Отмена крепостного права

В «Советской исторической энциклопедии» крепостное право определяется как «наивысшая форма неполного владения феодалом работником производства, иногда расширительно трактуемая как любая феодальная зависимость». Юридически это выражалось в: 1) закреплении крестьянина за землей; 2) возможности для феодала отчуждать крестьян без земли; 3) существенном ограничении гражданских прав крестьянина (включая право феодала на часть наследства, телесные наказания, право первой ночи и отсутствие у крестьян возможности самостоятельно распоряжаться имуществом, выступать в суде и т.д.). Значение каждого из этих элементов варьировалось в разные исторические периоды и в разных странах. Подчеркивается, что термин «крепость» использовался на Руси с конца XV века для обозначения документов, подтверждающих права на отчуждаемое имущество, «крепостной» – с середины XVII века (с утверждением практики продажи крестьян без земли), а «крепостное право» – лишь в публицистике XIX века, путем преобразования термина «крепостное состояние», которым в XVIII – первой половине XIX веков определяли «сословие частновладельческих крестьян».
Оценка этих взглядов в современной историографии весьма показательна. По мнению Б. Н. Миронова, «в советской исторической науке закрепощение рассматривалось преимущественно как явление, затрагивающее крестьянство, и в меньшей степени – низшие слои городского населения». Причины закрепощения объяснялись усилением внеэкономического принуждения, развитием барщины, бегством крестьян и посадских из-за увеличения налогов и повинностей, а также интересами служилых людей. Отмена крепостного права связывалась с кризисом крепостнической системы, экономической неэффективностью крепостного труда и развитием капитализма, а также с поражением в Крымской войне, интересами государственной безопасности и (реже) с ростом идей освобождения крестьян. Стоит отметить существовавшие в марксистской историографии расхождения между К. Марксом и В. И. Лениным по данному вопросу.
Историки «государственной школы» (среди которых выделялся В. И. Семевский, акцентировавший внимание на произволе помещиков и поддержке их интересов самодержавием) связывали возникновение крепостного права с интересами государства, его потребностью в закреплении населения для облегчения сбора налогов и выполнения повинностей. Закрепощение крестьянства объяснялось ростом его экономической задолженности и необходимостью обеспечения рабочей силой лиц, находящихся на государственной службе. Раскрепощение, начавшееся с XVIII века с дворянства, завершилось в отношении крестьян в 1860-х годах. Современная западная историография, по мнению Миронова, в целом восприняла эти идеи, но уделяет больше внимания крестьянству, рассматривая экономическую задолженность и интересы помещиков как причины закрепощения, а военные нужды государства, культурные факторы, страх перед крестьянскими волнениями и кризис системы хозяйства – как причины отмены. При этом все сходятся во мнении о негативном влиянии крепостничества на все сферы жизни общества. Советские историки считали крепостное право одной из причин экономической и культурной отсталости России, а западные историки – следствием этой отсталости .
Миронов выделяет следующие признаки крепостной зависимости: внеэкономическую, личную зависимость от господина (отдельного лица, корпорации или государства); прикрепление к месту жительства и сословию; ограничения в правах на владение собственностью, совершение сделок, выбор занятия; социальную незащищенность, включая возможность лишения достоинства, имущества и телесных наказаний без суда. Он различает государственную, корпоративную и частную формы крепостной зависимости, акцентируя внимание на «частном» крепостничестве, возникшем из делегирования самодержавием помещикам части своей власти над личностью и трудом крестьянина. В конечном счете, это последнее было отменено благодаря отрицательному отношению к нему со стороны власти, церкви и прогрессивной части общества, смягчению нравов, повышению образовательного уровня населения, росту самосознания крестьянства и его борьбе за освобождение, а также коммерциализации экономики. Этот заключительный вывод представляется спорным.