Шведская модель экономической системы

Термин "шведская модель" возник в связи со становлением Швеции как одного из самых развитых в социально-экономическом отношении государств. Он появился в конце 60-х годов, когда иностранные наблюдатели стали отмечать успешное сочетание в Швеции быстрого экономического роста с обширной политикой реформ на фоне относительной социальной бесконфликтности в обществе. Этот образ успешной и безмятежной Швеции особенно сильно контрастировал тогда с ростом социальных и политических конфликтов в окружающем мире.
Один из разработчиков модели, Р.Мейднер, определял ее так: прежде всего – это модель создания общества благосостояния с равенством и полной занятостью как главными целями, с универсальной, т. е. распространяющейся на всех членов общества системой социального обеспечения, большим государственным сектором социальных услуг, с политикой солидарности в области заработной платы и активной политикой занятости как сущностными компонентами.
Основные черты шведской экономической модели:
Модель представляет собой не общество всеобщего благосостояния, а государство общественного благополучия. Другими словами, производственная сфера базируется на частной собственности, а сфера перераспределения полностью отдана в компетенцию государственных органов.
Шведская модель выстраивает специфические отношения между трудом и капиталом. Успешно действует централизованная система переговоров о заключении коллективных договоров в области заработной платы с участием мощных организации профсоюзов и предпринимателей в качестве главных действующих лиц, причем политика профсоюзов всегда основывалась на принципах солидарности между различными группами трудящихся.
Модель задает особое целеполагание и реализацию экономической политики в стране. Доминантами этой политики выступают полная занятость и выравнивание доходов. Активная политика на высокоразвитом рынке труда и исключительно большой государственный сектор, занимающийся аккумуляцией и перераспределением значительных денежных средств на социальные и экономические цели, являются составными частями и результатом этой политики [8, c. 196].
До середины 90 годов прошлого века шведская модель успешно сочетала полную занятость и стабильность цен на основе проведения рестриктивной экономической политики, дополненной селективными мерами для поддержания высокого уровня занятости и капиталовложений.
Специфика шведской модели определяется также многовековой историей и культурой народа, его обычаями и сложившейся ментальностью, географическим положением страны и ее обеспеченностью ресурсами. Кроме того, нельзя сбрасывать со счета и идеологическую составляющую развития любого общества – для Швеции это политика социал-демократической партии, находящейся у власти более семидесяти лет.
Несомненной теоретической находкой архитекторов шведской модели, во многом обеспечившей ей жизнеспособность, является своеобразная форма взаимосвязи государства с крупным капиталом, в руках которого оставалась львиная доля экономики страны. Рынок в концепции шведской модели – это, в конечном счете, не институт развития цивилизации, а некое неизбежное зло, заслуживающее не меньших ограничений, чем частная собственность. Функциональная социализация как целенаправленное, постепенное обобществление прав собственности логически влечет за собой ограничение действенности рынка, тогда как в либеральной модели эти права реализуются преимущественно или почти полностью через рынок.
Частная собственность и рынок – зависимые «величины», и социализация не может означать, что реализация ее функций переходит от рынка к государству – прежде всего, а также к общественным, фактически инкорпорированным в государственные или квазигосударственные структуры, институтам в лице национальных объединений по интересам – в первую очередь Центрального объединения профсоюзов Швеции и другим субъектам некорпоративистской системы. Тем более, что шведские профсоюзы, воспринимая рыночную конкуренцию9прежде всего сквозь призму конкуренции продавцов рабочей силы) не видели в рыночном механизме ничего положительного, что могло быть использовано для стимулирования общественного прогресса.