Символика цвета в Средневековье

ВВЕДЕНИЕ

На протяжение долгого времени среди людей бытовало убеждение, что Средние века представляли собой «тёмное время» в истории, как в прямом, так и в переносном смысле. Однако, данное утверждение не совсем верно. Хотя памятники средневекового искусства, как нам кажется, почти лишены цвета, но, в действительности мы просто наблюдаем разрушительное воздействие времени. На самом деле Средневековье было временем расцвета любви к свету, его формам и к сияющим, ярким оттенкам.
Жак Ле Гофф, один из самых авторитетных историков ХХ века, написал в своей книге «Цивилизация средневекового Запада»: «Хорошо известно пристрастие Средневековья к сверкающим, ярким цветам. Это был “варварский” вкус: кабошоны, которые вправляли в переплеты, блеск золота и серебра, многоцветие статуй и живописи на стенах церквей и богатых жилищ, магия витражей ». В течение Средних веков творцы ярко раскрашивали не только шедевры искусства, но то же самое затрагивало и предметы повседневного обихода, одежду, вооружение, гербы, рукописи. К большому сожалению, далеко не все ценности средневековой культуры дошли до нас в первозданном виде.
Цель данной работы: рассмотреть основные цвета в их символическом аспекте с эпоху Средневековья.
Задачи:
• Показать проблематику восприятия цвета;
• Изучить, как относились к цветам в средневековой повседневности;
• Рассмотреть восприятие цветов в геральдике.
 
Глава 1. Что такое цвет?

Цвет является не только лишь физическим термином и феноменом восприятия. Цвет также представляет собой цельный сложный культурный мир, не поддающийся никаким обобщениям или даже анализу. Феномен цвета ставит перед нами ряд сложных вопросов. Должно быть, в этом кроется причина того, почему в средневековой истории редко встречаются работы, всецело посвящённые цвету, и гораздо реже можно встретить труды, которые взвешенно и обоснованно исследуют свой предмет в подлинно исторической перспективе.
Некоторые учёные стараются вывести некие универсальные истины о цвете. В своих изысканиях они зачастую склонны небрежно обращаться со временем и пространством. Но подобное обращение неприемлемо для учёных-историков. Однако, цвет является прежде всего социальным фактом. У него нет никакого транскультурного значения, как бы ни хотели нас в этом убедить некоторые книги, опирающиеся на плохо переваренные нейробиологические знания или опустившиеся до третьесортной психологии.
Учёные-археологи, исследователи искусств и повседневности в некоторой степени ответственны за ситуацию, в которой мы располагаем недостаточными сведениями о цвете, поскольку по данному предмету они сами говорят мало и редко. Однако, такое молчание вызвано неспроста, существует целый ряд значимых с исторической точки зрения причин. В основном они связаны с трудностями, которые возникают при рассмотрении цвета как объекта исторического в полном смысле слова. Как писал М.Пастуро, «Трудности бывают трех видов: они могут носить источниковедческий, методологический и эпистемологический характер ».
Причина первой трудности заключается в многообразии цветовых носителей, а также их состояния, в котором они дошли до наших дней. Предметы изменяют свой вид, форму, цвет с течением времени, такова историческая реальность. Поэтому и при изучении предмета необходимо обращать внимание не только на его первоначальное состояние, но и на неизбежные изменения. Что касается цвета, то забывать об этом точно также ни в коем случае нельзя. Следует всегда помнить и про выцветание красок, и про перекрашивание, которое тем более актуально, чем древнее предмет. Каждое новое поколение через каждый век привносило в изменения свою лепту, каждая эпоха приложили свою руку.
Также не стоит недооценивать роль освещения, при котором мы в настоящее время видим изображения. Предметы и цвета при таком освещении, по виду разительно отличаются от вещей, освещённых средневековыми источниками света. Освещение, привычное для средневекового и для более древних обществ, было совсем другим, абсолютно не тождественным свету электрических лампочек. Свет факела, или масляной лампы, или даже свечной свет производили совсем иной эффект, нежели электрический ток.
Учёные историки и археологи, начиная с XVI века, работали в основном с монохромными изображениями: поначалу с эстампами и гравюрами, а далее и с фотографиями. В связи с этим, исходя из того, что работа с чёрно-белыми изображениями была привычной, учёные историки, а в особенности искусствоведы, до настоящего времени привыкли размышлять о Средневековье как о мире тёмных, мрачных красок, либо как о системе, в которой цвет совершенно отсутствовал.
Состояние цветных источников испокон веков было отдельной сложностью, так же как юридические и финансовые препоны, в связи с чем большинство исследователей нередко предпочитают не углубляться в цветовые нюансы, а заняться изучением чего-нибудь другого.
Вторая категория трудностей относится к методологическому характеру исследований. Как только речь заходит об изучении цвета в исторической ретроспективе, тут же возникает целый ряд вопросов о материале, технике исполнения, о химическом составе красителей, а также о символическом значении изображений. Те источники, которые нам оставила средневековая культура, письменные или изобразительные, никогда нельзя трактовать однозначно. Каждому источнику свойственна своя особенность, он по-своему передаёт реальность.
Также при исследовании стоит полностью отказаться от поисков хоть сколько-нибудь «реалистического» значения цветов. Средневековые изображения никогда не тождественны реальности. Они совершенно для этого не предназначены, ни с какой точки зрения. Мы никогда не найдём цветов по отдельности; любой цвет обретает то или иной значение только в сочетании с другими цветами, возможно даже контрастируя с ними.
Третья категория трудностей имеет эпистемологический характер: средневековые изображения не отражают наши современные представления о цвете. Для Средневековья это просто неприемлемо.
Понятие тёплых и холодных цветов, которое мы имеем в современности, не тождественно понятиям Средневековья. Хотя, эта истина также не извечна, а является этапом исторически развивающегося знания.
Учёному-историку не следует переносить на ушедшие времена свои собственные познания в физике или химии цвета. Также он не должен принимать за абсолютную истину спектральную последовательность цветов и любые спекуляции, которые из этого вытекают.
М.Пастуро в своей работе «Символическая история европейского средневековья» говорил, что «Аристотель, который вовсе не распределял цвета в спектральном порядке, тем не менее, в рамках современного ему знания, научно обосновал и доказал верность своей классификации с физической и оптической, чтобы не сказать онтологической, точек зрения. И это было в IV веке до нашей эры ».
Как можно объяснить, что типичный житель Средневековья, имея тот же зрительный аппарат, что и современный человек, видел цветовые контрасты совсем не так, как мы видим сейчас? Ведь, исходя из истории, мы можем видеть два близко расположенных цвета совершенно контрастно, а в Средневековье они могли восприниматься едва ли не как соседние оттенки; и напротив, два цвета, которые наш глаз воспринял бы как вполне гармоничные, на взгляд средневекового жителя могли выглядеть «вызывающе».
Подобные сложности источниковедческого, методологического и эпистемологического характера говорят о культурной относительности любых изысканий, касающихся цвета. Никакой цвет нельзя изучать вне контекста времени и пространства. Из этого следует, что любой рассказ об истории цвета должен начинаться с истории общества той эпохи, к которой цвет относится.
Именно определённое общество актуализирует цвет, определяет его и наделяет символическим смыслом, создаёт его культурные коды и значения, устанавливает его применение и функции. Только целое общество, а не частные художники или учёные, не биологические механизмы или природные явления.
Если перейти к обыкновенным мужчинам и женщинам, из которых большею частью состояли средневековые общества, то возникнет два вопроса: где и при каких обстоятельствах они видели цвет?
В полнейшем диссонансе с той