Российско-украинские отношения после смены политического статуса Крымского полуострова (2014 – 2019 гг.)

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. В системе постсоветского пространства двухсторонние отношения России и Украины имеют принципиальное значение, служат предметом непрекращающихся дискуссий . Особо важную, стержневую роль в российско-украинском дискурсе занимают такие экономические аспекты, как динамика и структурные пропорции развития двух стран, степень, основные факторы, проявления и следствия их хозяйственной взаимозависимости, а также ориентации на иные «центры силы», трансграничное и приграничное сотрудничество, сопряженность политико-идеологических и экономических интересов в выстраивании межгосударственных связей, их созвучность евроинтеграции и др. Продолжая обсуждение данной тематики (с учетом реалий и последствий «украинского кризиса» и спровоцированного им нарастания политической и экономической дистанции между Украиной и Российской Федерацией), в предлагаемой статье попытаемся не только выявить тренд эволюции экономических связей России и Украины за последнюю четверть века, но и показать влияние на него меняющегося глобального контекста, знаменующего перспективу новой реконфигурации геоэкономического (а, соответственно, и геополитического) ландшафта Евразии
Как известно, 18 марта 2014 года президент Российской Федерации подписал договор о принятии Республики Крым в состав России. Казалось бы, присоединение Крыма — это первый шаг к воссоединению бывших постсоветских республик и созданию могущественной державы. Но с другой стороны, это событие обострило отношения между Россией и Украиной, а также отношения с мировыми лидерами, такими как США и страны ЕС, что возможно приведет к неблагоприятным экономическим последствиям для России.
В результате референдума, прошедшего на территории Крыма, за вступление данной республики в состав России проголосовало 96,77 %, но данное голосование противоречит конституции Украины, т. к. Украина — это унитарное государство и любые референдумы должны проходить не в рамках отдельной республики или области, а целиком по стране. А т. к. результаты референдума признаны только Россией, то и Крым и Россия оказались в международной изоляции, что приведет к катастрофическим последствиям .
Начиная с 2014 года отношения России и Украины становились все прохладнее. Тому способствовали и «возвращение» Крыма, который перерос в конфликт, в разжигании которого Москва и Киев неустанно обвиняют друг друга.
Впрочем, украинский кризис внес существенные коррективы не только во внешнюю, но и во внутреннюю политику России. Она приобрела отчетливо консервативно-охранительный характер, хотя многие алармистские прогнозы относительно сворачивания рыночной экономики и возведения «железного занавеса» не оправдались. Тем не менее, события в соседней стране отчетливо обозначили зазор между высокой планкой внешнеполитических устремлений (речь, прежде всего, о самостоятельной роли на мировой арене, независимой от установок мирового гегемона – США) и качеством управленческого аппарата, о чем регулярно сообщают не только оппозиционные публицисты, но и представители официальной российской власти. Включая и президента страны. И энергетический кризис в Крыму стал лишь одной из самых впечатляющих иллюстраций к этой проблеме.
Однако украинская тема, доминировавшая почти два года в информационном пространстве России, к концу 2015 года, казалось бы, ушла в тень. Даже во время традиционного президентского послания Федеральному собранию, а также большой пресс-конференции главы государства Украина прозвучала, скорее, вторым, если не третьим планом. Даже вызовы на Ближнем Востоке и в Афганистане, угрожающие безопасности и России, и Запада, не заставили их забыть о противоречиях вокруг Украины. При этом широко разрекламированный в РФ геополитический «поворот на Восток» (также детерминированный украинскими событиями) не принес тех результатов, которых от него ждали. Вмешательство Москвы в сирийский конфликт обострило противоречия между российскими интересами и подходами других региональных игроков, прежде всего Турции, что, среди прочего, актуализировало имевшиеся, но находившиеся до поры до времени в тени разночтения по крымскому вопросу в целом и проблематике крымских татар в частности. Как следствие, сближение официального Киева и Анкары, которая еще вчера виделась как «стратегический партнер» Москвы.
Цель исследования – изучить и проанализировать российско-украинские отношения после смены политического статуса Крымского полуострова (2014 – 2019 гг.).
Задачи исследования:
1) изучить особенности политики Украины в отношении статуса Крыма и Севастополя (2014 – 2019 гг.);
2) рассмотреть влияние «Крымского вопроса» на политические отношения Украины с Россией;
3) проанализировать торгово-экономические, социальные и культурные связи между Россией и Украиной в контексте вхождения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации.
Объект исследования – Cмена политического статуса Крымского полуострова (2014 – 2019 гг.).
Предмет исследования – российско-украинские отношения.
Работа по структуре состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. 
1. Особенности политики Украины в отношении статуса Крыма и Севастополя (2014 – 2019 гг.)


В 2014 году рядом зарубежных государств и международных организаций были введены санкции в отношении России после «вмешательства во внутренние дела Украины». Западное сообщество выдвигало следующие требования: прекратить такое «вмешательство» и преступить к обсуждению вопросов с украинской стороной посредством политического диалога – в частности, путем сотрудничества в рамках контактной группы по Украине. Вместе с тем, российское правительство не пошло на такие меры, т.к. не признавало легитимность новой украинской власти.
Образование Крымской АССР в составе СССР состоялось в 1921 году, а в 1946 году произошло ее преобразование в Крымскую область. В 1954 году произошла передача Крымской области в состав Украинской ССР. По сути, данное решение было простой формальностью, ведь события происходили в пределах единой страны – СССР. Частью России, исключительно русской землей Крым был вплоть до распада СССР в 1991 году.
Частью независимой Украины, на правах автономии, Крым стал в конце 1991 года. Рассмотрим более подробно данный вопрос.
В Советском Союзе как Россия (РСФСР), так и Украина (УССР) являли собой важнейшие, глубоко взаимно интегрированные каркасные элементы единой масштабной территориально-хозяйственной системы. УССР при этом концентрировала широкий спектр добывающих производств, обеспечивая 72% потребностей СССР в марганце, 48% добычи железной руды, 21% – угля , и предприятий первого передела (41% общесоюзного производства чугуна, 27% стали, 25% проката и др.), специализировалась как поставщик высокотехнологичных (в том числе на базе почти 700 предприятий военно-промышленного комплекса, обеспечивающих работой более 1 млн высококвалифицированных специалистов) и продовольственных товаров (до 25% общего по Союзу валового сбора зерновых, 22% мяса в убойном весе, 51% производства сахара-песка, 25,9% животного и 32,3% растительного масел), выступала значимой для всего СССР транспортно-логистической и туристско-рекреационной территорией.
К концу 1980-х ее вклад в общесоюзное производство сельхозпродукции достигал 22,1%, продукции промышленности – 16,8%, произведенном национальном доходе СССР – 17,4% (что, кстати, несколько уступало доле республики в численности населения Союза – 18,0%). Будучи (в сопоставлении с РСФСР) плотно заселенной и насыщенной инфраструктурой, Украина при этом являлась изначально в существенной мере энергозависимой от внутрисоюзных поставок (на ее долю в 1988 г. приходилось лишь 4,2% общесоюзного производства природного газа, 0,9% – добычи нефти) и одновременно экономически неравновесной РСФСР. С распадом Советского Союза экономическая асимметрия в системе «Украина–Россия» обрела еще большую рельефность: если в едином общесоюзном пространстве генерируемый республиками национальный доход соотносился как 3,75 к 1 (в пользу России), то уже в 1991 г. согласно статистике Всемирного банка, соотношение ВВП двух стран составляло 6,7 к 1.
Это уже само по себе предопределяло неравенство «стартовых» возможностей, последующие различия в глобальном позиционировании двух стран, установление между их хозяйственными системами выраженных, периодически нарастающих центропериферийных градиент и связанных с этим взаимозависимостей и противоречий. После 1991 г. сохраняющиеся экономические взаимосвязи стали одним из подверженных спонтанной эрозии, но тем не менее реальных «скрепов» российско-украинских отношений. Они же, впрочем, порождали и неустойчивый, временами негативный (обострявшийся, в частности, в период так называемых «газовых конфликтов» 1993, 2005–2006, 2007–2008, 2008–2009 гг., взаимных ограничений на поставку товаров и т.п.) внешнеполитический контекст, инициировали постепенное ментально-психологическое отчуждение двух культурно, исторически и генетически близких народов, провоцировали конфликт их олигархических группировок и политико-экономических элит.
Инерционность «фактора советской экономики» (затянувшийся на десятилетия распад хозяйственных и технико-технологических взаимозависимостей) при этом корреспондировала с эффектами глобализации и рыночной трансформации и, соответственно, параллельностью (но нетождественностью) «встраивания» экономических комплексов России и Украины в мирохозяйственную систему, их переформатирования, «свертывания», обретения периферийных черт на фоне проявившейся (и все возрастающей) межстрановой конкуренции. В складывающемся контексте на двухсторонние российско-украинские отношения все возрастающее влияние стали оказывать и геоэкономические интересы основных «центров силы», транснациональных компаний; резко возросла также роль геополитических обстоятельств: установившейся (пусть и на непродолжительный период) однополярности «вестернизированного» мира, а также одномоментно рельефно проявившейся (в том числе и на постсоветском пространстве) «европоцентричности» постсоветских государств (хозяйственной, политической, ментальной), сочетающейся с волнообразно-последовательной экспансией структур «Запада».
К началу рыночных реформ по «размеру» своей экономики (ВВП по официальному обменному курсу) Россия уступала Германии более чем в 4 раза, а Украина – почти в 28 раз. Еще существеннее были различия с группировкой государств, которые уместно обозначить как «Старый европейский Запад»1 (генерирующий в 1991 г. почти 50% от суммарного ВВП по всему евразийскому материку): в 17 и 115 раз соответственно. Даже вне дополнительного учета экономического «веса» и аттрактивности США (четверть века назад 26% глобального ВВП) и иных их внеевропейских ближайших партнеров и союзников – западный, «европейский» вектор геоэкономической ориентации России, Украины и других новых независимых государств был в этой ситуации практически безальтернативен, предрешен. Последующая деиндустриализация как российской, так и украинской экономик, обретение ими все более выраженных зависимых, компрадорских черт, продуцируя разрушение ранее сложившихся межстрановых хозяйственных и технико-технологических взаимосвязей лишь усиливали процесс геоэкономической и геополитической «вестернизации».
На этом фоне, впрочем, сохранялась и российско-украинская хозяйственная взаимозависимость (в таких сферах, как энергетика, авиа- и ракетостроение, транспортировка углеводородов, угля, металлов и др.), оставались прочными, пролонгированными гуманитарные контакты и приграничные взаимосвязи . Существенное влияние на двухсторонние отношения (в политическом своем аспекте – неустойчивые, вмещающие периоды как дивергенции политических траекторий двух стран, так и их сближения ) оказывала также этнолингвистическая специфика Украины с существенной ролью как русского этнического компонента, так и российской культуры (в первую очередь, в ее южных и юго-восточных регионах). Российская Федерация, стремительно теряя свои былые геоэкономические (и, соответственно, геополитические) позиции, все первое постсоветское десятилетие все меньше оказывалась способна влиять на ситуацию на Украине. Последняя же, обретя черты «двуликого Януса», ориентированного не только на ЕС и США, но и на восток, все ощутимее самостоятельно «дрейфовала» на Запад.
С 1999 г. в России, а годом спустя и на Украине (уже полномасштабно проявившей к этому времени свою «рубежную биполярность», «двухполюсность»), начался посткризисный восстановительный экономический рост. С рубежа 2003–2004 г. важнейшим его «драйвером» для Российской Федерации стал стремительный «взлет» мировых цен на нефть и природный газ (за 2001– 2007 гг. стоимость нефти выросла в 4,8 раза), ставших к тому периоду важнейшей статьей национального экспорта. Конъюнктурная, иллюзорная ипостась «энергетической сверхдержавы» укрепила сложившуюся в России политико-экономическую систему, повысила реинтеграционный потенциал Российской Федерации на постсоветском пространстве, в том числе (частично) и ее экономическую привлекательность для Украины.
Характерно, что даже в период президентства В. Ющенко степень «присутствия» России во внешнеторговом обороте Украины оставалась стабильной, причем значимость РФ как важнейшего направления украинского экспорта в 2005–2007 гг. даже несколько возросла. (табл.1)

 
Таблица 1
Доля России, Германии и Польши в экспорте и импорте Украины (2001–2015 гг.), %*
Год В экспорте Украины В импорте Украины
Россия Германия Польша Россия Германия Польша
2001 22,4 4,2 3,1 36,6 8,5 2,8
2002 17,6 4,1 2,8 37,1 9,6 3,2
2003 18,7 6,2 3,3 37,6 9,9 3,5
2004 17,8 5,7 3,0 40,2 9,4 3,4
2005 21,9 3,8 3,0 35,6 9,4 3,9
2006 22,5 3,3 3,5 30,6 9,5 4,8
2007 25,7 2,7 2,7 27,8 9,6 4,8
2008 23,5 2,7 3,5 22,7 8,4 5,0
2009 21,4 3,1 3,0 29,1 8,5 4,8
2010 26,1 2,9 3,5 36,5 7,6 4,6
2011 29,0 2,6 4,1 35,3 8,3 3,9
2012 25,7 2,4 3,7 32,4 8,0 4,2
2013 23,8 2,5 4,0 30,2 8,8 5,3
2014 18,2 2,9 4,9 23,3 9,9 5,6
2015 12,7 3,5 5,2 20,0 10,6 6,2

Согласно данным Государственной службы статистики Украины весь период с 2005 по 2013 г. экспорт страны в государства СНГ устойчиво превышал аналогичный показатель в Евросоюз. Его отличал при этом выраженный «несырьевой» характер, позволяющий воспроизводить частично сохранившуюся после 1990-х гг. индустриальную составляющую экономики Украины (так, в частности, в 2008 г. в общей структуре экспорта в Россию доля продукции машиностроения составляла 31,7%, металлургии – 19,6%, услуг –