На выбор(Общая стилистика и основы литературного редактирования)

 
для носителя национального языка новое слово является непривычным, написание осуществляется так же, как и на языке оригинала. В качестве примера приведен фрагмент поэмы А.С. Пушкина «Евгений Онегин», где употреблены слова roast-beef, vulgar, beef-steaks. Л.П. Крысин называет их «вкраплениями». В поэме «Граф Нулин» к числу «вкраплений» отнесено a jour, в повести «Пиковая дама» une affectation. На следующем этапе письменный текст передается с помощью транскрипции или транслитерации. И тогда появляются такие слова, как ростбиф, аффектация, бифштекс, ажурный, вульгарный.
Они являются заимствованными, но употребляются с учетом системы воспринимающего языка, вследствие чего теперь не могут быть отнесены к «вкраплениям». Правда, обращает внимание Л.П. Крысин, считать по-настоящему освоенной подобную лексику еще нельзя, потому что должно пройти некоторое время, прежде чем носители языка перестанут воспринимать ее инородной. На этой стадии письменные тексты начинают наполняться уточняющими конструкциями примерно такого типа: «как сейчас принято выражаться», «говоря профессиональным языком» . На третьей стадии новая лексика перестает восприниматься непривычной и употребляется наряду с исконной. При этом в письменных текстах учитывается жанровые и стилистические особенности произведения, вследствие чего в одних условиях заимствованные слова будут встречаться очень часто, в других редко. Л.П. Крысин выделяет четвертую стадию – снятие вышеописанных ограничений. Но она бывает не всегда. На пятой происходит фиксация заимствованной лексики в словарях.
На особенности графического освоения заимствований также обращает внимание Л.Г. Самотик. В книге «Лексика современного русского языка» говорится о том, что некоторые слова, давно ставшие привычными, пишутся по-разному: ноль – нуль, тоннель – туннель, дайсинг – дасинг. Подобная неустойчивость характерна и для имен собственных, например, Ван Клиберн – Вэн Кляйберн, Лейпциг – Ляйпциг. Опять же: должно пройти много времени, чтобы создался «определенный графический образ слова» . По этому поводу советский и российский лингвист М.А. Кронгауз говорит, что в процессе освоения чуждой для носителя языка лексики приходится сталкиваться с разными способами написания одного и того же слова, в результате «одновременно существуют криэйтор, криейтор и креатор», что «ужасно раздражает» . Причина недовольства заключается не столько в обилии вариантов, сколько в отсутствии ясности, поскольку «лингвисты либо не успевают советовать, либо дают взаимоисключающие рекомендации» . Как комментирует М.А. Кронгауз, языковой хаос рано или поздно заканчивается, потому что в результате «переваривания» будет отброшено все лишнее.
3. Стадии языкового заимствования
Стадии освоения заимствованной лексики в устной речи охарактеризованы в монографии Р.А. Юналеевой. Вначале новое слово переносится на новую почву «в известной степени механически» . Говоря иначе, оно артикулируется сообразно произношению языка-донора, звучит аутентично. По мере частоты употребления происходит фонетико-морфологическое и семантическое приспособление. В результате становится иным и произношение, и смысловой объем слова. Процесс адаптации заимствованной лексики в языке-реципиенте также охарактеризован в диссертационном исследовании М.М. Сывороткина. Раскрывая значение понятия «адаптация», автор уточняет, что, применительно к лингвистике, процесс «начинается с момента называния» . Причина – отсутствие языковой реалии (имеется в виду не только некий предмет, но и природное явление, например, цунами, торнадо). Адаптация продолжается на разных уровнях. При фонетической адаптации у лексической единицы берется звуковой образ, а затем осуществляется замена звуков (субституция).
При грамматической адаптации заимствованная лексема наделяется морфологическими признаками языка-реципиента. При семантической адаптации с помощью нового слова обозначают реалии местной действительности: его включают в систему языка через подбор синонимов и родовидовых связей. Освоенное национальным языком, заимствованное слово может приобрести несколько лексических значений, поскольку к первичному, являющемуся доминирующим, нередко «добавляются свои, русские, часто разные по диалектам» . Стоит уточнить, что именно диалекты служат источниками информации о проникновении в национальный язык новой лексики. На это указывают выводы, сделанные в статье «О тюркских заимствованиях в русском языке» исследователя И.М. Чебочаковой. Специалисты, собирающие этнографический материал, обращают внимание на топонимы, местные обозначения растений и животных, наименования «предметов домашнего обихода, утвари, упряжи» .
Беседуя с информантами, лингвисты фиксируют лексику, используемую для описания «особых разновидностей одежды и обуви, приспособленных к местным условиям» . Помимо диалектной лексики,