Фрагмент для ознакомления
2
Глобализация мировой экономики — неизбежный процесс в современных условиях. Рост влияния неэкономических факторов риска (политических, социальных, институциональных, правовых и т. д.), введение экономических санкций, действие отраслевых факторов товарных рынков, эндогенное сдерживание международного разделения труда — все это оказывает свое влияние на волатильность национальных валют (Глазьев, 2020; Кузнецов, 2020; Хейлг, 2022; Нгуен, До, 2021; Сюй, Сюн, 2022). С учетом этих факторов курс национальной валюты зачастую объективно не отражает ни ее покупательную способность на текущий момент, ни уровень спроса, объемы экспорта, обслуживаемого национальной валютой. Доллар США (USD) в последние десятилетия является привычным инструментом оценки и регулятором мировой экономики. Однако сегодня, когда США испытывают серьезные противоречия в мировом геополитическом пространстве, связанные с санкционной политикой в отношении РФ, переходом Китая и Саудовской Аравии на расчеты в юанях, доллар США для России отходит на второй план. Учитывая традиционно высокую инфляцию рубля, для более эффективной оценки размера государственного бюджета, валовой прибыли российских компаний, среднедушевого дохода расчетным эквивалентом было выражение рублевых величин в долларах США, сегодня эта практика теряет свою актуальность. Необходим еще один универсальный индикатор для оценки финансово-экономического положения стран и регионов (Сахаров, 2022; Смейлс, 2022; Вельдзиус, 2021).
Изучению перспектив мировой валютно-финансовой системы посвящено немало работ современных авторов, которые рассматривают возможные трансформации мировой экономики на фоне перспектив дедолларизации (Бурлачков, Горбачева, 2022; Рыбинец, 2022). Также описываются два возможных сценария эволюции мировой валютно-финансовой системы (Кондратов, 2021). Современная мировая валютно-финансовая система оказывает существенное влияние на международные финансовые отношения, региональные финансовые рынки, а также на экономику каждой отдельной страны. При этом количество проблем, связанных с ее использованием, растет с каждым годом. Многие авторы изучают проблемы современной мировой валютно-финансовой системы, а также рассматривают поиск нового мирового валютного стандарта (Драгое, Опреан-Стан, 2018; Гуринчас и др., 2019).
По мнению многих экспертов, главная проблема современной мировой валютно-финансовой системы заключается в ненадежности ее резервной составляющей. Ненадежность доллара США позволяет стране-эмитенту бесконтрольно выпускать свою национальную валюту и продавать ее за рубежом. В то же время постоянная непрерывная эмиссия приводит к обесцениванию валюты, что мы и наблюдаем на примере доллара США с 2009 года. Экономический кризис в США отражается в растущем государственном долге, что влияет на устойчивость доллара США как мировой валюты (Шварц, 2019).
В ряде работ исследуются теоретические и практические аспекты проблемы функционирования глобальных средств платежа и накопления, анализируются позиции валют, конкурирующих за долю в международной торговле: доллара США, евро и японской иены. К 2019 году на их долю приходилось 68,7% всех международных расчетов (Минакир, Изотов, 2022). Ряд авторов оценивают возможную интернационализацию валют развивающихся стран. Отдельно рассматриваются риски волатильности (Крылова, 2021; Камал и др., 2022). Многие авторы указывают на цифровые валюты как на инновационные подходы. Исследуются процессы формирования рынков цифровых валют, рассматриваются преимущества и барьеры использования глобальной цифровой валюты (Бао и др., 2022; Раза и др., 2022). Другим направлением современных исследований является изучение взаимодействия стран-партнеров на региональных валютных рынках, таких как БРИКС, ШОС и ЕС (Aftab, Phylaktis, 2022; Zhang, Hamori, 2022). Некоторые авторы предлагают использовать энергетический рубль, исследуется возможность использования энергетического рубля в качестве инструмента управления санкционными рисками (Manushin, 2022).
К основным тенденциям обеспечения устойчивого развития мировой экономики относятся, в частности, реформирование валютно-финансовой системы и содействие развитию инноваций в международных расчетах. Наиболее интересным аспектом исследования является региональный аспект трансформации мировой валютно-финансовой системы. Российские авторы выделяют не менее 5 возможных сценариев трансформации валютных отношений в евразийском регионе:
• Интернационализация региональных валют;
• создание единого международного банка с международной валютой;
• создание глобальной цифровой валюты;
• Эволюция региональных институтов БРИКС, ШОС, ЕС;
• использование энергетического рубля в международных расчетах.
Наличие надежных и непротиворечивых данных о долгосрочных показателях национальной экономики имеет решающее значение для понимания закономерностей глобального экономического развития, а также для разработки и проверки теорий экономического роста. Валовой внутренний продукт (ВВП) является одним из важнейших показателей, измеряющих экономические показатели, и центральным фактором общего благосостояния во всех странах (ОЭСР, 2021). Измерение национальных доходов уходит корнями в попытки Уильяма Петти построить более точные оценки экономики Англии в 1665 году. С тех пор область (исторического) национального учета получила огромное развитие, но новаторские исследования по систематическим международным сравнениям национального дохода и продукта начались только в 1930-х годах с работ Кларка и Кузнеца (Clark, 1940; Kuznets, 1941). Ангус Мэддисон был одним из первых экономистов, создавших глобальную базу данных согласованных оценок ВВП (pc), позволяющую сравнивать доходы по странам и во времени, уделяя особое внимание периоду до 1950 года (Maddison, 1995, 2001, 2007). После его кончины проект Мэддисона был создан как постоянный исследовательский проект, направленный на стандартизацию и обновление академической работы в области исторического национального учета в традициях обобщений долгосрочного экономического роста Мэддисона.
Центральное место в глобальных сравнениях долгосрочных оценок ВВП на душу населения занимает перевод оценок национального дохода из национальной валюты в общую валюту с использованием паритетов покупательной способности (PPP). ППС измеряют разницу в ценах между странами и представляют то, что покупается на доллар дохода в одной стране по сравнению с другой. Поскольку относительные уровни цен в менее развитых странах ниже, обменные курсы — альтернатива преобразованию национальных валют в единую валюту - обычно занижают реальный (или сопоставимый между странами) уровень ВВП таких экономик по сравнению с более богатыми. Но, хотя принцип использования уровней доходов, пересчитанных по ППС, для межстрановых сравнений ясен, выбор метода оценки ППС сделать сложнее; тем не менее, он имеет первостепенное значение для дебатов об историческом уровне жизни.
Система мировой экономики представляет собой своеобразный механизм, состоящий из взаимосвязанных частей, которые в свою очередь являются основными действующими лицами. Основными составляющими мировой экономики являются национальные хозяйства, транснациональные корпорации и международные экономические организации. На развитие мировой экономики непосредственное влияние оказывают различные факторы, которые вызывают так называемые тренды.
Тренды — это направления развития какой-либо сферы жизни или отрасли экономики. Тенденции развиваются под воздействием образа жизни, социальных запросов или экономических процессов.
Пожалуй, ведущей тенденцией в начале XXI века можно назвать глобализацию, т. е. процесс усиления экономической интеграции между странами, приводящий к объединению отдельных национальных рынков в один глобальный рынок товаров, работ и услуг.
Важнейшим следствием глобализации является то, что она, как правило, дестабилизирующе влияет на политические, социальные, культурные и другие аспекты жизни национальных экономик.
К последствиям глобализации можно отнести также опережающий рост международной торговли по сравнению с ростом ВВП. В условиях глобализации наблюдается прогрессирующий рост обмена коммерческими услугами, к которым относятся консалтинговые, инжиниринговые, маркетинговые и другие услуги, а также ожидается ускоренный рост торговли как средне-, так и высокотехнологичной продукцией. По оценкам экспертов, их совокупная доля в мировом экспорте в этом году должна превысить 65-70%.
Нельзя забывать, что существует вероятность серьезного отката глобализации, что приведет к возврату к протекционизму. В результате среднегодовые темпы роста мирового ВВП могут упасть на 2 - 2,5%. Однако национальные экономики достигли такого уровня, что такая ситуация имеет достаточно низкую вероятность.
Несмотря на это, холобализация имеет свои положительные стороны. Одна из них - возможность потребителей одной страны использовать товары или услуги, которые не производятся в этой стране, но производятся в других отдельных странах.
Глобализация влечет за собой возникновение интеграции и регионализации. Эти процессы тесно взаимосвязаны и также являются тенденциями развития мировой экономики.
Стоит отметить, что эти процессы оказывают положительное влияние на экономику стран. Об этом можно говорить на основании того, что многие страны оказывают друг другу помощь в различных ситуациях, и, как следствие, мировая экономика может развиваться со стабильными темпами роста.
Несмотря на неоиндустриальный марафон большинства развитых стран, Россия, Китай, Индия и другие развивающиеся страны будут определять тренд мировой экономики в этом столетии. На развитие национальных экономических систем оказывают влияние экзогенные факторы, что особенно важно в условиях усиления процессов глобализации. Постараемся выделить и проанализировать важнейшие новые тенденции в мировой экономике, рассмотреть влияние этих ключевых тенденций на экономику и общество.
В XXI веке турбулентность и нестабильность мирового порядка также находятся на самом высоком уровне. Международные конфликты обострили неопределенность в мировой экономике и на финансовых рынках.
Рассмотрим тренды в рамках глобальных трендов:
1. Социальные;
2. Технологические;
3. Неоиндустриализация, которая представляет собой объективный процесс формирования новейшей индустриальной модели на основе высокотехнологичных структур.
4. Цифровизация мира людей и мира вещей предполагает создание «умной» экономики (новых технологических трендов).
5. Экологический: переход от сырьевого рынка к рынку услуг и технологий.
6. Экономический: рост неопределенности на финансовых рынках, отток капитала с развивающихся рынков в развитые страны и формирование новых рынков.
7. Энергетический: завершение эпохи углеводородного топлива, изменение структуры энергетических балансов и формирование новых энергетических трендов.
8. Геополитический: перенос центра деловой активности из наиболее развитых стран в развивающиеся страны и рынки, такие как Китай, Бразилия и Индия, при сохранении лидерства США и других высокоразвитых стран в научно-технической сфере и мировых финансах.
Неоиндустриализация — объективный процесс формирования новой промышленной модели на основе высокотехнологичных структур. «Цифровизация» человеческого мира и создание интеллектуальной экономики — это процессы с использованием ИКТ в гражданских обществах. Умные города являются драйверами экономического роста во всем мире, двигаясь к интеллектуальной среде, интеллектуальной экономике, умным технологиям, умному человеческому капиталу, умной инфраструктуре и умному управлению для улучшения экономического роста и более эффективного использования ограниченных ресурсов. Концепция интеллектуальной инфраструктуры произошла от идеи умного города, описываемого как интегрированная система с различными элементами, такими как люди, управление, окружающая среда, экономика, мобильность и условия жизни в заданном географическом пространстве, использующая эффективные информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), которые способствуют созданию интеллектуальной устойчивой среды. Концепция умного города стимулирует экономическое развитие в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Технологические разработки (например, ИКТ) влияют на все города мира, независимо от того, решают ли они инвестировать в концепцию умного города или включают ее в свою программу управления.
Фрагмент для ознакомления
3
1. Белоусов Д.Р. Экономическое положение и перспективы мировой российской экономики в 2022 г.: взгляд ООН, комментарий ЦМАКП / Д.Р. Белоусов // Научные труды Вольного экономического общества России. 2022. Т. 233. С. 170188.
2. Бурлачков В.К., Горбачева Т.А. Мировая валютная система: специфика современного этапа развития и направления эволюции // Финансы и кредит. 2022. Т. 28. № 2 (818). С. 252–268. https://doi.org/10.24891/fc.28.2.252
3. Глазьев С.Ю. Проблемы и перспективы российского финансового рынка в условиях структурных изменений мировой экономики // Финансы: теория и практика. 2020. Т. 24 (3). С. 6–29. https://doi.org/10.26794/2587-5671-2020-24-3-6-29
4. Зоидов К.Х. Проблемы, риски, тенденции развития мировой экономики в начале 2022 года и механизмы ретрансляции негативных воздействий мировой экономической системы в российскую экономику / К.Х. Зоидов, К.С. Янкаускас // Проблемы рыночной экономики. 2022. № 2. С. 97-113.
5. Йонген В. Onlife. Ритейл будущего: что нужно сделать сегодня, чтобы быть лидером отрасли завтра / В. Йонген; Пер. Д.А. Шалаевой. М., 2021. 320 с.
6. Крылова Л.В. Трансформации мировой валютно-финансовой системы в направлении полицентризма и регионализации // Экономика. Налоги. Право. 2021. Т. 14. № 5. C. 39–50. https://doi.org/10.26794/1999-849X-2021-14-5-39-50
7. Мировое экономическое положение. Резюме. ООН. 12 с. URL : https://docs.yandex.ru/docs/view?tm=1690200167&t ld=ru&lang=ru&name
8. Пашковская М.В. Мировая экономика / М.В. Пашковская, Ю.П. Господарик. М. : Университет «Синергия», 2019. 768 с.
9. Россия и мир: экономика и внешняя политика. Ежегодный прогноз. М., РАН, 2023. 130 с.
10. Тоффлер Э. Шок будущего / Э. Тоффлер; Пер. с англ. Е. Руднева, Л. Бурмистрова, К. Бурмистров [и др.]. М., 2002. 557 с.
11. Таранов П.В. Мировая экономика и особенности ее глобализации / П.В. Таранов, Л.Х. Попова, И.В. Куликова // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2019. № 1. С. 146-150.
12. УрусхановМ.А. Мировая экономика / М.А. Уру-сханов, З.М. Погорова // Colloquium-journal. 2022. № 16(139). С. 61-64.
13. Рейтинг стран мира по уровню валового внутреннего продукта — Гуманитарный портал / [Электронный ресурс]. https://gtmarket.ru/ratings/rating-countries-gdp/rating-countries-gdp-info
14. Сайт Всемирного банка. Global Economic Prospects https://www.vsemirnyjbank.org/ ru/publication/global-economic-prospects
15. Капитал мировой активности. Рост мировой экономики в 2020 году снизится на 1,5%https://kapital.kz/ world/85767/ rost-mirovoy-ekonomiki-v-2020-godu-snizit-sya-na-1-5.html
16. Тенденции экономического развития https://spravochnick.ru/ekonomika/ ponyatie_ ekonomicheskogo_ razvitiya/tendencii_ekonomicheskogo_razvitiya/
17. PricewaterhouseCoopers: Прогноз развития мировой экономики с 2015 до 2050 года / [Электронный ресурс]. - Режим доступа: // Центр гуманитарных технологий. - II.02.2015. URL: https://gtmarket.ru/news/2015/02/11/7089
18. Slowing of world economy growth: analysis of key reasons / P.V. Taranov [et al.] // International Journal of Criminology and Sociology. 2020. Vol. 9. P. 25372542.
19. Schwartz H.M. American Hegemony: Intellectual Property Rights, Dollar Centrality, and Infrastructural Power // Review of International Political Economy. 2019. Vol. 26. Issue 3. Pp. 490–519. https://doi.org/10.1080/09692290.2019.1597754
20. Smales L.A. The Influence of Policy Uncertainty on Exchange Rate Forecasting // Journal of Forecasting. 2022. Vol. 41. Issue 5. Pp. 997–1016. https://doi.org/10.1002/for.2847
21. Weldzius R.M. The End of Currency Manipulation? Global Production Networks and Exchange Rate Outcomes // Economics and Politics. 2021. Vol. 33. Issue 3. Pp. 514– 532. https://doi.org/10.1111/ecpo.12184
22. Xu Q., Xiong A. The Impact of Financial Sanctions on the International Monetary System // China Economic Journal. 2022. Vol. 15. Issue 3. Pp. 253–262. https://doi.org/10.1080/ 17538963.2022.2118460
23. Zhang Y., Hamori S. A Connectedness Analysis Among BRICS’s Geopolitical Risks and the US Macroeconomy // Economic Analysis and Policy. 2022. Vol. 76. Pp. 182–203. https://doi.org/10.1016/j.eap.2022.08.004