Внешняя политика Петра I. Становление Росийской империи.

Волжско-Донскую магистраль с выходом через Балтику в Западную Европу. Передавая отдельные детали этого плана в донесениях от 3 и 10 апреля 1722 г., де Кампредон излишне сгущает антиирранские намерения российского двора, преувеличивает численность выделяемых сил, преднамеренно игнорируя тот факт, что главным препятствием на пути осуществления петровских замыслов выступал не Иран, а Османская империя, что подтвердилось во время самого похода и последовавших за ним переговоров по разграничению сфер влияния .
Мощным катализатором, повлиявшим на дальнейшее развитие событий в регионе, стал Каспийский поход Петра I, вызвавший резонанс не только в придворных кругах Ирана и Турции, но и западных держав – Англии, Франции и др. Этот поход русских войск и успешное осуществление части задуманного плана вызвало острое недовольство Порты, надеявшейся опередить Россию и овладеть побережьем Каспия для установления гегемонии на Кавказе. Разжигая это недовольство, английские и французские дипломаты внушали турецким министрам, что поход Петра I положил начало завоеванию Кавказа Россией. Султан Ахмед III готовился взять реванш за потерянное время и благоприятные возможности. Экспансионистские замыслы Порты активно поддерживались Англией, Францией, Швецией, Австрией и Венецией, чтобы отвлечь внимание России и Турции от европейских дел на юг и столкнуть их между собой.
В создавшейся ситуации русское правительство нашло единственно верное неординарное решение: пошло на тесное сближение с Ираном, чтобы не допустить Турцию на побережье Каспия и бывшие кавказские владения Сефевидов. Пользуясь бедственным положением Ирана, оккупированным афганцами с юга и подвергавшемуся нашествию османов с севера, оно предложило шаху уступить России, занятые ее войсками территории, обещая взамен необходимую помощь Ирану в борьбе против ее врагов.
На этой основе 12 сентября 1723 г. был подписан уже упоминавшийся Петербургский русско-иранский договор, который закрепил переход к России Северо-Восточного Кавказа и Прикаспийских областей, что явилось ее важной дипломатической победой: не нарушая мира с Ираном, она могла их отстаивать на основе взаимных обязательств.
Неслучайно этот договор вызвал ярость турецкого правительства, выступившего с угрозами в адрес России. В такой обстановке русско-турецкие переговоры о разграничении сфер влияния на Кавказе и Прикаспийских областях продвигались с трудом. Не желая втягиваться в войну с Турцией, Россия искала мирного исхода конфликта, твердо отстаивая занятые позиции. 23 декабря 1723 г. русский резидент в Стамбуле И.И. Неплюев предложил удерживать войска обеих сторон в тех пределах, которыми они фактически владели. Русские войска располагались тогда в Приморской части Северо-Восточного Кавказа, Баку, Энзели и Реште. Порта владела Западной Арменией и частью Грузии и согласилась послать указ своим командующим в Закавказье не предпринимать враждебных действий против подданных России. Но под влиянием английской и французской дипломатии точка зрения турецких дипломатов вскоре изменилась. В конце декабря турецкие министры заявили Неплюеву, что султанское правительство не намерено вести переговоры за исключением тех мест, где находятся русские гарнизоны, а что касается остальных провинций (Астрабад и Мазандеран), то Пота будет отстаивать их силой. По предписанию из Петербурга Неплюев решительно отклонил эти претензии. «В таком случае, - ответили ему 2 января 1724 г., - объявляется война».
Однако дело до войны не дошло. Благодаря твердой позиции своего правительства Неплюеву удалось разрядить обстановку. При новой встрече великий везир Ибрагим-паша выразил готовность уступить России Каспийское побережье до места слияния Аракса и Куры. С новыми турецкими предложениями в Петербург был направлен специальный курьер, который привез положительный ответ в начале мая.
Но за это время английский резидент Стеньян и французский посланник де Бонак успели восстановить турецкий двор против намечавшегося соглашения. Стеньян запугивал великого везира тем, что Россия хочет овладеть всей восточной торговлей, что невыгодно самой Турции, и если это случится, «тогда англичане и другие европейцы выедут из Турции к великому ущербу короны султановой. – Поэтому Порта, - внушал он ему, - оружием должна остановить успехи русских на Востоке; и если Порта не объявит России войну, то получит денежное вспоможение не только от короля, но и от всего народа английского».
О характере «дружеского» посредничества де Бонака Неплюев доносил Петру I, что он требует «дабы ваше величество соизвролили войскам своим повелеть от границ турецких ретироватца… от французского посла помочи ни в чем не имею… и приговаривал с великим притягчением, дабы я по турецкому желанию к трактату склонился».
Оказавшись под влиянием западных держав, Порта продолжала упорствовать, отказываясь от своих недавних предложений. В ответ на это уполномоченные царем А.И. Остерман и П.П. Шарифов твердо заявили, что «если турки возымеют претензию заставить царя отказаться от завоеванных им в Персии земель, то это будет лучшим средством побудить его продолжить свои завоевания». Если же Турция проявит добрую волю к соглашению, то дружественные отношения между державами значительно укрепятся. В Петербурге предупредили английских резидентов, что «царь не потерпит более, чтобы какая то ни была держава предписывала ему законы, как Англия делала это прежде и пытается делать снова».
Решимость русского правительства отстоять свои позиции на Кавказе и Прикаспийских областях пресекла воинственные притязания Турции в этом регионе, расстроила гегемонистские планы Англии и Франции в их ближневосточной политике. Несмотря на антироссийские козни западных держав, переговоры завершились мирным исходом. 12 июля 1724 г. был подписан русско-турецкий Константинопольский договор, признающий за Россией те области, которые она обрела у Ирана по Петербургскому договору 1723 г. Помимо феодальных владений на Кавказе, находившихся в ее подданстве, Россия получала 2/3 приморской полосы Ширвана и часть земель по Самуру, находившихся под протекцией казикумухского хана Сурхая. На территории Ширвана с охватом 1/3 части в сторону моря учредилось отдельное Шемахинское ханство во главе с Дауд-беком, находившимся в подданстве у Порты. В Дагестане к Турции отходили Ахты, Рутул, Цахур и часть лезгинских земель, находившихся под покровительством Сурхая. Вдобавок к этому Турция получила остальную часть Азербайджана, Грузию, Армению и западные области Ирана. Как заметил румынский историк Н .Йорга, «турки получили те области, к которым стремились в течение двух столетий».