долг и совесть как контрольные механизмы морального сознания

При таком понимании структуры и функций совести надежность будет выступать как нравственная характеристика совестливого человека, убеждения и поступки которого обусловлены нравственным напряжением, рефлексивным обращением к идеалу, постоянным поиском и реализации добра как высшей духовной ценности [3]. Сразу отметим, что мораль человек понимает как совокупность социальных норм поведения, тогда как нравственность выступает системой внутренних личностных идеалов, отсюда морально-нравственная надежность будет проявляться и как система поступков субъекта в соответствии с требованиями морали и как совокупность его нравственных убеждений.
Современные исследования как фактора морально-нравственной на-дежности личности. В научных публикациях за последние годы, посвящен-ных проблеме совести в контексте морально-нравственной надежности, приводятся результаты исследования совести у топ-менеджеров, сотрудников правоохранительных органов, судей, политиков. Большое внимание уделяется онтогенезу совести, представлениям о ней школьников, подростков, студентов, пожилых людей, представителей различных этносов, проживающих на территории нашей страны. Значительная роль уделяется педагогическим аспектам духовно-нравственного воспитания личности и совести как его основы; исследуются такие характеристики, как «добросовестность» (Г.В. Вердиян), «совестливость» (А.Ж. Махмудова, Д.Н. Мирзаханова и др.), появился даже не вполне привычный термин «совестология» (А.В. Егоров).
Важной вехой в культурологическом и философском осмыслении фе-номена совести следует считать публикацию в 2014 г. 16 выпуска альманаха Verbum, целиком посвященному истории совести в европейской мысли. В то же время в последние годы появилось большое число публикаций, где широко обсуждается понятие свободы совести, прежде всего, по отношению к представителям различных религий; однако в данных публикациях речь идет в основном о юридическом праве человека формировать, иметь и отстаивать свои убеждении. Опубликованы работы, в которых совесть рассматривается с религиозных позиций, прежде всего, христианских. Такие публикации могут дать ценную информацию о понимании совести различными религиозными деятелями, с учетом того, что многие отечественные философские концепции В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, В.В. Розанова, С.Л. Франка, В.Ф. Эрна и многих других мыслителей создавались в идейном поле христианства; однако хочется подчеркнуть, что мы рассматриваем совесть как духовно-нравственную основу проявления надежности в светском понимании. Обсуждается также вопрос наличия или отсутствия совести у психопатиче-ских личностей, эта тема стала популярной и за пределами «строгой науки» (Р. Хаэр), здесь уместно напомнить о выделенных нами агармоничном, дисгармоничном и гармоничном уровнях совести, что важно также при обсуждении надежности/ненадежности.
Для понимания совести как фактора морально-нравственной надежности важно учитывать то, что К. Ясперс назвал «духовной ситуацией времени». Так, в своем докладе, посвященном соотношению свободы и ответственности, ученый подчеркивает, что в настоящее время, которое автор называет «эпохой пустоты», наиболее остро стоит вопрос не столько о соотношении между свободой и ответственностью и неизбежно возникающих на этой почве противоречиях между верой и совестью. Исследователь указывает, что «уместнее говорить не о противостоянии свободы и ответственности, а о тех драматических коллизиях, которые возникают при столкновении свободы и совести, неизменно включающей в свою орбиту и проблемы веры» [4]. Ученый полагает, что современная эпоха демонстрирует сочетание различных аксиологических принципов, сосуществование как деструктивных тенденций, так и позитивного освобождения от монополии на конечную истину, долгое время бывшую монополией религии и идеологии. В этом смысле уместно поставить вопрос о надежности ряда социальных институтов как трансляторов духовных ценностей.
Исследователь подчеркивает важную мысль, высказанную Х. Арендт, что утрата религиозности предполагает возрастание значимости совести и ответственности, предполагая тем самым большую свободу, и тогда надежность будет основываться на секулярных принципах. В связи с этим повышается ценность веры, но веры не религиозной, а экзистенциональной и личностно-значимой, которая закономерно будет выступать как основа внутренней надежности, наряду с совестью. Это подтверждает наше предположение о сложности вербализации и рационализации экзистенциального опыта проявления совести и близости этого опыта пиковым переживаниям, описанным А. Маслоу. Ученый делает вывод, что именно совесть, взывающая к личной экзистенциальной ответственности, обнажает нравственное ядро личности, тем самым бросая вызов вере, по крайней мере, ее традиционному образу, основанному не столько на идее нравственной чистоты, сколько на религиозных догмах. Поэтому, согласно исследователю, вера, основанная на религиозном или ином императиве, больше не имеет силы источника морально ответст-венного поведения, регулятором которого в «эпоху пустоты» должна быть именно совесть как гарант надежности.
Среди последних публикаций совесть рассматривается в теоретико-методологическом плане как этическая категория, то есть в ее традиционном философском понимании. В частности, М.С. Тарамова, проанализировав исследования классических и современных авторов, рассматривает совесть в связи с мировоззрением, личностным самосовершенствованием как духовно-нравственную основу, помогающую ориентироваться в жизни и принимать верные решения [5]. Исследовательница справедливо подчеркивает, что совесть можно рассматривать как оценку и поступка, который вызвал угрызения совести, и нравственного облика самого индивида, совершившего поступок. Несмотря на то, что автор пытается сгладить противоречия научного и религиозного понимания совести, она в то же время четко различает религиозную трактовку совести как имеющей божественное происхождение и научную -как следствие понимания личностью законов и правил общества, социально обусловленный феномен. Это второе понимание совести напрямую соотносится с традиционной трактовкой надежности как соответствия внутренних убеждений моральным нормам общества.