ИТОГОВАЯ АНАЛИТИЧЕСКАЯ РАБОТА. Теория и практика защиты прав человека в международных структурах

Например, по делам о критике должностных лиц суд вынес вердикт по делу «Новая газета и Милашина против России». Издание обратилось в ЕСПЧ с жалобой на нарушение права на свободу слова, которое проявилось в привлечении газеты и ее журналистки Елены Милашиной к ответственности за клевету в связи с публикацией двух статей, посвященных расследованию гибели подводной лодки «Курск». ЕСПЧ установил, что российские суды не смогли обеспечить соблюдение баланса между правом на свободу слова и правом на защиту репутации 3.
Заявительница настаивала на своей жалобе, утверждая, что в нарушение требований статьи 10 Конвенции вмешательство в ее право на свободу выражения мнений «не является необходимым» в демократическом обществе и не соответствует преследуемым целям. Суды Российской Федерации не проводили различия между утверждениями о факте и оценочными суждениями, хотя в контексте спорных статей было очевидно, что журналист сообщал о мнениях третьих лиц, что подтверждается заключением лингвистического эксперта от 11 апреля 2005 г. Оценочные суждения, содержащиеся в спорных статьях, имели достаточную фактическую основу. Европейский Суд заключает, что нельзя признать, что суды Российской Федерации «применили стандарты, совместимые с принципами, воплощенными в статье 10 Конвенции», или «основывались на приемлемой оценке относимых фактов»
Также в 2021 году ЕСПЧ вынес решение по делу «Александров против России», в котором рассматривался спор о репутации секретаря Тамбовского обкома Коммунистической партии Артема Александрова с бывшим главой Избирательной комиссии Тамбовской области Алексеем Пучниным. ЕСПЧ установил, что Александров воспользовался своим правом на свободу слова, и присудил ему компенсацию в размере 7,5 тысяч евро 5.
Заявитель подал жалобу, в частности утверждая, что он подвергся дискриминации со стороны суда первой инстанции, поскольку последний отказался назначить ему наказание без лишения свободы на том основании, что заявитель не имеет постоянного места жительства в Москве или Московской области, несмотря на наличие обстоятельств, требующих смягчения наказания.
Европейский суд отмечает, что власти Российской Федерации в своих возражениях не указали, какую законную цель преследовало различие в обращении и насколько оно могло быть объективным и обоснованным. Факторы, которые они указали, были просто одним из объяснений механизмов, которые привели к разнице в оспаривании. Таким образом, не было доказано, что разница в отношениях с заявителем преследовала какую-либо законную цель или что она была объективной и разумно обоснованной. Следовательно, имело место нарушение статьи 14 Конвенции в связи со статьей 5 Конвенции.