Правопреемство государств в отношении международных договоров

Правопреемство выступает как неизбежный следствие расторжения существующих политических структур: это может быть их полное исчезновение, разделение на новые суверениты (как в случае распада федераций), территориальные перекрои или слияния. Важным условием является непрерывность государства как правового субъекта — сохранение территории и населения обеспечивает преемственность без возникновения новых юридических проблем, что демонстрирует пример России после распада СССР.
Ситуации правопреемства включают:
- Распад федеративных государств: крах Советского Союза в 1991 году стал ярким образцом. Россия и другие государства (Украина, Беларусь, Казахстан) не только приняли на себя международные обязательства СССР, но и унаследовали его территориальное наследие и материальную базу.
- Территориальные изменения: это может быть как разделение страны на независимые части, так и её объединение с другими государствами или интеграция в состав другого.
Социально-политические революции также влекут правопреемство. Примером служит Октябрьская революция 1917 года в России: свержение монархии привело к формированию нового государственного образования — Советской России, которая стала правопреемником Российской империи и приняла на себя её международные обязательства.
Таким образом, правовая преемственность остаётся ключевым элементом сохранения государственной идентичности в контексте глубоких политических трансформаций.
В международном праве выделяют различные механизмы правопреемства, которые определяют, как наследуются права и обязанности государств:
1. Полное (универсальное) правопреемство подразумевает передачу всех прав и обязательств от предыдущего государства к правопреемнику. Характерным примером служит преемственность СССР к Российской Федерации.
2. Частичное правопреемство происходит, когда лишь часть прав и обязанностей переходит к правопреемникам. После распада Югославии, каждое из образовавшихся государств, включая Словению, Хорватию, Боснию и Герцеговину, Черногорию, Северную Македонию, Сербию, унаследовало только определённые международные обязательства и имущество, что соответствует частичному правопреемству.
3. Принцип "tabula rasa" (чистого листа) означает полный отказ нового государственного образования от всех прав, обязанностей и международных договоров предшественника.
Эти формы правопреемства играют значительную роль в международных отношениях, обеспечивая стабильность и предсказуемость в передаче прав и обязательств между странами. Однако, современные реалии ставят перед международным сообществом ряд вызовов, таких как недостаточная правовая регулировка отдельных случаев и вопросы ответственности правопреемников за действия предыдущих государств.
Правопреемство способствует устранению потенциальных конфликтов и неопределённости, поддерживая основополагающие принципы международного права, включая территориальную целостность, защиту национальных интересов, определение границ и сотрудничество в военных союзах. Без надлежащего правового регулирования этих аспектов, международные отношения могли бы стать более хаотичными и нестабильными, что могло бы привести к увеличению числа конфликтов и затруднить мирное урегулирование разногласий.
Наличие четких правил правопреемства значительно упрощает процессы признания новых государств и правительств. Отсутствие преемственности создало бы вакуум в отношении обязательств и прав, ранее принятых предшественником, что привело бы к необходимости повторного утверждения уже существующих соглашений, договоров и конвенций, что крайне неэффективно и чревато юридическими коллизиями.
Более того, международно-правовое преемство создает основу для предсказуемости поведения государств на мировой арене. Когда государство наследует обязательства и права, оно автоматически принимает на себя ответственность за выполнение ранее достигнутых договоренностей. Это снижает риск нарушения международных норм и способствует поддержанию доверия между акторами.
В отсутствие преемственности, каждая смена правительства или образование нового государства становилось бы потенциальным источником серьезных потрясений. Все текущие дела необходимо было бы пересматривать с нуля, а гарантии стабильности и предсказуемости сводились бы к нулю. Международное право позволяет избегать подобных сценариев, обеспечивая плавный и упорядоченный переход прав и обязательств.

1.2. Классификация договоров при правопреемстве государств в международном праве

В контексте международного права вопросы правопреемства государств в отношении договоров играют значительную роль как в теории, так и на практике. При смене государств судьба договоров решается по-разному в зависимости от их вида. Вопросы, связанные с правопреемством в международных договорах, исследовали такие юристы, как Аваков М.М., Броунли Я., Власова Л.В., Захарова Н.В., Марухян В.А., Мюллерсон Р., ОКоннелл Д.П., Фердросс А.
Некоторые авторы отмечают отсутствие четких критериев для определения договоров, которые должны подлежать обязательному правопреемству. Например, Марухян В.А. выделяет, что эта проблема является частью более широкой темы об обязательности современных международных принципов и норм для новых государств. Как правило, "преемственность обязательна для договоров, в которых закреплены императивные нормы международного права." Без четких критериев возникает неопределенность, существует ли правило об обязательном правопреемстве в отношении определенных договоров.
Ковалев в своих исследованиях обращает внимание на опыт молодых независимых государств и делает акцент на том, что прием nid международного права, касающегося правопреемства в определённых договорах, способствует укреплению мира и взаимного сотрудничества между странами.
Аналогично, А. Фердросс подчеркивает существование исключений из общего правила, среди которых выделяются соглашения, регулирующие территориальные вопросы (как в случае Гаагских конвенций), а также многосторонние договоры, устанавливающие особые механизмы взаимодействия между государствами.
Я. Броунли выделяет особые категории договоров, для которых допускается преемственность, включая те, что закрепляют нормы международного права и устанавливают границы. Однако он указывает на отсутствие достаточной правовой поддержки для исключений, касающихся режимов и локальных соглашений. В контексте многосторонних договоров Броунли придерживается мнения, что преемник имеет право самостоятельно определять своё участие, независимо от условий самого договора.
Нгуен Куок Динь сосредоточен на анализе правопреемства в различных видах международных договоров, особенно в контексте новых государств, возникших в результате распада или деколонизации. Он выявляет исключения из общего принципа непередаваемости обязательств, акцентируя внимание на специфике преемственности для договоров, связанных с границами, объектами и соглашениями, содержащими как обычно-правовые, так и императивные нормы. В рамках своего исследования Динь подробно рассматривает различия в подходах к персональным и территориальным договорам, а также к двусторонним и многосторонним соглашениям.
Министр Аваков М.М. подчеркивает, что классификация международных договоров осложнена их многообразием, так как они охватывают различные области межгосударственных отношений: политическую, граничную, экономическую, административно-техническую и культурную сферы. В контексте правопреемства, договоры делятся на категории в зависимости от регулируемых тем. Политические соглашения часто прекращаются, тогда как судьба экономических определяется соблюдением принципа равноправия сторон. Остальные виды договоров обычно сохраняют свою силу.
Профессор Марухян В.А. акцентирует внимание на том, что процесс правопреемства не происходит автоматически и требует согласия всех сторон-участниц. Для многосторонних договоров, за исключением учредительных документов международных организаций и тех, что несовместимы с преемством, правопреемство признается. В случае договоров с ограниченным числом участников необходимо полное согласие всех сторон. Эти положения закреплены в Венской конвенции 1978 года. Правовые нормы, являясь обязательными для всех, не подлежат правопреемству и остаются в силе для новых государств.
Аналогичную позицию занимают Власова Л.В. и Кремнев П.П., подчеркивая важность разграничения правопреемства договоров и обязательного соблюдения преемником норм jus cogens. Они критиковали западную классификацию многосторонних договоров на правообразующие и договорные сделки, распространенную в советской юридической науке.
В международном праве до сих пор не существует единого мнения о том, является ли обязательным для государства-правопреемника продолжение участия в универсальных договорах или же ему предоставляется право на это. Марухян В.А., ссылаясь на преамбулу Венской конвенции 1978 года, указывает на то, что новое независимое государство обязано принять определенные категории многосторонних соглашений, заключенных его предшественником.
Захарова Николай Васильевич предложила внести в документ о правопреемстве статью, согласно которой государства-правопреемники должны заблаговременно уведомлять участников международных договоров о своем продолжении участия. В отличие от этого, Власова Любовь Васильевна настаивала на исключении автоматического перехода прав и обязанностей, считая необходимым самостоятельное решение новых государств по данному вопросу.
Международные эксперты подчеркивают особую значимость признания многосторонних соглашений в области прав человека для мирового сообщества. В 1990-е годы ООН активно работала над обеспечением соблюдения обязательств: Комиссия ООН по правам человека приняла ряд резолюций, требовавших от государств-правопреемников подтверждения их готовности к выполнению этих обязательств.
Проблематика правопреемства была детально рассмотрена на Венской конференции 1993 года, где были приняты соответствующие документы, а также обсуждалась на пятой встрече руководителей органов ООН. В итоговых заключениях подчеркивалось: государства-правопреемники обязаны безотлагательно придерживаться международных договоров по правам человека с момента обретения независимости.
Мюллерсон Рихард акцентировал внимание на практических сложностях, даже в контексте общепринятых универсальных соглашений. Несмотря на то, что большинство постколониальных государств формально принимало обязательства по международным договорам, они не признавали автоматическое их действие без явного подтверждения.
Этот перефразированный текст сохраняет первоначальный смысл и объем информации, но отличается стилистикой и формулировками.
В связи с возникновением новых государств после их территориального разделения особую актуальность приобретает вопрос автоматического включения в международные документы по правам человека.