Интеграционная политика РК в отношении зарубежных этнический корейцев

Международная интеграция представляет собой непростой феномен и процесс, направленный на объединение государств в единое целое через углубление взаимодействия в политической, экономической, социальной и правовой сферах. Как отмечает С.А. Войтович, и эту мысль также развивает Е. Е. Рафалюк, термин «интеграция» стал активно использоваться с середины XIX века в контексте поиска целостности в научном познании[ Рафалюк Е. Е. Международная интеграция: методологические проблемы исследования / Е. Е. Рафалюк // Журнал российского права, 2014. — С. 56-71. ][ Войтович С.А. Генезис и развитие научного понятия «интеграция» // Курс междуна­родного права. В 7 т. Т. 7. Международно-правовые формы интеграционных процес­сов в современном мире / М.П. Бардина, С.А. Войтович, Ю.М. Колосов и др. — М. : Наука, 1993. — С. 9]. По мнению В.Г. Барановского, ключевым содержанием интеграции является формирование «новой общности с органическими связями между её элементами»[ Барановский В.Г. Политическая интеграция в Западной Европе. Некоторые вопросы теории и практики. М. : Наука, 1983. — С. 32. ], что подразумевает переход от разрозненных государств к системе с качественно новыми свойствами.
Таким образом, сущность международной интеграции заключается в диалектическом сочетании двух аспектов: процессуального — поэтапное сближение государств через согласование политик, устранение барьеров, создание общих институтов; и результативного — достижение состояния взаимозависимости, при котором участники образуют устойчивую целостность.
Как подчёркивает С. Г. Стоякин, интеграция — это «объективный исторический процесс», охватывающий всё человечество, где базовой единицей выступают не отдельные люди, а государства[ Стоякин С. Г. Международная интеграция: понятие, виды, формы / С. Г. Стоякин // Московский журнал международного права. —2024. — С. 17-30. ].
При этом результатом интеграции может стать как конфедерация или наднациональный союз, так и гипотетическое «мировое государство»[ См. Войтович С.А. Указ. соч. Ткже: Барановский В.Г. Указ. соч. С. 37. ].


Вышеуказанные исследователи классифицируют интеграцию по нескольким критериям, но особенного внимания заслуживает классификация Т. Н. Дмитриевой, которая выделяет следующие критерии:
По сфере сотрудничества: экономическая (НАФТА, ЕАЭС) — «сращивание национальных хозяйств в общий рынок», политическая (ЕС) — передача части суверенитета наднациональным органам, военная (НАТО), экологическая, культурная.
По географическому масштабу: субрегиональная (Бенилюкс), региональная (АСЕАН), межрегиональная (Транстихоокеанское партнёрство).
По степени институционализации: негативная (устранение барьеров, например, зона свободной торговли), позитивная (создание общих норм и институтов, как в ЕС)[ Дмитриева, Т. Н. «О некоторых аспектах понятийного аппарата политики интеграции» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология, 2015. — №4. — С. 28–34. ].
При этом основной формой выступает международный договор, закрепляющий цели и механизмы интеграции. Он может реализовываться через:
1)Организационно-договорные структуры (ЕС, ЕврАзЭС), где создаются наднациональные институты.
2)Внеорганизационные договоры (соглашения о сотрудничестве без постоянных органов).
Как отмечает Ю.А. Лепешков, интеграция всегда предполагает добровольность и взаимовыгодность, а её формы эволюционируют от простых к сложным — от договоров к квазигосударственным образованиям[ Лепешков Ю. Международная интеграция в рамках европейского союза: некоторые вопросы теории / Лепешков Ю // Белорссуский жунарл межнуданроного права и международных отношений, 2001. — №1. — С. 67-89. ].
Как показывает анализ научной литературы, доминируют два направления объяснений процесса интегрирования:
1)Экономико-прагматическое (Б. Баласса): интеграция как поэтапное устранение барьеров — от зоны свободной торговли к политическому союзу.
2)Политико-институциональное (Э. Хаас): акцент на роли наднациональных структур и эффекте «перетекания», когда сотрудничество в одной сфере стимулирует интеграцию в других[ См.: Лукашук А. А. Интеграционные процессы в рамках федералистской и неофункциональной теорий / А. А. Лукашук // Мировая политика, 2020. — С. 23-34.].
При этом, как подчёркивает Н. А. Ефремова, традиционные понятия вроде «международного сотрудничества» уже не отражают глубину интеграционных процессов, выходящих за рамки межгосударственного взаимодействия[ Ефремова Н. А. Международно-правовые механизмы регулирования экономической интеграции и суверинтет гсоударства : автореф… дис. кан. юр. наук. — М.: 2010. — 27 с.
].
Таким образом, суммируя всё вышесказанное, мы можем определить международную интеграцию как динамичный процесс, сочетающий экономические, политические и правовые аспекты, чья сущность — в трансформации взаимодействия государств от сотрудничества к формированию новой целостности. При этом ключевой вызов — баланс между передачей суверенитета наднациональным органам и сохранением национальной идентичности.
Определив ключевые характеристики, мы можем предложить авторское определение: международная интеграция — это добровольный и постепенный процесс объединения суверенных государств в устойчивую целостность через согласование политик, создание общих институтов и правовых норм, направленный на достижение экономической эффективности, политической стабильности и социальной сплочённости при сохранении элементов культурного многообразия.
Интеграционная политика, рассматриваемая через призму востоковедения, представляет собой комплекс мер, направленных на укрепление связей между государством и его этнической диаспорой за рубежом. Она сочетает сохранение культурной идентичности с адаптацией к реалиям принимающих обществ. В случае Республики Корея эта политика приобретает уникальные черты, обусловленные историей корейской миграции, расколом Корейского полуострова и стремлением РК позиционировать себя как «глобальная нация» (кор. сегье хва). Сущность интеграционной политики РК заключается в двустороннем процессе: с одной стороны, поддержка зарубежных корейцев (чеве донгпхо) в сохранении этнической идентичности, а с другой — их включение в социально-экономические и культурные процессы как в странах проживания, так и в самой Южной Корее[ Ким Е. В. Корейская диаспора и стратегии Республики Кореи по взаимодействию с ней / Е. В. Ким // Центр исследований АТР Университет Ханянг, Сеул, Республика Корея, 2012. — С. 56-65.].
Исторически корейская диаспора формировалась в условиях вынужденной миграции, начавшейся в период японского колониального господства (1910–1945 гг.) и усилившейся после Корейской войны (1950–1953 гг.). Раскол Кореи на два государства привёл к тому, что зарубежные корейцы оказались в сложном положении: их лояльность часто ставилась под сомнение как со стороны РК, так и КНДР. Однако с демократизацией Южной Кореи в 1990-х годах и её экономическим ростом интеграционная политика приобрела системный характер. Принятие «Закона о зарубежных корейцах» (1999 г.) и создание Фонда «Чеве донгпхо чедан» (1997 г.) стали ключевыми шагами в институционализации этой политики[ См. там же.].
С теоретической точки зрения интеграционная политика РК отличается от западных моделей мультикультурализма, которые, как отмечает В.А. Тишков, часто приводят к фрагментации общества на конкурирующие этнические группы[ Тишков В. А. Этнокультурная сложность в современном глобальном развитии / Тишков В. А. // Современные глобальные вызовы и национальные интересы, 2021. — С. 238-265.
]. В отличие от европейского акцента на «терпимости» к культурному разнообразию, Южная Корея делает ставку на активное поддержание этнической солидарности. Это выражается в программах, направленных на: