Система уголовно процессуальных гарантий при применении судом технологии видео конференц связи

Введение

С развитием цифровых технологий дистанционные способы коммуникации вошли во все сферы жизни, включая судебную систему.
Использование информационных технологий, в том числе систем видеоконференц-связи в уголовном судопроизводстве – одно из наиболее перспективных направлений совершенствования организации судопроизводства на современно этапе.
В условиях глобальных бедствий, катаклизмов и иных препятствий, когда личное участие в беседе затруднено либо невозможно, средства удаленного общения становятся особенно актуальными.
В Российской Федерации широкое и активное использование систем видеоконференц-связи в судопроизводстве получило в 2020 году в связи с пандемией коронавируса. В этой связи, актуальным представляется исследование проблем, возникающих при использовании видеоконференц-связи, и выработки путей их решения в целях достижения целей и задач уголовного судопроизводства.

1. Особенности идентификации личности участников уголовного судопроизводства при использовании технологий видеоконференц-связи

Современный мир существует по законам Льюиса Кэрролла: чтобы хоть как-то оставаться на месте, надо бежать изо всех сил. Чтобы цифровизация правосудия полноценно функционировала, внедрение технологических инноваций должно продолжаться перманентно.
На настоящий момент правовую основу использования систем видеоконференц-связи в уголовном судопроизводстве составляет массив норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (часть 6 статьи 35, часть 4 статьи 240, часть 6.1 статьи 241, статья 278.1, часть 1 статьи 293, часть 2 статьи 389.12, часть 8 статьи 389.13, части 2, 2.1 статьи 399, часть 2 ст. 401.13, часть 3 статьи 473.4), а также специальный Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 28.12.2015 г. № 401 (согласован постановлением Президиума Совета судей РФ от 30.11.2015 г. № 479) «Об утверждении регламента организации применения видеоконференц-связи в федеральных судах общей юрисдикции».
Неизбежность цифровизации уголовного судопроизводства обусловлена также Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации на 2017— 2030 годы, утвержденной Указом Президента РФ от 09.05.2017 № 20311. Как отмечает Л. А. Воскобитова, «вместе с тем произвольная и безграничная цифровизация уголовно-процессуальной деятельности без учета ее природы, объективно присущих ей особенностей представляется недопустимой».
Применительно к видеосвязи, как способа организации дистанционной коммуникации, для обеспечения достоверности получаемой таким образом информации необходимо решить проблему идентификации личности участников уголовного судопроизводства, ибо передаваемая по незащищенным каналам связи в рамках видеосвязи информация может быть декодирована, умышленно изменена. В отсутствие надлежащих удостоверительных технологий личность допрашиваемого по видеосвязи лица будет оставаться под сомнением.
Действующий порядок организации видеоконференц-связи предполагает, что все вопросы, связанные с установлением личности допрашиваемого лица, входят в компетенцию судьи, которому направлено поручение об организации видео-конференц-связи. Это порождает сразу несколько проблем:
- в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации не определен процессуальный статус этого судьи;
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не указывает, кто должен извещать вызываемых лиц, организовывать их доставку в зал видеоконференц-связи, принимать решения о приводе свидетеля в случае необходимости и т.п.;
- входит ли суд (судья), выполняющий поручение об организации допроса при помощи видеоконференц-связи, в состав суда, рассматривающего уголовное дело по существу, и может ли ему в связи с этим заявлен отвод участниками процесса.
По вышеуказанным вопросам существует несколько точек зрения. Например, А. В. Казакова считает, что «основную процедуру допроса выполняет суд, рассматривающий дело, поэтому на допрос свидетеля вызывает этот же суд; свидетелю направляется повестка одновременно с поручением в суд – исполнитель проведения допроса по видео-конференц-связи».
Представители противоположной точки зрения считают, что «возложение мероприятий по организации проведения допроса свидетеля (потерпевшего) обосновано на суд по месту нахождения свидетеля, при этом перечень этих мероприятий должен быть отражен в соответствующем постановлении (определении) суда, давшего такое поручение».
Существует и третья позиция, согласно которой «исполнение поручения об организации видеоконференции необходимо возложить на помощника судьи, поскольку данная должность государственной гражданской службы замещается лицами, имеющими высшее юридическое образование и стаж работы по юридической специальности. Но для этого должны быть внесены соответствующие изменения в УПК РФ». В поддержку этой точки зрения свидетельствует «Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 3» (утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 17.02.2021 г.). Как следует из ответа на вопрос № 19 раздела № 5 Обзора: «С учетом того, что в соответствии с частью 2 статьи 244.1 и частью 2 статьи 245 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации помощник судьи или секретарь судебного заседания могут производить и иные процессуальные действия, не указанные в этих статьях, судья суда по месту нахождения заявителя или иного участника рассмотрения материала вправе поручить удостоверение личности заявителя, иного участника помощнику судьи или секретарю судебного заседания».





2. Проблемы реализации процессуальных прав и свобод участников уголовного судопроизводства при использовании технологий видеоконференц-связи

Действующее законодательство не предусматривает возможность использования систем видеоконференц-связи на досудебном этапе производства по делу, что, впрочем, не мешает судам использовать эти системы, например, при решении вопроса о продлении меры пресечения. Верховный Суд Российской Федерации, оценивая правомерность таких действий, ссылается на необходимость обеспечить обвиняемому возможность участвовать в рассмотрении такого рода ходатайств. Данную позицию поддерживает и Европейский суд по правам человека, отмечая, что использование систем видеоконференц-связи само по себе не является нарушением прав обвиняемого. Можно констатировать, что суды, участвуя на досудебных стадиях уголовного процесса, применяют аналогию закона, в частности статьи 278.1, 401 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
В то же время правоохранительные органы системы видеоконференц-связи не используют. Причем в 2018 году в Госдуму был внесен законопроект, который предусматривал возможность проведения допроса органами дознания и предварительного следствия в режиме видеоконференц-связи. Данный законопроект получил положительные отзывы со стороны профильных комитетов и правового управления. Однако спустя 2 года данный законопроект был отозван самим субъектом законодательной инициативы без объяснения причин, но уже через год, в 2021 году, похожий законопроект был вновь внесен на рассмотрение нижней палаты Федерального Собрания и прошел первое чтение.
Казалось бы, что от применения такой технологии должны выиграть все, начиная от обвиняемого и заканчивая судом. Однако реальная действительность совсем не такова, поскольку, несмотря на дистанционное участие обвиняемого в судебном заседании, ему необходимо гарантировать все права и процессуальные возможности их реализации, которыми он обладал бы, участвуя в рассмотрении дела лично.
На сегодняшний день, существующий в России порядок применения видеоконференц-связи имеет ряд недостатков, которые не позволяют считать такую форму участия в процессе эффективной. Эффективной такая форма участия может считаться только при соблюдении ряда условий.
Во-первых, при применении видеоконференц-связи должно обеспечиваться не просто формальное присутствие обвиняемого в зале судебного заседания, а именно эффективное участие в судебном процессе, которое включает в себя первоначально право видеть, слышать и наблюдать за происходящим в судебном заседании без технических препятствий.
Во-вторых, «обвиняемому, участвующему в рассмотрении дела посредством видеоконференц-связи, необходимо обеспечить представителя, находящегося в зале судебного заседания, аналогично личному присутствию представителей стороны обвинения».
Более того, в суде первой инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу обвиняемый, участвующий по видеоконференц-связи, будет находиться в особенно уязвимом положении, поскольку «когда судья принимает решение, он часто руководствуется сердцем и законом. И в этом смысле личный контакт, коммуникация порой имеют очень большое значение. Никогда никакой робот, никакая видеосвязь не заменит коммуникацию в судебной системе».
В-третьих, обвиняемому должно быть обеспечено право тайное, без присутствия и вне зоны слышимости третьих лиц, общение с адвокатом. Защитник должен иметь возможность присутствовать как в месте, где находится обвиняемый, так и в месте производства процессуального действия. При этом никаких исключений для лиц, пользующихся помощью адвоката по назначению, исключений быть не должно. Конфиденциальность же общения адвоката и его доверителя должна достигаться путем предоставления права общения в отсутствии посторонних, например, по защищенным от прослушивания каналам связи вне места совершения процессуального действия. Отдельно стоит обратить внимание, что конфиденциальностью общения не может быть подменено право на подготовку в осуществлению защиты, соответственно, обвиняемый должен иметь возможность не только общаться со своим защитником в условиях, исключающих вмешательство третьих лиц, но и иметь на это достаточное для подготовки защиты время.
По уголовному делу Сахновского заявителю не была предоставлена возможность конфиденциального общения с защитником (который находился в помещении суда, был назначен за 15 минут до судебного заседания, а ходатайство об отложении заседания для общения с доверителем было оставлено судом без удовлетворения) перед заседанием суда второй инстанции, в котором он участвовал с использованием видеоконференц-связи. Согласно постановлению Большой палаты ЕСПЧ по данному делу было установлено нарушение подпункта «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции, в связи с чем все решения национальных судов отменены и пересмотрены вновь (Постановление ЕСПЧ по делу Сахновский против России (жалоба № 21272/03)).

Заключение

Подводя итоги произведенного в настоящей работе исследования системы уголовно-процессуальных гарантий при применении судом технологий видеоконференцсвязи, хотелось бы обратить внимание на то, что качественное усовершенствование уголовно-процессуальной деятельности, оптимизация формы ее осуществления и трансформация содержания в сторону повышения уровня гарантированности прав и свобод всех участников уголовного судопроизводства составляют главную цель при судебном рассмотрении уголовных дел с помощью системы видеоконференц-связи.
Российские суды давно оценили преимущества видеоконференц-связи, особенно в процессах с участием лиц, проживающих в отдаленных регионах или содержащихся в пенитенциарных учреждениях.