основательное обучение основам грамоты и первые сведения о христианском воспитании.
Одним из недостатков программы был ее энциклопедический характер. Программа не учитывала возрастные особенности детей и подростков, и ученики I и IV классов имели одинаковое количество часов обучения - 32 часа в неделю. Ученики гимназий испытывали значительные трудности в освоении программы: ученики I класса (мальчики 10-11 лет) должны были понимать сложные задачи по алгебре, геометрии и тригонометрии, знать хронологию и мифологию древней истории, изучать географию, понимать логику и овладеть латинской, немецкой и французской грамматикой. Они должны были освоить латинскую, немецкую и французскую грамматику. К этому добавлялось и отсутствие достаточного количества учебников. Следует отметить, что состав учащихся также был неоднороден по уровню подготовленности. Эти факторы влияли на недостаточную подготовку к поступлению в университет и отсутствие практических знаний у учеников, не желавших продолжать образование. В школу часто набирали недостаточно подготовленных учеников, и не все из них стремились поступить в университет.
Вследствие этого в 1811 г. была проведена еще одна учебная реформа по модификации учебных планов российских гимназий. Эти перемены связаны с именем попечителя Санкт-Петербургского учебного округа С.С. Уварова.
В октябре 1811 г. С.С. Уваров представил министру народного просвещения А.К. Разумовскому программу преподавания учебных предметов, составленную для Санкт-Петербургской гимназии. При этом он заявил, что гимназический курс «до сих пор отнюдь не соответствовал намерениям правительства» - подготовке обучающихся к поступлению в университет.
По мнению попечителя округа, многие предметы были одновременно и начальными университетскими курсами. В частности, он считал, что «некоторые занятия, требующие зрелого ума и потому представляемые в университеты, как, например, политическая экономия, коммерция, финансы, эстетика и философия, не только бесполезны, но даже очень вредны для учащегося» [3, с. 87]. С.С. Уваров предложил ввести в гимназии новые учебные предметы и увеличить срок обучения до семи лет; при составлении учебного плана Санкт-Петербургской гимназии в ноябре 1811 года все замечания попечителей были учтены. были учтены. Таким образом, с 1817 года во всех учебных заведениях Петербургского учебного округа был введен новый учебный план, полностью изменивший программу 1804 года.
Учебный план 1817 года отличался от программы гимназии 1804 года меньшим количеством предметов в неделю. А именно: философия, политическая экономия, коммерческие науки, эстетика и естественные науки. Новая программа включала изучение божественного права, русского и греческого языков. Значительно увеличилось количество часов на изучение математики, французского, немецкого и древних языков. 27 марта 1819 года Педагогический совет утвердил список предметов для гимназии. В инструкции министру духовного и народного просвещения Голицыну, разосланной по всем учебным округам Российской империи, указывалось, что «из числа предметов ......» указывалось исключить следующие: «элементарные курсы философии и изящных наук, элементарные основания политической экономии, торговли и техники» [9, с. 18].
Таким образом, на протяжении первой четверти XIX века программа обучения в учебных заведениях Российской империи постоянно корректировалась, вводились новые предметы и отменялись старые: с апреля 1819 года новый циркуляр Министерства народного просвещения «О чтении Нового Завета в гимназиях, уездных училищах и церковно-приходских школах сделал обязательным «во всех учебных заведениях Империи собирать учеников каждое утро перед началом занятий на полчаса и читать главу из Нового Завета». Славянский язык был введен в гимназии в 1825 году, а древнегреческий - в 1826 году. Однако, несмотря на все меры по пересмотру и созданию новых курсов, процесс обучения в гимназии оставался сложным для учеников.
Преподавателями в региональных русских гимназиях были выпускники российских университетов, педагогических и духовных семинарий. Назначение учителей по основным предметам (математике, физике, истории) обычно не вызывало затруднений. Однако сложнее было найти в местных учебных заведениях преподавателей древних языков. Во всех местных учебных заведениях ощущалась нехватка преподавателей латыни.
Финансирование гимназий осуществлялось правительством. Все гимназии делились на три класса в зависимости от территориального расположения. Гимназии первого разряда, к которым относились средние учебные заведения северных окраин России (Архангельск, Вологда, Олонец и др.), финансировались в большем объеме, чем школы других разрядов. Как правило, годовая плата за содержание школ делилась на три части и три раза в год (по одной трети) отправлялась в различные регионы. Судя по старинным документам, государственная финансовая поддержка всех местных гимназий началась уже в 1805 году, однако официально средние школы были открыты лишь значительно позже. Многие национальные гимназии были официально открыты в первой трети XIX века.
Дополнительные средства на содержание гимназий выделялись из местных указов о государственном благосостоянии. Финансирование местного развития образования определяли соответствующие городские думы. Например, Архангельская гимназия получала 2 468 рублей, Вологодская - 2 800 рублей, Олонецкая - 1 200 рублей. Эти средства были направлены на выплату фиксированных пособий учителям, оплату отопления, освещения и канцелярских принадлежностей, а также на мелкие хозяйственные расходы. Однако финансирование из местного бюджета было непостоянным и ежегодно сокращалось. В некоторых случаях приказы отказывались оплачивать содержание учебных заведений из-за отсутствия средств.
Так, с 1824 г. Олонецкий приказ общественного призрения по причине финансовой несостоятельности отказал выделять деньги на содержание учебных заведений в губернии [6].
В провинциальных городах Российской империи в первой половине XIX века не было специальных помещений для учебных заведений. Обычно это были учреждения общественного призрения, здания местных администраций или частные дома, находившиеся в залоге по постановлениям общественного призрения у задолжавших или провинившихся горожан. Русские гимназии многих училищных советов располагались в зданиях местных управлений общественного призрения. Постепенно эти здания перешли в собственность Министерства народного просвещения. Процесс оформления купли-продажи домов для гимназий длился долго. Так, переписка между Петербургским учебным округом и архангельским губернатором о продаже зданий за 20 000 рублей велась в течение пяти лет (1812-1817) [6].
Судя по отчетам инспекторов народных училищ и ответственных лиц, школьные здания не отвечали самым скромным требованиям по санитарному состоянию и оснащению. В большинстве случаев инспекторы отмечали, что помещения были особенно тесными. В целях экономии средств в зданиях гимназий обычно одновременно размещались городская и церковно-приходская школы, школьная библиотека и квартира учителя; в начале XIX века многие здания гимназий пришли в негодность, «стены некоторых зданий были в очень хорошем состоянии, остальные же нуждались в капитальном ремонте» [7].
Директор народной школы докладывает попечителю округа, что в школе «потолки и полы в самом плохом состоянии и нуждаются в скорейшей реконструкции» [6]. Ветхие дома не отвечали элементарным требованиям безопасности, и в зданиях школы часто вспыхивали пожары.
Жители очень равнодушно и даже негативно относились к школе, особенно к ее старшим классам. Гимназии были необходимой прелюдией к университету, но многие люди избегали их по разным причинам. Аристократия стремилась получить статус и звание через покровительство, связи и спонсорство или через сокращение срока обучения. Купцы не особенно стремились к привилегиям, предлагаемым колледжами и университетами, если хотели оставить своих детей в профессии, а кроме того, курсы в гимназии не отвечали потребностям жизни. Это было одной из главных причин того, что в начале XIX века число учащихся в гимназиях было незначительным. Большинство родителей довольствовались приобретением элементарных навыков грамотности и держали образование своих детей на уровне церковно-приходских и уездных училищ; 6 августа 1809 года были опубликованы правила, составленные М.М. Сперанским, согласно которым все дети должны были получать образование на уровне церковно-приходских и уездных училищ, а все дети - на уровне уездного училища. Университетские асессоры, статские советники и лица, подлежащие назначению на высшие чины по классному списку, должны были иметь университетское образование или получить университетский диплом. Получившие диплом имели право занимать ряд должностей без выслуги лет. Однако этот указ 1809 года о статусных экзаменах лишь ускорил развитие Лицея.
Дворяне считали недопустимым обучать своих детей в тех же заведениях, что и низшие классы, предпочитая отдавать их в частные школы-пансионы или обучать их дома. Поскольку квалифицированных учителей было мало, преподавание предметов в гимназии было поверхностным. Образовательные программы были неточными и расплывчатыми, а материалы не выдавались каждому классу. Это были «религиозно-нравственные беседы, а не настоящие учебные предметы» [1, с. 56].
Обучение в гимназии предназначалось лишь для небольшого числа одаренных детей из низших сословий, которые намеревались получить образование в университете и посвятить себя науке. Многие ученики покидали гимназию, не закончив полного курса. Авторы, стремившиеся привить энциклопедические знания, не рассчитали потенциал признания учебной программы.
В результате им не удалось подготовить учеников к серьезному обучению в университете и гарантировать практические знания тем, кто не поступил в вуз. В итоге многие молодые люди начали свою карьеру в 1516 году и, соответственно, покинули грамматическую школу, не пройдя полный курс обучения. Введение всеобщего права на образование не учитывало различий в образовательных потребностях и возможностях в зависимости от статуса.
Подводя итог образовательным реформам Александра I, можно сказать, что формирование и развитие целостной системы народного образования в России началось в начале XIX века. В этот период в России значительно увеличилось количество учебных заведений и число обучающихся в них детей. Однако эта пышная система была нарушена различными поправками, которые совершенно не соответствовали друг другу: происходил постепенный отход от демократических принципов, провозглашенных в 1804 году. В результате возникла двусмысленность и путаница, разрешить которые могли только новые образовательные реформы [1, с. 80].