Юридическая концепция общего блага

Введение

Основными элементами любого общества принято считать индивидов, каждый из которых отдельная, самостоятельная личность, обладающая собственными интересами, потребностями и неповторимыми особенностями. Каждое общество – это сложная социальная система, которая не сводится только лишь к сумме составляющих его индивидов. Общество – совокупность различных социальных групп и отношений между ними, складывающихся в процессе их совместной деятельности.
Существование общества как цельного явления предполагает наличие общего интереса, который не сводится к сумме частных интересов его членов, а иногда вступает в противоречие с интересами отдельных индивидов. Проблема согласования интересов государства и частных интересов являлась предметом дискуссий на протяжении всего периода развития общества и государства.
Настоящими задачами и истинными целями государства является осуществление солидарных интересов людей для всеобщего блага. Отстаивание солидарных интересов людей – это действительно сущность государства. Порой даже жестокие формы государственного угнетения обыкновенно можно оправдать соображениями об общем благе.
Цель настоящего исследования – анализ юридической концепции общего блага.
 
Юридическая концепция общего блага

Понятие общего блага было разработано более 2000 лет назад в трудах Платона, Аристотеля, Цицерона.
Обсуждение концепции общего блага в общественной и политической жизни впервые было приведено в труде Платона «Государство», породив множественные дискуссии, которые имеют место и в настоящее время.
Некоторые исследователи интерпретируют указанный труд Платона как настаивающий на понятии общего блага как комплексе содержательных истин и принципов. Такой подход в некоторой степени контрастирует с подходом к толкованию данной концепции Аристотеля, рассматривавшего как входящие в понятие общего блага добродетель, справедливость и материальное благосостояние
В католической религиозной традиции, которая имеет долгую историю стремления к определению и содействию общему благу, общее благо определяется как сумма условий общественной жизни, позволяющих социальным группам и их отдельным членам иметь доступ к своей самореализации. Таким образом, как утверждают Мануэль Веласкез, Клэр Андре, Томас Шэнкс и Майкл Дж. Мейер, общее благо в первую очередь включает в себя социальные системы и институты, которые функционируют на благо всему населению, например доступная и недорогая система здравоохранения, эффективная система общественной безопасности. Указанные системы оказывают существенное воздействие на благосостояние членов общества .
В настоящее время концепция и теория общего блага получила существенное развитие как с экономической, так и с политической и правовой точек зрения и приобретает все большее значение. Побывав концепцией, имеющей комплексное и важное значение для установления мира и безопасности, термин «публичное благо» появился в теории экономики в середине 1950-х гг., что позволило вывести его основное понимание из философского и исторического контекстов.
Образцовым и крайне влиятельным примером радикального объективизма в современной философии можно считать аксиологическую теорию Джорджа Мура. Критикуя гедонистический субъективизм Генри Сиджвика, предполагавший, что о любой «благости» (goodness) можно осмысленно говорить только в отношении к некоторому субъективному сознанию и что в конечном счете эта «благость» может приписываться лишь удовольствию, понимаемому как состояние сознания, желательное для самого субъекта, когда он его испытывает, Мур сформулировал свой знаменитый контрпример, согласно которому, если мы представим себе существование, с одной стороны, невероятно красивого мира без субъектов, а с другой стороны, в высшей степени уродливого мира, но также без субъектов, нам якобы должно стать интуитивно очевидно, что первый мир лучше второго, так что мы даже были бы морально обязаны способствовать его существованию, если бы это вообще было возможно.
Очевидно, что, согласно этому подходу, как минимум некоторые разновидности неморальных благ и зол, а именно красота и уродство, могут существовать в мире без субъектов и, стало быть, являются радикально объективистскими. Поскольку же Мур при этом исходит из монистического понимания самой природы ценности, т.е. считает, что все конкретные разновидности благ (например, красота, знание, удовольствие и т.п.) могут быть благими только за счет содержательно одинакового качества «благости» (goodness), присущего им, ясно, что и вся его теория ценности в целом носит радикально объективистский характер .
Представляется, из предложенной выше общей характеристики классического перфекционизма достаточно ясно, что и эту аксиологическую теорию также следует признать радикально объективистской. Это вытекает уже из того, что, согласно данной концепции, объективное совершенство или несовершенство может быть присуще всем сущим вообще, т.е. в том числе и неодушевленным предметам или даже типам вещества, а не только тем или иным существам, которые в принципе способны чувствовать или обладают самосознанием, т.е. в том или ином смысле могут быть признаны субъектами.
Очень часто перфекционистский дискурс описывает такое совершенство или несовершенство как собственное благо или зло того сущего, которому оно свойственно, или, что то же самое, как благо или зло для него28. Понятно, однако, что неодушевленные предметы в принципе не в состоянии встать в какое бы то ни было субъективное отношение к собственному совершенству и несовершенству, и, стало быть, в данном случае речь не может идти о благе и зле для них в каком бы то ни было субъективистском смысле (т.е. гедонистическом, оректическом или доксастическом). Соответственно, если представить себе возможный мир, состоящий только из неодушевленных сущих и не включающий в себя никаких субъектов, в нем все равно могло бы существовать неморальное благо и зло, предполагаемое перфекционистской теорией ценности, а это и означает, что она является радикально объективистской.
Более того, даже когда речь идет о совершенстве тех сущих, которые все же являются чувствующими или даже сознающими субъектами (например, о моральной добродетели как совершенстве разумной души), мого субъекта или благо для него просто потому, что объективно представляет собой то состояние данного сущего, в котором вполне актуализирована его родовая «природа», а вовсе не потому, что он сам или какие-либо другие субъекты как-либо субъективно реагируют на это совершенство, т. е. испытывают от него удовольствие (а), желают его (b) или сами признают его своим благом (с).