Социальные сети как инструмент сохранения и популяризации нематериального культурного наследия

В эпоху цифровой трансформации сохранение нематериального культурного наследия — традиций, обрядов, языков, фольклора и ремёсел — становится не только задачей научного сообщества, но и культурным вызовом. Эти уникальные формы выражения цивилизации, передаваемые из поколения в поколение, сталкиваются с угрозам стремительного изменения ценностей. Однако современные технологии, в частности социальные сети, предлагают инновационные пути их защиты и популяризации. Платформы, такие как YouTube, Instagram и TikTok, превращаются в виртуальные музеи, где традиционные танцы оживают в миллионах роликов, старинные рецепты обретают новых последователей, а исчезающие языки находят аудиторию через образовательный контент. Социальные сети не только делают наследие доступным для цифрового поколения, но и создают пространство для диалога культур, краудсорсинга знаний и формирования международных сообществ энтузиастов. Таким образом, из инструмента повседневного общения они эволюционируют в мощный механизм сохранения человеческой памяти, демонстрируя, что технологии способны быть не разрушителями, а союзниками культурного многообразия.
Актуальность исследования. В условиях глобализации и цифровизации нематериальное культурное наследие (языки, обряды, фольклор, традиционные ремёсла) сталкивается с рисками исчезновения. Социальные сети, охватывающие миллиарды пользователей, становятся ключевым инструментом для его сохранения и популяризации, особенно среди молодёжи. Однако их использование требует научного осмысления:
Объект исследования: нематериальное культурное наследие (НКН) в цифровом пространстве.
Предмет исследования: социальные сети как инструмент сохранения и популяризации нематериального культурного наследия
Цель исследования: Выявить эффективные стратегии использования социальных сетей для сохранения и популяризации нематериального культурного наследия, а также оценить риски цифровой популяризации.
Исходя из поставленной нами цель, были сформулированы следующие задачи:
1. Определить теоретико-методологические основания изучения нематериального культурного наследия в цифровую эпоху;
2. Изучить социальные сети как инструмент сохранения и популяризации нематериального культурного наследия;
3. Выявить этико-культурные вызовы и перспективы сохранения нематериального культурного наследия в цифровой среде
4. Сформулировать рекомендации по итогу исследования.
Структура работы: Работа состоит из титульного листа, содержания, введения 3 глав, заключения и списка литературы из 33 источника.
Нематериальное культурное наследие определяется в соответствии с Международной конвенцией ЮНЕСКО 2003 года как совокупность традиций, ритуалов, знаний, навыков, форм творческого самовыражения, а также связанных с ними артефактов и культурных ландшафтов, которые сохраняются сообществами как основа их идентичности и преемственности. Это живое наследие, передающееся через поколения, отражает уникальный опыт человечества в его взаимодействии с природой, историей и духовными ценностями.
Сохранение такого наследия становится критически важным в условиях ускоряющихся глобализационных процессов, ведущих к унификации культур и утрате локального своеобразия. Мировое сообщество видит в его актуализации не только инструмент защиты исторической памяти, но и механизм устойчивого развития, способный противостоять культурной эрозии.
Г.К. Белугина отмечает, что современные подходы к освоению нематериального наследия включают многоуровневые стратегии:
• Исследование в аутентичной среде — изучение традиций непосредственно в местах их бытования через этнографические экспедиции и диалог с носителями [10].
• Документирование — фиксация устных преданий, ремёсел, исполнительских искусств с использованием цифровых технологий, аудиовизуальных архивов и 3D-моделирования.
• Интерпретация через творчество — переосмысление наследия в литературе, театре, кино и современных арт-практиках, где традиция становится источником вдохновения.
• Музейная реконструкция — создание интерактивных экспозиций, воссоздающих контекст rituals, ремёсел или фольклорных практик.
• Ревалоризация — возвращение утраченного статуса объектам наследия через образовательные программы и интеграцию в повседневную жизнь (например, возрождение забытых рецептов в гастрономии).
• Ревитализация — «оживление» традиций через фестивали, мастер-классы или клубные инициативы, где наследие становится частью современного культурного ландшафта.
• Актуализация для туризма — разработка этнотуристических маршрутов, квестов или театрализованных представлений, которые превращают наследие в ресурс для диалога культур [10, c. 288-290].
Ключевой задачей остается баланс между аутентичностью и адаптацией: наследие должно оставаться живым, избегая как музеефикации, так и коммерческой эксплуатации, стирающей его глубинный смысл. Только через уважение к его носителям и творческое переосмысление можно обеспечить его сохранение для будущих поколений.
Актуализация нематериального культурного наследия сопряжена с принципиальными сложностями, обусловленными его природой. В отличие от профессиональных практик, закреплённых институциональными механизмами сохранения и передачи, оно преимущественно существует в пространстве повседневности — вне формальных структур, с несистематизированными способами межпоколенческой трансляции. Это наследие не имеет жёстких рамок: в каждом регионе и историческом периоде формируются его уникальные вариации, которые постоянно взаимодействуют с другими культурными явлениями, порождая динамичный полилог традиций.
При этом эффективная актуализация, как нам представляется, должна сочетать два подхода. С одной стороны, важно воссоздавать аутентичные формы наследия, но не менее значимо пробуждать у современного человека живой интерес к прошлому — не как к архаичному реликту, а как к источнику экзистенциальных смыслов и сакральных ценностей, сохраняющих актуальность в новых условиях.
Рассмотрение этой проблемы через призму взаимосвязи «прошлое-настоящее» закономерно выводит на концепцию диалога культур. Как подчёркивает И.В. Кондаков, межкультурное взаимодействие строится на парадоксальном сочетании ассимиляции и отторжения: общество стремится интерпретировать чужие элементы через призму собственной ментальности, адаптируя их как «свои», тогда как радикально иное подвергается маргинализации или замещению [14, с. 143]. Этот механизм особенно важен для понимания процессов интеграции наследия в современный культурный контекст, где баланс между сохранением идентичности и творческой трансформацией становится ключевым вызовом.
Анализ институциональных подходов к осмыслению нематериального культурного наследия предполагает рассмотрение двух векторов: аналитических методов научного познания и творческих стратегий художественного переосмысления. Эти направления, однако, порождают полярную дискуссию о границах интерпретации — споры о противопоставлении «подлинности» и «стилизации», «фольклорной архаики» и «авторской модернизации», «сакрального ядра традиции» и его профанирующего воспроизведения. Подобные противоречия отражают герменевтическую напряжённость, которую Поль Рикёр обозначал как столкновение смыслов: процесс интерпретации направлен на преодоление временнóй и ментальной дистанции между культурным текстом и его восприемником, интеграцию исторических кодов в актуальный контекст понимания [28, c. 4].
Современный дискурс выявляет запрос не только на академическое изучение наследия, но и на его эмоциональное присвоение обществом. Речь идёт о феномене коллективной ностальгии по утраченным ритуалам, праздничным практикам, обрядам — не в качестве музейных реконструкций, а как источников экзистенциальных смыслов, способных компенсировать разорванность идентичности в условиях глобализации. Элвин Тоффлер подчёркивал, что ритуалы выполняют роль социального клея, смягчая дезинтегрирующее влияние технологического прогресса через воссоздание символической преемственности [31, c. 429].
Исследуя вопросы актуализации нематериального культурного наследия, невозможно обойти феномен коллективной памяти, интерпретация которого варьируется от семиотического подхода Ю.М. Лотмана, трактующего культуру как «внегенетическую память социума» [19] до концепции Я. Ассмана. Ассман дифференцирует два типа памяти:
- коммуникативную, связанную с недавним прошлым и ограниченную временными рамками жизни её носителей;
- культурную, укоренённую в глубине веков через мифологизацию исторических событий [7, c. 52].
Если первая исчезает вместе с уходом поколения, то вторая сохраняется в символических образах, трансформируя факты в сакральные нарративы.
Однако Ассман не раскрывает механизмы взаимодействия между этими формами памяти. На наш взгляд, переход коммуникативной памяти в культурную связан с процессами архивации наследия, накопления смысловых пластов и легитимации явлений как исторически значимых. Актуализация же наследия предполагает обратный процесс — извлечение элементов культурной памяти в актуальный коммуникативный контекст. Это требует осмысления условий, при которых символы прошлого обретают новую жизнь в современности [7].
Практический опыт актуализации наследия в музейно-туристической деятельности российского региона позволил обратиться к концепции «промежуточной культуры», разработанной в Российском институте культурологии. Данный феномен отражает роль среднего класса как медиатора между полярными культурными моделями — элитарной и народной. Именно в этой среде происходит переосмысление традиций: элементы повседневности трансформируются в профессиональные практики, а архаичные символы наполняются актуальными смыслами.
Промежуточная культура, выступая мостом между прошлым и настоящим, создаёт условия для «оживления» наследия. Благодаря ей, утраченные ритуалы и обряды не просто реконструируются, но интегрируются в современный контекст, преодолевая статус музейных экспонатов. Например, традиционные ремёсла, адаптированные под запросы туризма, сохраняют аутентичность, но обретают новую функциональность. Таким образом, актуализация наследия становится не только инструментом сохранения идентичности, но и ресурсом для диалога между историей и современностью, где средний класс выступает главным проводником культурной преемственности.