Каменский А.Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализ). М., РГГУ. 1999

Реформы Петра I стали откликом на внутренние потребности государства и были в духе тех процессов, которые уже происходили в стране. Настоятельной необходимостью было создание боеспособной армии, что показало неудачное начало Северной войны. Неотложные государственные нужды во время войны, неспособность старой системы управления справиться с возникавшими новыми задачами и, в конечном счете, крах приказной системы государственного хозяйства требовали безотлагательных решений, что способствовало ускорению хода реформ, влияло на их направление. Меняется модель культурного развития, начинается новый период в истории российской государственности. «Теократическая, священная самодержавная монархия» уступает место петровской империи.
Применительно к XVIII веку модернизация означала европеизацию страны, то есть восприятие европейской культуры, новых ценностей, использование оправдавшего себя на практике европейского опыта. При Петре I это была форсированная модернизация, проведение радикальных реформ, коснувшихся всех сфер жизни общества, в сжатые сроки. Образцом для подражания служили, главным образом, страны северозапада Европы. Обновление российской государственности сопровождалось становлением новой политической культуры на основе европейских политических идей и управленческих технологий. С церковной реформой протестантского образца православная церковь превращается в учреждение, стоящее на страже государственных интересов, а ее высший орган управления - Святейший Синод - становится частью общего государственного аппарата. Согласно «Табели о рангах», духовенство было ранжировано по чинам: священники приравнены к майорам, архимандриты - к бригадирам, епископы - к генерал-поручикам. Предъявляемые властью новые требования к внешности людей, одежде, ритму жизни способство-вали перестройке психологических установок и стереотипов. Широкие масштабы приняло привлечение европейских специалистов, которые использовались для создания армии нового образца, заняли видное место в аппарате управления, активно участвовали в подготовке проектов проводившихся реформ и разработке экономической политики государства. После 1698 года иностранцы активно привлекались для налаживания промышленного производства и обучения русских специалистов. Манифестом 1702 года о вызове иностранцев для развития торговли и промышленности, помимо мастеров, как это практиковалось, например, в Германии, в Россию приглашались финансисты, фабриканты и ремесленники, что подкреплялось льготами и привилегиями. Перенос европейских промышленных технологий, опыта и капиталов иностранных предпринимателей оказал огромное влияние на создание и развитие российской промышленности. Было положено начало развитию светского образования и науки.
Однако «европеизация» России не означала осознанного стремления перенять ту или иную идеальную модель развития, а была обусловлена, главным образом, практическими нуждами. Насаждение новой культуры не сопровождалось и не могло сопровождаться одномоментным исчезновением устоявшихся традиций. Ведь традиции потому и традиции, что уже по самой своей природе имеют устойчивый характер, а значит, их не уничтожишь декретами. Речь не шла и о механическом соединении старого и нового. Какие-то элементы старого вытеснялись, уничтожались, а элементы нового не обязательно приживались. Однако что-то и сочеталось, соединялось, накладывалось друг на друга, приобретая качественно иной характер. И такого рода примеров можно привести немало. Формирующаяся новая российская государственность отличалась, в итоге, как от европейского абсолютизма, так и от государств восточного типа, приобретала собственную специфику.
Взятая на вооружение в петровскую эпоху европейская идея регулярного государства как «замысел построить и регулярно сочинять жизнь» страны и каждого отдельного обывателя предполагала в своей основе сильную государственную власть.
С заимствованием европейских политических идей, учреждений и правовых норм русское самодержавие приобретает внешний облик западноевропейского абсолютизма. Однако шведская система учреждений в целом не прижилась. Если в центре появились коллегии, то на местах произошел возврат к старому воеводскому правлению. Новые городские учреждения иностранного образца не поколебали систему посадско-общинного тягла, основанную на начале круговой поруки. От традиций прошлого имело место смешение компетенции разных учреждений, оставались пережитки системы кормлений, отчасти сохранялось отмененное еще в 1682 году местничество. Государство приобретало светский характер, но в то же время к числу наиболее тяжких преступлений относилось вероотступничество. В результате петровских административных реформ и последующих преобразований второй половины 1720-х годов возникла более четкая управленческая вертикаль: воевода подчинялся губернатору, последний был подотчетен органам центральной власти, организованным уже на новых принципах. Однако отдельные регионы сохраняли свою традиционную специфику.
Важнейшим следствием петровских реформ европейского образца стало усиление старой тягловой организации русского общества, принцип крепостничества во взаимоотношениях государства и всех слоев населения достиг наивысшего расцвета.
С военной реформой и новой налоговой системой, основу которой составила подушная подать, имевшая целевое военное назначение, резко