Людвиг Витгенштейн и языковые игры

Введение

Согласно Т. Куну, выдающемуся мыслителю ХХ столетия, развитие науки представляет собой последовательность сменяющих друг друга парадигм. Не является исключением и лингвистика, в эволюции которой традиционно выделяют три научные парадигмы: сравнительно историческую, системно структурную и антропоцентрическую, последняя из которых определяет современное состояние данной дисциплины.
Состоявшийся в ХХ веке переход от системно структурной парадигмы лингвистики к антропоцентрической был обусловлен кризисом изоляционистских представлений о языке и осознанием необходимости изучать язык во всём многообразии его внешних связей – связей с человеком, культурой и обществом. В создаваемых моделях языка начинает акцентироваться характеристика пространственности, проявляющаяся в многомерности, динамичности и безграничности языка как феномена. Всё чаще объектом изучения становятся рассматриваемые ранее лишь как погрешности асистемные явления языка, анализ которых позволяет раскрыть присущие ему качества, лежащие в основе человеческой мыслительной деятельности в таких её естественных областях, как употребление языка обычным, свободным и творческим образом.

Людвиг Витгенштейн и языковые игры

В последние годы в языкознании все более популярным становится новое направление – лингвистика креатива. Основным же видом проявления лингвокреативной деятельности является языковая игра (далее – ЯИ).
Следует признать, что ЯИ в настоящее время характерна для коммуникаций во всех сферах жизни современного общества. Активизация интереса к данному явлению языка привела к тому, что сегодня опубликовано огромное количество работ, посвященных вопросам ЯИ.
Термин «языковая игра» был введен австрийским философом Людвигом Витгенштейном, который в работе «Философские исследования» высказал мысль о том, что речевая деятельность человека связана с языковой игрой: «… весь процесс употребления слов есть одна из тех игр, посредством которой дети овладевают своим родным языком. Я буду называть эти игры «языковыми играми» и иногда говорить о примитивном языке как ЯИ». Всю человеческую деятельность – речевую и неречевую – исследователь рассматривает как совокупность языковых игр. Таким образом, языковая единица в интерпретации Л. Витгенштейна – это материальный репрезентант слова .
Истоки языковой игры ученые видят в смеховой культуре Древней Руси и балагурстве. Именно древнерусские балагуры могли точно уловить смешное в обыденном, умели переосмысливать традиционные значения произносимых слов. Психолингвисты указывают на то, что способность к языковой игре заложена в каждом человеке на генетическом уровне .
Контексты исследования понятия «языковая игра» в современной лингвистике все больше расширяются. Однако важно заметить, что все исследователи признают творческий аспект рассматриваемого явления. Так, Т.А. Гридина, классифицируя подходы изучения ЯИ, выделяет:
- дискурсивную парадигму изучения ЯИ, которая восходит к концепции Л. Витгенштейна;
- эстетико-функциональную парадигму, в рамках которой ЯИ рассматривается с точки зрения ее эстетического воздействия и понимается в широком смысле как любой акт нестандартного использования вербальных знаков или в более узком смысле как игра слов, направленная на достижение комического эффекта;
- системоцентрическую парадигму, где ЯИ представляется как феномен гибкого устройства системы языка, используемой в процессе человеческого общения;
- лингвосинергетический подход представляет ЯИ как один из механизмов языка, реализующий представленные в языке возможности и интенции говорящих;
- лингвокогнитивные исследования ЯИ направлены на изучение механизмов ЯИ, которые нестандартным образом обрабатывают соответствующие когниции .










Заключение

Таким образом, в заключение работы, возможно, сделать следующие выводы.
Характерная для рубежа второго и третьего тысячелетий общемировая тенденция к семиотизации бытия человека привела к заметному усилению интертекстуальности современного языка, неотъемлемой частью которой является языковая игра.