Характер и проблема взаимодействия права и власти…………………..

как лишенное всяческого смысла насилие. Поэтому вполне закономерным окажется следующий вопрос: «А почему я должен следовать тому или иному закону?». Заглушив голос совести однажды, человек перестает его слышать вовсе, и, если «самые наружные действия его придут в противоречие с общепринятыми понятиями о нравственности, он выдумывает себе особую, оригинальную систему нравственности, вследствие которой его совесть опять успокаивается» .
Если человек изначально ориентирован только на удовольствие, комфорт, на удовлетворение своих капризов, то другой для него - либо средство, либо помеха, и все, что является для него препятствием (даже если приведен целый список рациональных доводов), рано или поздно будет агрессивно сметено, в том числе и другой человек с его свободой.
Если у человека нет внутренних ориентиров, которые бы могли ограничить его безудержные потребности и капризы и остановить его агрессию, то его уже не сдержит никакая сила, кроме полицейской, никакой страх, кроме полицейского. И в таком случае «либеральному» и «толерантному» мировому правительству неизбежно придется дискредитировать себя, сняв с себя маску благообразности, и применить грубую силу. Так долгожданное «освобождение», «освобождение» от лишних нравственных усилий, ведущее к духовной расслабленности и отсутствию критического мышления, обернется против свободы человека. И воцарится принцип формальной рациональности, когда уже не система обслуживает человека, но человек существует для системы, служит ее энергетическим источником. «Человек, увлекающийся удовольствиями, относится с пренебрежением ко всему остальному и, прежде всего, не дорожит свободой, жертвуя ею в угоду чреву. Не он покупает себе удовольствия, а удовольствия закабаляют его», - писал Сенека.
Управление глобальным сообществом предполагает наличие тоталитарного полицейского государства, непременно осуществляющего контроль над всеми сферами жизни человека «из соображений безопасности», - государства, идеология которого противоположна традиционным ценностям и допускает присутствие чуждых ему культурообразующих религий лишь в мертвом виде, то есть в качестве музейных фрагментов .
В современном дискурсе погоня за властью - вполне нормальное явление. Само слово «погоня» уже предполагает определенный мотив: неудержимая гордость, возведенное в норму «здоровое» тщеславие («хороший» грех). Во всяком случае, те поступки, которые традиционно рассматривались как грех, со временем легализуются: сначала они расцениваются как «незначительный грех», а затем оправдываются и вовсе приветствуются.
Таким образом, постепенно в европейской цивилизации усугубляется противоречие между ценностными ориентациями, преобладающими в политике и праве, и христианскими ценностями, на которых цивилизация возрастала. Из этих сфер - впрочем, как и из многих других (например, из науки и философии) уходят такие понятия, как совесть, любовь, самопожертвование, служение и т. д. Поле правовой и политической деятельности оказывается вне измерения добра и зла - точно так же, как философия заменяет это измерение иными дилеммами, «сознательное - бессознательное».
Рассмотрение вопроса о возможности воздействия права на государственную власть, равно как и выявление иных видов взаимодействия между этими явлениями, в современной юридической науке преимущественно происходит следующим образом. Государство устанавливает положительное право, применяет и обеспечивает выполнение правовых норм, выступая своеобразным гарантом: «Право есть исходящий от государства и обеспечивающийся его принуждением … порядок регулирования общественных отношений». А право, в свою очередь закрепляет устанавливаемый в обществе порядок и легитимирует власть. Далее же мнения ученых расходятся. Согласно естественно-правовой доктрине государственная власть и право взаимообусловлены, оказывают влияние друг на друга, при этом «преимущество» находится на стороне природного, естественного права. Е.Н. Трубецкой писал: «Никакое государство и никакая власть не есть первоначальный источник права, ибо всякое государство, точно так же, как и всякая власть обусловлена правом». С точки зрения юридического позитивизма, в рамках структурно-функционального или инструментального подходов право рассматривается исключительно в качестве инструмента, средства воздействия государства на общественные отношения и их упорядочивания для достижения своей основной цели – завоевания и удержания власти. Не останавливаясь подробно на обоснованности данного подхода в целом, отметим лишь, что в его рамках ответ очевиден: никакого ограничения власти правом произведено быть не может. Прогнозные ожидания, получаемые в результате расстановки сил в первом случае, представляются более оптимистичными. Но и здесь, на наш взгляд, требуются определенные уточнения.
Во-первых, обратимся к определению власти. В современном юридическом знании считается общепринятой (но далеко не единственной) и довольно широко используется характеристика власти в качестве «возможности утверждать свою волю, оказывать влияние на деятельность отдельных людей или социальных групп людей с помощью авторитета, права или принуждения». В той или иной степени, такой властью наделены различные люди, социальные группы и общности, т.е. природа власти, безусловно, социальна. Но, будучи «свойством», «способностью», «способом связи» или даже «видом коммуникаций» власть обладает своими собственными сущностными характеристиками, отличными от характеристик субъектов властвования. Субъектные (личностные) характеристики могут выступать в качестве