Чеховская ирония

Еще с эпохи Античности ученые стали предлагать два разных понятия феномена иронии.
Исследователь И. Василиу отмечает, что “Eirôneia” – понятие, которое пришло из Древней Греции. Во времена Платона оно подразумевало “притворство” или “симулирование”, что также содержало в себя понятие обмана.
“Ironia” – латинское понятие, которое обозначает явление, когда человек говорил обратное тому, что он имел ввиду без стремления кого-либо обмануть. Ученый В.Н. Туяков отмечает, что ирония предполагает множество подвидов: вербальная ирония, самоирония, сарказм, экзистенциальная ирония… . У понятия юмора, а следственно, и иронии выделяют множество разных особенностей.
По мысли Л.О. Рокотянской, юмор в античную эпоху используется в ораторском искусстве. И.Р. Гальперин отмечает, что функция иронии не ограничивается созданием юмористического эффекта [26]. Ирония способна вызывать чувство раздражения, неудовольствия, сочувствия или раскаяния.
Слова, используемые в иронии, иногда могут выражать очень тонкие смыслы. Исследователи также утверждают, что ирония используется в основном для передачи негативного смысла, поэтому выразить иронию могут только слова с положительной коннотацией; В.М. Пивоев ссылается на работу И. Славова (болгарского философа), который разделяет обычную иронию и концептуальную иронию. Он утверждает, что, концептуальная ирония была важна для романтиков [23].
Наиболее изученными аспектами в современной эстетике являются исторический и функциональный аспекты, роль иронии в художественном методе и роль иронии в структуре комического. В своей монографии исследователи описывают несколько типов иронии и периоды, в которые она существовала.
Первый период - античность, родина понятия иронии. Первая ирония известна как ирония Сократа. Философ использовал иронию в своих дискуссионных беседах с софистами, изобличая их всезнание и всемогущество. Лексема «ирония» имеет греческое происхождение и переводится как «самозванец, плут». Ирония возникает в результате осознания человеком себя как независимого и свободного существа, отделившегося от общества [23, с. 67].
В своих произведениях греческие герои самоотверженно исполняли волю богов, но им было неведомо, в каком направлении на самом деле поведет их судьба. Эта идея заключена в термине «ирония судьбы». Ирония Сократа была бимодальной (экстраветноинтровертированной) и поэтому впоследствии стала называться «моральной» иронией.
Второй период В. М. Пивоев рассматривает сразу несколько исторических эпох: Средневековье, Возрождение и эпоху барокко [23, с. 67].
В Средние века иронию можно было встретить в народной культуре. В ту пору культура противоречила идеям церковного аскетизма. Ваганты (путешественники-студенты и священнослужители) декларировали иронические тексты. В конце концов смех был полностью под запретом. Загадки также относят к иронической культуре. Это связано с тем, что загадывающий знает ответ на вопрос, относится к собеседнику с чувством превосходства, а если собеседник не отгадывает, то выставляет его на посмешище.
В эпоху Возрождения ирония функционирует как риторический прием (речь шута). Смех стал обретать злой и издевательский характер. В «Иронии» Шекспиром отмечаются моральные проблемы и «ирония истории». У Сервантеса ирония в «Дон Кихоте» носит трагический характер. Автор пересматривает рыцарские ценности и предостерегает читательскую аудиторию от них. На этапе барокко остроумие получило новое измерение. Ему свойственно сравнивать разные вещи и неожиданно обнаруживать сходство между несхожими. Позже остроумие превращается в модный элемент салонного общения. Ирония также способствовала переоценке деятельности и жизни. Английский эстет лорд Шафтсбери утверждал, что чем больше свободы, тем изысканнее должно быть выражение. Ирония отвечала именно таким требованиям [23, с. 67].
В этот период ирония активно проявлялась в антицерковных высказываниях. Эта тенденция ярко проиллюстрирована в памфлете Джонатана Свифта «Разговор в бочках». Общего иронического подхода придерживались и иностранцы, и деревенские миряне.
Такой подход позволял критиковать общество и в то же время снимать большую часть ответственности с автора. Следующим периодом стал романтизм. Ирония в эпоху романтизма служит объектом, показывающим разницу или расстояние между несовершенством идеи и совершенством идеального мира.
Следующий тип иронии - ирония С. Кьеркегора. Она относится к романтической традиции, но основана на трудах Сократа. В иронии Кьеркегора можно обнаружить истоки экзистенциалистского тупика и отчаяния [20]. Далее исследователи обращаются к немецкому философу Ф. Ницше, чья ирония - это ирония разочарованного романтика.
В.М. Пивоев выделяет модернизм как следующий этап в развитии иронии. Аномалии времени, научный прогресс и декаданс нашли отражение в обществе. Ирония служила отражением реакции на веяния времени. Яркий пример - Шарль Бодлер и его сборник «Цветок зла».[23].
Ирония - форма интеллектуализма, в которой три противоположных плана создают взаимодополняющие смысловые структуры, проявляющиеся в виде двойственности и интерактивности; ирония в XX веке – это и испытание человека перед вхождением в круг «я», и выражение кризиса традиционного гуманизма.
Смех - идеальный инструмент культурного творчества, потому что, смеясь над собственными недостатками, человек очищается, а смеясь над недостатками других, он становится невосприимчивым к ним.
Исследователь приводит и ряд сфер, в которых употребление иронии возможно, а также встречается с определенной частотой:
1. Бытовое общение.
2. Педагогическая деятельность.
3. Идеологическая деятельность.
4. Художественная культура.
В педагогической сфере ирония помогает установить контакт с учениками. В идеологической и социальной сферах ирония противопоставляется пафосу, такому как наивность, преданность и надежда [23].
Ирония использовалась для правильного построения речей в суде или на народных собраниях, для оправдания перед обвинителями, для убеждения, когда нужно было принять какое-то решение. В речах к массам ирония не использовалась. Это объяснялось тем, что люди не понимали всей значимости сказанного и поэтому не признавали оратора нужным. Ирония помогает получить преимущество над оппонентом в споре. Ирония придает уверенность наблюдателю в споре и подрывает уверенность оппонента [23].
Последовательность применения иронии в полемике:
1. Цитирование оппонента.
2. Выражение иронического восхищения.
3. Разбор тезиса оппонента.
4. Ироническое сожаление.
5. Разъяснение правильной позиции.
6. Открытая отрицательная оценка позиций оппонента.
Говоря о литературе XIX столетия, важно отметить, что герой изменился. Теперь в центре внимания новый персонаж – «средний человек», который представляет собой категорию интерсословную. Появление «среднего человека» в качестве героя означало и принципиальное изменение в обрисовке характера: романтические страсти уступили место более естественным переживаниям, появились полутона, оттенки, состояние промежуточного качества. Герой обретает многомерность, которая проявляется в интересе к деталям, подробностям, характерных для писателей «натуральной школы» [14, с. 66].
Стихия комического в произведениях Чехова чрезвычайно разнообразна. Чехов и смеется, и иронизирует. Произведения писателя богаты различными оттенками смеха, в котором есть и добродушная улыбка, и обида за поруганное достоинство человека, и сочувствие к нему, сожаление по поводу нескладной жизни. В смехе Чехова нет только желчи и язвительности.
Чеховская ирония возникла не как результат отказа от идей добра и правды, не было в ней и всего лишь «интеллектуальной «игры разума». Чехов смеялся вполне искренне, наперекор эпохе, притворяющейся, что ей очень весело [14, с. 66].
Четверть века звучал в русской литературе смех человека, не принимающего пошлости и серости окружающей его действительности. Понятно, что далеко не сразу этот смех приобрел черты ясно осознанной, четкой идеологической оппозиции эпохе 80-х гг.
Комические герои, появившиеся в произведениях Чехова в конце 80-х – начале 90-х гг. также оказываются неспособными к продуктивной духовной жизни. Ироническое отношение писателя к таким героям очевидно, но оно не исчерпает всей сложности взгляда Чехова на мир и людей, этот мир населяющих [14, с. 69].
Посмеиваясь над персонажами своих комических произведений, писатель, прежде всего, сожалеет об энергии. Растрачиваемой этими людьми впустую, о бессмысленности суетно прожитых дней, о том, что люди, живущие в опрокинутом мире, даже не подозревают, что мир может быть иным, нормальным. Мотив сожаления о бессмысленно проживаемой жизни становится одним из главных мотивов творчества Чехова. [14, с. 70].
Комические произведения Чехова, открывая многоликий и разнохарактерный мир повседневной жизни, позволяют говорить о недвусмысленной позиции писателя, видевшего несостоятельность и уязвимость этого мира.
 
Глава 2. Анализ рассказов А.П. Чехова 80-х гг.

2.1. «Письмо к ученому соседу»

Рассмотрим рассказ А.П.Чехова «Письмо к учёному соседу» (1880). В этом произведении автор мастерски использует определенные приемы для сатирического изображения обывательской наивности и узости мышления.
Рассказ написан в форме письма, что уже задает особый иронический тон. Его автор – малограмотный помещик, обращающийся к своему соседу, ученому человеку, с просьбой объяснить ему «непонятные» научные явления. Форма письма выбрана не случайно. Автор, наряду с прочим, подчеркивает безграмотность помещика. В этом обращении много грамматических ошибок, просторечных оборотов: «Абат значит католический поп» [33, c.5], «соченении» [33, c.5], «на щот» [33, c.4] и т.д.
Чехов с первых строк создает комический эффект за счет контраста между претенциозностью и ограниченностью мышления героя. Он хочет выглядеть образованным, но его рассуждения изобилуют абсурдными выводами и бытовыми примерами, не имеющими отношения к науке: «Если бы мы происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам Цыганы на показ и мы платили бы деньги за показ друг друга, танцуя по приказу Цыгана ли сидя за решеткой в зверинце» [33, c.4].
Главный прием, создающий иронический эффект, – это гиперболизация невежества героя. Он задается нелепыми вопросами о природных явлениях, пытаясь объяснить их с точки зрения житейской логики. Например, он рассуждает о том, почему зимою день короткий, а ночь длинная. Или «открыл», что собаки весной траву кушают [33, c.6]. В его рассуждениях очевидно желание постичь науку, но Чехов подчёркивает, что без основательного образования такие попытки превращаются в абсурд.
Ирония усиливается в финале рассказа, когда герой предлагает ученому соседу вместе что-нибудь открыть. Это показывает поверхностное отношение героя к знаниям: ему не нужна истинная наука.
Языковые средства, которые использует Чехов для создания иронии, включают просторечную лексику («дурмана ядовитого», «стрекозу жалкую», «грошовый ум»), длинные, путаные фразы и нарочито «ученые» выражения, используемые не к месту: «Скажу без хвастовства, что я не из последних касательно образованности, добытой мозолями, а не богатством родителей, т.е. отца и матери или опекунов, которые часто губят детей своих посредством богатства, роскоши и шестиэтажных жилищ с невольниками и электрическими позвонками» [33, c.6].