Буддизм как религия и философия и его основные принципы

речня возможностей в мировоззрении содержится информация о недостающих условиях и о том, как устранить этот дефицит. Программы поведения подсказывают, что надо сделать для осуществления выбранной альтернативы, Они дают алгоритм действия. Его онтологическим денотатом является процесс. Процесс – это единство различий одного и того же объекта, взятого в различные моменты времени. И алгоритмизируемый процесс можно разбить на ряд сменяющих друг друга стадий и каждую стадию описать языком пропозиций, то есть как «знание что». При такой его разбивке каждая предыдущая фаза оказывается условием наступления последующей. Она задает параметры перехода, становится своеобразной командой. Каждое данное «что» по отношению к последующей фазе преобразуется в некоторое «как». Этот принцип трансформации используется при разработке компьютерных программ. В буддизме он лежит в основе учения о «четырех благородных истинах».
Таким образом, если человеческое действие по своему онтологическому статусу является процессом, то описание действия способно обрести регулятивную функцию. В простейших случаях эта информация передается и усваивается путем подражания и доступна животным. Вместе с тем степень детализации этой информации может сильно различаться в зависимости от знаний, умений и навыков деятеля. Эти различия участвуют в выработке определенного исторического типа мировоззрения.
Но чем определяется выбор той или иной альтернативы? Только ли арсеналом доступных субъекту средств? Конечно, нет. Непременным участником этой процедуры являются ценности, под которыми в данном случае понимаются наши представления о значимом. Они служат критериями выбора той или иной альтернативы и санкционируют формулировку цели. Ценности усваиваются в процессе аккультурации, но иногда они сталкиваются либо утрачивают самоочевидность вследствие изменения самого субъекта. Тогда возникает нужда в обосновании. Ключевая сцена в истории Арджуны – главного героя «Бхагавадгиты» связана с известием, что в завтрашней битве на стороне противников будут сородичи. Традиция не позволяет Арджуне втянуться в братоубийственную бойню. Вместе с тем как кшатрий он обязан подчиняться правилам своей касты. Сомнения предводителя войска Пандавов устраняет сам Кришна: «Не совершает греха исполняющий врожденную карму. Врожденную карму, даже с грехом сопряженную, <...>, нельзя оставлять». Ценностные приоритеты устанавливаются ссылкой на традицию, авторитет или рациональность. Вот почему мировоззрения различаются не только картинами мира, но и шаблонами обоснования принятых ценностей.
Эти комментарии позволяют предположить, что исторические типы мировоззрений различаются (a) моделью объяснения, принятой в рамках картины мира, (b) способом обоснования ценностей и (c) уровнем свободы субъекта при реализации поведенческих программ. Сделаем теперь следующий шаг и обозначим признаки мифа, религии и философии, релевантные именно нашей задаче.
Миф образен и художественен. Художественность образа возникает вследствие соединения в нем изобразительного и выразительного начал. Наглядность, образность и ассоциативность мышления людей той эпохи хорошо коррелирует с частотой обращения Будды к притчам и жизненному опыту своих слушателей. В терминологии Маклюэна, коммуникативная технология, которой владела большинство, была звуковой – даже не письменной. Рисованию надо учиться; круг изобразить труднее, чем колоть орехи. Будда был хорошим педагогом и не мог не считаться с психологией аудитории. Применительно к мировоззренческой структуре эта особенность формы отражения оборачивается слитностью картины мира и ценностной составляющей. Роль объяснительной процедуры в мифах выполняет аналогия. Именно к ней прибегает Будда в своих проповедях и пояснениях. Мировоззренческие аналогии можно разделить на натуралистические и антропоморфизмы. В древнем мифе натуралистических аналогий нет. Такая аналогия опирается на допущение, что мир существует сам по себе. В условиях господства мифологического, то есть «бессознательно-художественного» образа мысли оно невозможно. Однако притчи, к которым прибегает Будда, могут быть истолкованы натуралистически.
Общение между Кришной и Арджуной происходит непосредственно, потому что бог может принимать разные обличья и в данном случае он предстает в образе колесничего. Картина мира в развитых религиях состоит из двух подсистем: мира естественного и сверхъестественного. Этот трансцендентный мир в норме недоступен восприятию и в нем не действуют обычные причинно-следственные связи. Ценностно-нормативная и дескриптивная части мировоззрения здесь хорошо различаются. В «осевое время» ценность прежнего опыта падала, и апелляция к предкам заменилась опорой на авторитет. В ценностно-нормативном плане принципиальный момент состоял в передаче лидерства от равенства к справедливости и в подчинении прежних нормативов новым ценностям. Ясно, что чем выше авторитет легитимирующего начала, тем легче проходила эта перестройка. Отсюда королевским путем эволюции религии стало вы-теснение политеизма. На смену обычаям (а точнее в их дополнение) приходят заповеди, то есть нормы, которым придается религиозная (божественная) санкция. Норма в отличие от обычая является правилом, то есть может закрепляться с помощью специально создаваемых знаковых систем. Нередко этими специальными знаковыми структурами становились обычаи. Они усложнялись, потому что теперь воспринимались как знаки присутствия сущностей из других миров, и им придавался символический смысл. Наглядным примером этой тенденция в древней Индии может служить усложнение культовой практики брахманизма и – позднее – индуизма.
В отличие от религии философия возникает не путем эволюции мифологических структур, а через радикальное отрицание мифа и всей его идеологии. Выработка соответствующего языка, то есть замена образности на понятийный строй требовала усилий и времени. И первым шагом здесь явилось изменение направления мировоззренческих аналогий. Антропоморфные аналогии заменяются натуралистическими. Предпосылкой такой замены является, как это отмечалось, представление о наличии у внешнего мира собственных – не сводимых к человеческим – характеристик. Отсюда важную черту философской картины мира, как она формировалась в индийской культуре, составляет изменение статуса «целевых» причин и объективных каузальных связей. Именно эту линию эволюции онтологических представлений демонстрируют учение о зависимом возникновении, нирване и пустоте. Появление логических «несуразиц», которые ранее можно было объяснять ссылкой на волю божью, теперь рассматривается как признак несовершенства мировоззренческой конструкции. И на смену ситуационному характеру норм приходят принципы как универсальные правила, выделяющие самые общие условия определенного типа деятельности.
Общепринято, что буддизма как такого не существует. Мера принадлежности той или иной школы к последователям Восьмеричного пути – нескончаемый предмет спора между самими буддистами. Во всяком случае, за «буддизмом» скрывается две разные духовные конструкции: первая – связываемая с основоположником – стоит ближе к философии и, как полагают исследователи, содержит заметные элементы материализма и рационализации человеческой практики. В литературе – нашей и англоязычной – неоднократно подмечались сходства структуры «четырех истин» и терапевтических процедур [3; 8; 10]. И действительно, учение об истинах опирается не на авторитет бога как,