Тема утраченной рукописи в русской литературе XIX в. (А. Пушкин, Н. Гоголь, М. Лермонтов, В. Одоевский)

Ценнейшие рукописи Пушкина, являющиеся величайшим сокровищем русской культуры, имеют огромное значение; Являясь основным источником текстов поэта, они дают представление не только о текстах на разных этапах творческого процесса, но и о самом процессе.[4]
Внимательное изучение рукописей показывает, что Пушкин нередко писал первые стихи без каких-либо исправлений. Это свидетельствует о том, что первые строки он часто сочинял, не держа в руках пера.
Но это все еще лишь исключения; Записи стихотворений, уже составленных в уме, составляют лишь незначительную часть всего его рукописного наследия в виде черновиков текстов. Сам Пушкин рассказал о процессе своего творчества в стихотворении «Осень»:
И мысли в голове моей кипят отвагой,
И легкие рифмы бегут им навстречу,
И пальцы просят перо, перо — бумагу,
Еще минута, и стихи польются рекой.
Это признание поэта подтверждается изучением большого количества черновиков рукописных текстов.
Но рукописи Пушкина имеют не только текстовое, но и чисто биографическое значение. Именно благодаря изучению рукописей Пушкина мы знаем его неизмеримо шире и глубже, чем знали его современники. На первый взгляд это кажется парадоксальным, но на самом деле это неоспоримый факт.
Ведь значительная часть текстов Пушкина была полностью скрыта от его современников. Речь не идет об интимных вещах — это вполне естественно, но все черновики рукописей с многочисленными пометками — все это оставалось совершенно неизвестным не только читателям, но и большинству его друзей.
И мы единственные, кто сегодня знает большую часть того, что написал Пушкин. Сколько рукописей было уничтожено самим поэтом, сколько утеряно — мы не можем точно определить, но можно предположить, что большая часть того, что вышло из-под пера великого поэта, дошла до нас.
Его рукописи примечательны прежде всего разнообразием типов: черновики, переписанные и преобразованные в черновики тексты (большое количество правок превратило их из правильных текстов в черновики), планы, заметки, письма, официальные бумаги, различные документы, заметки, расчеты, копии различных произведений других авторов, в стихах и прозе, наконец, выписки из книг и рисунки.[5]
Весьма разнообразен внешний вид рукописей Пушкина, то есть то оформление, которое они имели: переплетенные тетради, блокноты, непрошитые тетради, представлявшие собой стопки листов, вставленных друг в друга, или один исписанный по кругу лист был прикреплен к другому; отдельные листы разного размера - один лист, поллиста, четверть листа и восьмушка листа; наконец, уникальные рукописи — заметки и пометки на книгах. Существует несколько десятков автографов такого типа.
Что касается судьбы рукописей, то их можно разделить на две категории: рукописи, переданные Пушкиным при жизни разным лицам и учреждениям, и рукописи, сохранившиеся и оказавшиеся в его кабинете в день его смерти.
К первой категории относится большая группа рукописей: письма. Неизвестно, сколько всего писем написал Пушкин. Никаких предположений сделать невозможно. Известно около 800 его писем. Они были адресованы более чем 180 людям.[6]
Чтобы понять, много это или мало, давайте дадим вам немного информации о других наших классических произведениях. Округляя итоги, можно предположить, что сохранилось около 8000 писем Льва Толстого, что в десять раз больше, чем у Пушкина.
Но годы жизни Толстого несравнимы с жизнью Пушкина. От Грибоедова, который также преждевременно умер, сохранилось около 150 писем, а от Лермонтова — всего.
Вторая группа рукописей, которая была распространена среди большого количества людей, представляет собой записи в альбомах. Обычай записывать стихи в альбомы знакомых, весьма распространенный в то время, был для Пушкина большим бременем.
Он несколько раз жаловался на бремя, которое налагал на него этот обычай. Несмотря на все предлоги, которые он использовал, чтобы избавиться от этой обременительной традиции, альбомы с записями его стихов и прозы, вероятно, исчисляются десятками, но нам известно только о 27.
К этому же типу рукописей относятся и официальные документы в виде всевозможных «подписок», «расписок», «прошений». Все эти документы, конечно же, стали собственностью ведомств, были засекречены в «дела», а затем переданы в архивы.
Была также группа рукописей, которые не должны были оставаться у автора: это были окончательные экземпляры, составленные цензурой. Для текстолога они представляют первостепенный интерес, так как в ряде случаев могли бы дать более правильный текст, чем даже печатный, так как рукописи, прошедшие цензуру и типографию, несомненно, тщательно просматривались Пушкиным или уполномоченными им лицами. К сожалению, столь ценных рукописей почти не сохранилось.
В частности, до нас не дошло ни одного изданного Пушкиным корректурного оттиска, ни в гранках, ни в типографском виде.
Из подвергнутых цензуре машинописных рукописей сохранились только две: «История Пугачева», хранящаяся в Ленинградской публичной библиотеке, и рукопись третьей части сборника «Стихотворения Пушкина» (1832).[7]
Совершенно очевидно, что о рукописях Пушкина, не дошедших до нас, мы имеем лишь отрывочные и весьма неполные сведения. Например, есть указание, что у Пушкина в Лицее уже было семь тетрадей его произведений, но ни одна из них не сохранилась.
Как теперь известно, большое количество лицейских рукописей было сожжено самим поэтом, о чем он упоминает в своей лицейской поэме «Моему Аристарху».
Весьма интересно свидетельство Пушкина об уничтожении его автобиографических записок: «В 1821 году, — говорит поэт, — я начал свою биографию и работал над ней несколько лет сряду. В конце 1825 года, когда был обнаружен несчастный заговор, я был принужден сжечь эти записки». Следующее предложение зачеркнуто: «Они могли перепутать имена нескольких лиц и, может быть, увеличить число жертв. «Я не могу не сожалеть об их утрате: я говорил о людях, которые впоследствии стали историческими личностями, с откровенностью дружбы и краткого знакомства. «Если бы этот материал сохранился, он имел бы совершенно исключительное биографическое значение. Не сохранились также автографы политических стихотворений Пушкина: рождественские стихи, эпиграммы и знаменитое послание Чаадаеву.
Отсутствие автографов затрудняет реконструкцию текстов, особенно значимых последних слов этого послания, которые сегодня повторяют миллионы граждан нашей страны.
Неизвестно, существует ли тетрадь нелегальных политических стихов, «презираемых печатью», как выразился Пушкин, которую он якобы заполнял перед своей ссылкой на юг к генерал-губернатору Милорадовичу. Полного окончательного текста «Деревни» не существует; Недавно обнаруженный автограф не дает исчерпывающего материала. Окончательный текст «Графа Нулина» не найден, рукописного текста шестой главы «Евгения Онегина» не существует.[8]