Форма и содержание мифологического мышления по работе М.И. Стеблин-Каменского Миф.

Введение

Возрождение мифа в современной цивилизации обратило внимание ученых на феномен мифотворчества в истории развития человеческого мира, а также на представления о мифе, благодаря которым формировался в западной культуре онтологический статус мифа. Исследователь Е.В. Раздьконова в своей диссертационной работе «Миф как реальность и реальность как миф: мифологические основания современной культуры» [7] сделала вывод о том, что миф сменил свой онтологический статус «из наивного пред-мышления эпохи архаики миф становится значимой реалией современной культуры» [7, с. 3]. Она также заметила, что, в связи с этим культурофилософское осмысление мифа, его специфики вновь становится актуальной задачей [7, с. 3].


Раздел 1. Представления о мифе М.И. Стеблин-Каменского
1.1. Критический анализ М.И. Стеблин-Каменского теоретического знания о мифе

Рассмотрение теоретического знания о мифе М.И. Стеблин-Каменский начинает с постановки вопроса можно ли считать миф описанием реальных событий. Так, он пишет, что «…те, кто изучает мифы, не понимают, что толковать мифических персонажей или мифические события как условные обозначения, знаки или символы можно, только если игнорировать основное в мифе – то, что он принимался за повествование вполне достоверное?» [9, с. 4].
Обращаясь к истории изучения мифа, автор работы «Миф» замечает, что уже для философов античности миф являлся непонятным явлением, который они толковали как аллегорию. Наряду с этим в античности получило широкое распространение эвгемеристическое толкование. Такое толкование мифов предполагает, что древние правители – это боги. М.И. Стеблин-Каменский замечает, что данное толкование было широко распространено на протяжении средних веков и продлилось до эпохи романтизма.
М.И. Стеблин-Каменский начинает свой критический анализ знания о мифах с эпохи романтизма. Возможно, это вызвано тем, что романтики не дали строгого понятийного аппарата для анализа мифа, претендуя при этом на его понимание. Учёный обратил внимание, что по сравнению с доромантическим периодом изучения мифов, романтизм был прогрессивным этапом. Однако он заметил, что романтики проигнорировали, «что для тех, кто создавал мифы и среди кого они бытовали, содержание мифов было самой реальностью, а не поэтическим изображением какой-то реальности или символами каких-то истин» [9, с. 8]. В связи с этим замечание он выделил Шеллинга как ученого, который стал впервые относится к мифам не как к вымыслу поэзии или философии, а как собственный мир, развивающийся по собственным, только ему присущим законам [9, с. 8].
Продолжая критический анализ теоретического знания о мифе, М.И. Стеблин-Каменский обратил внимание, что уже Э. Кассирер расширил представление о мифе, начав толковать его как религию и как магию. Э. Кассирер сфокусировал свое внимание на проблеме различения означающего, то есть с помощью чего изображают, описывают некое событие или некую вещь. В семиотике эта проблема звучит как проблема различения и связи, означающего и означаемого. Здесь М.И. Стеблин-Каменский замечает, что такая трактовка знания о мифе не позволяет раскрыть природу мифа как продукт осознания реальности, поскольку фокус внимание переключен на отношения бытия и сознания, мира, реальность которого постепенно становится символической, и языка.
Исследование мифа в работах В. Вунда автор работы «Миф» оценил как последовательное научное исследование мышления людей прошлого, взяв на заметку мнение В. Вунда о том, что «миф и символ <…> это начало и конец религиозного развития, ибо пока миф жив, он – действительность, а не символ религиозной идеи» [9, с. 10].
Научный подход к мифам не миновал этап натурмифологии. Последняя имела два направления толкования мифов: солярное и лунарное. Первое направление токование мифов связывало с солнцем, а второе направление с луной. М.И. Стеблин-Каменский оценил работу ученых в натурмифологии в целом как положительную, поскольку они «ставили жесткие границы своим толкованиям, стремились к методологической последовательности» [9, с. 12].


1.2. Описание элементов мифологического мышления М.И. Стеблин-Каменского

Пространство и время являются системообразующими категориями для теоретического осмысления мифа. Еще одной точкой разлома для мифа, с точки зрения ученого ХХ в., является личность, герой, персонаж мифа. Об этих элементах мифа в понимании учёного пойдет речь в этой части данного раздела.
Продолжая анализировать миф, М.И. Стеблин-Каменский описывает особенности представления пространства древних людей. Тем самым он продолжает намеченную Л. Леве-Брюлем линию анализа мифа как проявление психологии древних людей.
Первая особенность, которую выделяет учёный, касается перспективы. Для современного человека, воспитанного живописью Ренессанса, не характерно смотреть на пространство изнутри и не противопоставлять субъект объекту. Учёный обращает внимание, что миф не имеет разрыва между пространством, воспринимаемым чувствами и пространством, осознаваемым мыслью [9, с. 32].
Вторая особенность, на которую обращает внимание автор работы «Миф», касается восприятия мира. В мифе, утверждает М.И. Стеблин-Каменский, «отсутствие представления о мире как вселенной подразумевает и отсутствие представления о мире потустороннем или сверхчувственном, т. е. о мире, как-то противопоставленном реальному миру. Все миры, т. е. конкретные куски пространства, упоминаемые в эддических мифах, одинаково реальны» [9, с. 34]. Это объясняет сомнение ученого относительно правомерности психоаналитического подхода к мифу.
Третья особенность, выделенная ученым, проводит границы между христианской картиной мира с её мифом о сотворении мира и картиной мира язычников, в которой, согласно М.И. Стеблин-Каменскому не было и не могло быть идеи о сотворении. Свою мысль он подкрепляет рассуждением. Так он писал, что «раз пространство в эддических мифах существует только как его конкретные куски, изначальная пустота, т. е. пространство, абстрагированное от своего содержания, естественно, невозможно. Поэтому же невозможно и возникновение из ничего, т. е. сотворение» [9, с. 34].
Четвертая особенность, заинтересовавшая учёного, заключается в трактовке пространства, в котором возможно качественное отличие, то есть нет единообразия пространства. Это значит, что пространство имеет оценку «в общих чертах она сводится к тому, что все благое пребывает в середине мира, а все злое – на его окраине» [9, с. 39].

Раздел 2. Форма и содержание мифа
2.1. Особенности мифотворчества

Автор работы «Миф» определяет миф как повествование, которому суждено быть правдивым. Он провел анализ теоретических взглядов на миф, пожалуй, с единственной целью, чтобы убедить читателя в том, что современной процедурой познания, в которой учёный методами, продуманной методикой, обоснованными методологическими подходами намерен получить ответы на свои вопросы о возможности объяснить природу мифа. Более того, М.И. Стеблин-Каменский замечает, что «сущность мифа как творчества невозможно вывести из анализа отдельных мифов, ее можно только реконструировать из общих свойств мифа вообще» [9, с. 82].
Однако учёный делает замечание на основе проведенного анализа современного литературного творчества и авторства в древности. Согласно этому замечанию, современный автор осознает себя творцом мира своего произведения. Автор древних эпох осознавал себя творцом, но только формы произведения, а не как не его содержания. В этом проявляется разница истории человеческого мира, в которой миф – это повествование, которому верят, чтобы в нем не говорилось, и истории мира людей, в которой читатель может и не поверить автору.
М.И. Стеблин-Каменский, по-видимому, задумался над вопросом о том, почему миф не воспринимают как особое повествование в современном литературоведении. В этом случае становится понятно его обращение к особенностям литературы современной эпохи, представлениям о роли автора и его связи с произведением.
В результате своих исследований отношения гуманитарных наук к культурному письменному наследию прошлых эпох ученый пришел к нескольким заключениям. Согласно первому выводу ученого, историки литературы проигнорировали, что автор эпического произведения не осознает себя автором в понимании современной литературоведческой традиции.


2.2. Замечания М.И. Стеблин-Каменского
о форме и содержании мифа

Заканчивая анализ мифа как культурного феномена, М.И. Стеблин-Каменский обращает внимание читателей на его форму и содержание. Форму учёный определяет, по-видимому, как некую структуру произведения, а содержание как то, что либо взято из непосредственного жизненного пространства автора, либо дано ему как переживание пространства ему неизвестного. Для этого учёного «миф, <…> – это одновременно и созданное фантазией и познанная реальность, и вымысел и правда, т. е. форма творчества, не сравнимая с такими гораздо более специализированными формами творчества, как поэзия или наука. Однако, хотя мифическое авторство подразумевает принятие фантазии за реальность, это не значит, конечно, что в эпоху его господства человек принимал все свои фантазии за реальность» [9, с. 87]. Однако мы, люди, живущие в современной культуре, не можем быть уверенны в этом. Все что мы можем, это предполагать, что человек прошлого различал свои фантазии и реальность.


Заключение

Для советского исследователя мифа рассуждения о форме и содержании предмета своего познания, то есть мифе, отчасти является отражением историко-философского дискурса советского периода истории философии. Возможно, благодаря этому дискурсу и по всей видимости глубокому изучению его концептуальных оснований М.И. Стеблин-Каменский разработал концептуальную модель исследования мифа как этапа становления человеческого сознания. Об этом свидетельствуют несколько элементов работы «Миф».