В.Н.Лазарев и его вклад в отечественное искусствознание

Введение

Виктор Никитич Лазарев (1897–1976) - российский и советский историк искусства и музейный деятель, член-корреспондент Академии наук СССР.
Изучение русского искусства в его различных аспектах (методологическом, идеологическом и т. Д.).) по-прежнему зависит от правил и общих ориентиров, которые были введены в российскую науку еще в 1950-х и 1960-х годах. Хотя исследования Лазарева, а также работы авторов канона считаются основополагающими для русской художественно-исторической традиции и активно цитируются, они не становятся предметом критического анализа. Это создает трудности для интеграции этих текстов (а вместе с ними и всех современных российских искусствоведческих исследований) в западную интеллектуальную традицию и не способствует методологическому самоопределению нашей науки. В свою очередь, культурные аспекты творчества В. Н. Лазарева чрезвычайно важны для понимания очень сложной взаимосвязи науки и идеологии в советском искусствоведении.
Значимость исследования определяется необходимостью развития методологического потенциала российского искусствоведения и использования опыта российского и зарубежного искусствоведения для создания новых теоретических концепций, конкурентоспособных на мировом интеллектуальном рынке.
В. Н. Лазарев, в трудах которого доминировала оппозиция элитарной и «варварской» культуры с явными симпатиями именно к «высокой культуре», сумел «контрабандой» пронести в советское искусствознание эту субверсивную для коммунистической идеологии концепцию Н. П. Кондакова и М. И. Ростовцева, во многом дополняющую «циклическую теорию Шпенглера».
 
1. Культурологическая концепция В. Н. Лазарева

Анализ идеологических аспектов творчества В.Н. Лазарева подводит нас к необходимости сформулировать гипотезу о том, что идеологический фактор не оказал решающего влияния на формирование «канона советских искусствоведческих исследований» в 1960-1970-х годах. В. Н. Лазарев и Б. Р. Виппер много сделали для деидеологизации российской науки. «Марксистские формулы», безусловно, присутствовали в их произведениях, но они носили явно декоративный характер. Оба исследователя были образованы в дореволюционный или переходный период и были «либералами» (В. Н. Лазарев, с явной примесью ницшеанства, несмотря на декларативные заверения в обратном) и «западники», ориентировавшиеся на зарубежную «буржуазную» науку. Можно также предположить, что процесс заполнения руководящих административных должностей в области искусствоведения также не был обусловлен исключительно идеологическими мотивами. [1]
В. Н. Лазареву часто удается поделиться с читателями только своими концептуальными выводами или оценками (без подробных рассуждений). Но именно эти догмы и весьма категоричный стиль мышления ученого были приняты во всей стране как господствующая позиция, требующая подражания. В. Н. Лазарев был блестящим мастером художественной атрибуции, его работы в этой области получили широкое признание, в том числе и за рубежом. Он долгое время работал в Московском музее изобразительных искусств и имел большой опыт атрибутивной работы. В то же время В. Н. Лазарев служил библиографом в библиотеке. Ленин писал статьи для Большой Советской энциклопедии, которые требовали четких афористичных определений. Однако работа над крупными обобщающими произведениями в области русского и зарубежного искусствоведения требовала совершенно разных навыков и подходов.
Советский канон истории искусства как одно из доминирующих направлений в российском искусствоведении второй половины ХХ века во многом был возвращением к до-научному искусствоведению, его популярным и образовательным формам, но с предварительно решенными (догматизированными) ключевыми проблемами и концепциями. В связи с этим был «канонизирован» некий универсальный, всеобъемлющий метод (аналог метода социалистического реализма в искусстве), который должен был заменить (в своего рода квазисакральном единстве) односторонность методов буржуазного искусствоведения.
Фактически, речь шла о возвращении к неоплатонизму до-научного мировоззрения, досемиотическим механизмам интерпретации искусства, культуры и общественной жизни. Была подчеркнута возможность «правильной», аутентичной интерпретации произведения искусства, его «внутренней сущности», как если бы оно излучало свою положительную или отрицательную энергию через «формальность». Поскольку этот некритический подход блокировал не только развитие теоретических исследований искусства, но и новаторские шаги в исторических исследованиях, поиск преемственности зрелого советского метода с работами, например, Н. П. Кондакова и Д. В. Айналовой в целом вряд ливыдерживает критики. [3]
Как византинист, В. Н. Лазарев обладает знаниями, без которых невозможно плодотворное изучение древнерусской, южнославянской и кавказской живописи. Изучение древнерусского искусства позволяет ему правильно понять сложные исторические связи искусства Древней Руси с Византией. В целом проблема распространения византийских художественных традиций в различных национальных школах получает в его трудах конкретное и строго научное осмысление. Наконец, прекрасное знание византийского искусства и тонкое понимание его художественных особенностей сделали его исследования итальянской живописи XIII века и венецианской живописи XIV века особенно эффективными. С другой стороны, постоянная работа с произведениями западноевропейской живописи в качестве византиниста обогатила его, научила сопереживать чисто художественной выразительности иконического искусства. В то же время, как западник В.Н. Лазарев ясно видит ограниченность византийского и древнерусского художественного наследия, когда обращается к развитию западноевропейского реалистического искусства. В своих работах, посвященных итальянскому искусству, он внимательно следит за этим процессом от Средневековья до Ренессанса, а затем обращается к творчеству европейских мастеров XVII-XVIII веков. Здесь он излагает эстетические критерии и методы исследования, применимые к средневековому искусству. Он рассматривает отдельные эпохи, стилистические школы и течения, творческую индивидуальность художника через призму реалистической эстетики нового европейского искусства. И сами методы исследования становятся иными. Таким образом, развиваются три основных направления научной деятельности В. Н. Лазарева, которые дополняют друг друга. Каждое из них связано со своими задачами, трудностями и достижениями. Взятые вместе, в том органическом единстве, в каком они присутствуют в его работах, они дают истинное представление о масштабах деятельности этого выдающегося учёного. [2]
В. Н. Лазарев - один из крупнейших в мире специалистов по истории византийского искусства. Его исследовательская работа в этой области началась в те годы, когда уже многое было сделано для исторического и художественного изучения Византии.
Впервые были четко определены эстетическая сущность, хронологические и территориальные границы византийской живописи, а ее общая периодизация и отдельные этапы получили четкую характеристику. Рассматривая "произведения византийской живописи, прежде всего, как произведения искусства", В. Н. Лазарев классифицирует их по стилистическим, а не иконографическим признакам. Его книга - это история развития византийского художественного стиля, а не византийской иконографии; его метод оценки памятников - художественно-стилистический анализ. Поэтому вполне естественно, что в качестве введения к своей работе он приводит разделы, посвященные социокультурным основам византийской живописи и византийской эстетике. Затем он шаг за шагом прослеживает сложное развитие византийской живописи - от ее создания на руинах позднеантичного искусства до последнего расцвета. Основой этого развития послужило историческое развитие византийского общества и его культуры, главным центром которой является художественная школа Константинополя