Особенности словообразования юридических терминов.

Введение

Вопрос о юридической терминологии является одним из наиболее исследуемых как в лингвистике, так и юриспруденции (К.И. Бринев [1], С.В. Власенко [2], М.Е. Воробьева [3], Н.Д. Голев [4], Т.В. Губаева [5], В.П. Реутов [6], В.Ю. Туранин [7], С.П. Хижняк [8] и др.). Во многом это обусловлено разработкой языковедческих курсов для студентов юридических факультетов, рассмотрением проблем перевода и толкования правовых текстов, развивающимися подходами к судебной лингвистической экспертизе.
Вместе с тем немало аспектов порождения и анализа юридических понятий и терминов остается за рамками научного освещения, но заслуживает всестороннего исследования. Особое значение это имеет для законотворческого дискурса, результатом которого являются тексты законов. От того внимания, которое уделяется юридическим понятиям и терминам на законопроектном этапе, в том числе со стороны научного сообщества, зависит понимание и реализация закона на практике. Как верно отметил В. Е. Чиркин, выбирая то, или иное слово в качестве юридического термина, важно задуматься над тем, какие ассоциации оно может вызвать, всесторонне обдумать его не только с правовых, но и лингвистических, исторических, идеологических позиций [9, с. 18].
Основными подходами к исследованию понятий и терминов, используемых при создании текстов законов и построении общего законодательного пространства, являются:
• логико-иерархический, предусматривающий разграничение понятий и терминов с точки зрения содержания и объема, отношений гипонимии (род – видовые представители), гетеронимии (целое – части целого), синонимии и антонимии;
• понятийно-терминологический, в рамках которого рассматриваются вопросы разграничения используемой лексики на юридические и неюридические понятия и термины, анализируются юридические клише (являющиеся, по сути, разновидностями юридических понятий);
• дефиниционный, позволяющий исследовать особенности формулирования определений понятий, сформировавшиеся в результате законотворческих традиций;
• структурно-семантический, демонстрирующий способы образования однословных и неоднословных понятий и терминов, продуктивность терминообразующих моделей, механизмы вербального выражения пресуппозиционной составляющей;
• переводческо-интерпретационный, позволяющий рассматривать особенности калькирования / трансформации норм закона при рецепции права, проблемы толкования правовых норм, эквивалентности терминов и текстов (если закон создается на двух и более государственных языках).
Взаимосвязь указанных подходов необходимо влечет за собой многоаспектность описания юридических понятий и терминов.

1. Теоретические особенности
1.1. Разница терминов «юридическое понятие» и «юридический термин»

Несмотря на подробное научное освещение вопроса о терминологическом (понятийном) составе правовых текстов, анализ российских законов показывает, что до настоящего времени в законотворческом субдискурсе не сложилось однозначного понимания, чем отличаются юридическое понятие и юридический термин. Данные понятия либо противопоставляются, либо отождествляются. На это, в частности, указывают следующие факты.
Во-первых, единицы, которые в текстах законов выполняют номинативную функцию и применяются для правового регулирования, именуются и понятиями, и терминами, могут быть выражены словом (понятие понятой, термин дорога), словосочетанием (понятие национальный совет, термин внутренние налоги) или словесным комплексом (понятие образец биомедицинского клеточного продукта, термин место концентрации дорожно-транспортных происшествий). Как составные юридические понятия, так и составные юридические термины образуются в целях определенности, однозначности и полноты (информативной достаточности) называния чего-либо, а в силу передачи устойчивого значения приближены к фразеологическим единицам, указывающим на какую-либо пресуппозиционную информацию (процесс, явление, модальную характеристику).
Во-вторых, и юридическое понятие, и юридический термин могут уточняться (видоизменяться) с помощью редактирования нормы закона или переименования. Особое внимание обратим на прием переименования, отражающий взгляд разработчиков закона на степень точности и актуальности используемого понятия или термина (полиция / милиция, обучающиеся / учащиеся, хозяйственная деятельность / хозяйствование, досудебное производство / дознание, предварительное следствие и т.д.). Не обладая информацией о мотивировке и обосновании переименования, адресат-реципиент закона, как правило, не ощущает особой разницы между было и стало, но осознает наличие определенной целеустановки, предшествующей данному процессу.
В-третьих, в законодательном текстовом пространстве юридическое понятие может рассматриваться в качестве юридического термина, а юридический термин нередко рассматривается в качестве юридического понятия.
Поясним на примере. В ст. 3 закона «О персональных данных» введено понятие персональные данные и его определение, а в ст. 9 закона «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» сделана оговорка, что словосочетание персональные данные в тексте указанного закона используется в качестве термина в том значении, в каком оно применяется в законе о персональных данных.
Такие текстуальные замены формируют представление о функционально-ролевой эквивалентности наименований юридический термин и юридическое понятие (и нередко критически оцениваются учеными-правоведами [10]).