Крепостнический дискурс в дворянских мемуарах в XVIII веке

Введение

Актуальность. Вопрос возникновения и становления крепостного права в России считается одним из более трудных в отечественной истории. Данный процесс протеках и в иных государствах Европы, но в нашем государстве он обладал собственными характерными особенностями, а именно: наиболее поздний период зарождения, значительная, нежели на Западе, продолжительность существования крепостного права, особая взаимосвязь подобного процесса с эволюцией земельного имущества.
Историческое сознание высшего сословия Российской империи было достаточно развито, прежде всего, в силу необходимости. Ведь именно с документального подтверждения их знатности начиналась история каждого дворянского рода. Родословные списки и документы Геральдического отдела Правительствующего сената хранились в каждой семье, считавшей себя принадлежащей к высшему сословию. К ним добавлялись документы, подтверждающие право собственности на поместья, главной характеристикой которых была, как правило, не площадь земель, а количество душ крепостных, проживавших на них.
























1. Теоретические аспекты дискурса и становления крепостного права России
1.1 Понятие «дискурс», его сущность и происхождение

На сегодняшний день «теория дискурса» является одним из наиболее активно развивающихся направлений современных общественных наук. Об этом свидетельствует растущее число публикаций, научных конференций, университетских курсов и диссертаций, посвященных различным областям применения этой теории.
Понятие «дискурс» в современной науке четко не определено. Об этом свидетельствует еще не устоявшееся в нем ударение: оно чаще встречается на втором слоге, но на первом слоге ударение не редкость. Особое значение слова «дискурс» впервые ввел Э. Бенвенист, противопоставив discours (речь, привязанная к говорящему) и récit (речь, не привязанная к говорящему).
Дискурс является объектом междисциплинарного исследования. Помимо теоретической лингвистики с изучением дискурса связаны такие науки и направления исследований, как компьютерная лингвистика и искусственный интеллект, психология, философия и логика, социология, антропология и этнология, литературоведение, семиотика, историография, теология, право, педагогика, теория и практика перевода, политология и др. Каждая из этих дисциплин подходит к изучению дискурса по-своему [9, с. 118-119].
Дискурс – многозначное понятие:
В истории классической философии использовались для характеристики постепенного перехода от одной дискретной ступени к другой и развертывания мышления, выраженного в понятиях и суждениях, в противоположность интуитивному постижению целого его частями:
В современной французской философии постмодернизм – особенность особого менталитета и идеологии, выраженных в тексте с связностью и целостностью и погруженных в жизненный, социокультурный, социально-психологический и другие контексты [9].
Неоднозначность трактовки дискурса в философии xx века выражается в том, что он понимается как монологически развитая языково – речевая структура, например, речь или текст. В то же время нередко дискурс понимается как последовательность коммуникативных актов, совершаемых в языке.
Такой последовательностью может быть диалог, беседа, письменные тексты, содержащие взаимные ссылки и посвященные общей теме. Дискурс связан с такой деятельностью в языке, который соответствует определенной языковой сфере и имеет определенную лексику. Кроме того, производство дискурса осуществляется по определенным правилам (синтаксису) и с определенной семантикой. Дискурс, таким образом, создается в определенном семантическом поле и предназначен для передачи определенных смыслов, направленных на коммуникативные действия с собственной грамматикой. Решающим критерием дискурса является особая языковая среда, в которой создаются языковые конструкции. В соответствии с этим пониманием дискурс-это «язык в языке», то есть определенная лексика, семантика, прагматика и синтаксис, проявляющиеся в реальных коммуникативных актах, речи и текстах [9, с. 116].

1.2. Зарождение крепостного права в России

На протяжении веков русской истории соотношение между государственными, монастырскими и частновладельческими крестьянами претерпевало изменения. В начале XIX века доля частных крестьян колебалась между 45 и 50% от проживавших в империи, а затем еще более пошла на спад. Согласно последней переписи населения, перед реформой в зависимости от барина находилось только 34% населения империи. Государственных крестьян, имевших дело с наемными управителями, но не с хозяевами, насчитывалось больше — около 37%
Огромные территории Сибири и Дальнего Востока никогда не знали крепостного права, и это не исключение. До конца XVIII века его не было де-юре и на Украине.
Крепостное право (крепостничество) – форма зависимости крестьян, присоединение их к земле и повиновение административной и судебной власти феодала.
Изначально, одним из ключевых занятий русского рабочего народа было земледелие.
После возвышения Москвы, в XV столетии, главным фактором хозяйственной и общественной истории Московской Руси становятся большие аграрные просторы при непрерывном недостатке рабочих рук с целью их обработки. Безусловно и пространства «доброй» земли в Северо-Восточной Руси были не столь велики. Значительно больше было земли «средней» и «худой», которая, ко всему прочему, была сначала практически сплошь покрыта лесами. Для того, чтобы добраться до пашни, крестьянин обязан был расчистить лес, срубить деревья, а потом уже «деревню распахати и поля огородити». Трудовая заимка была предпосылкой крестьянского права на владение землей, а пределы владений любого двора определялись стереотипной фразой – «куды коса да соха да топор ходили». Землю, приобретенную трудовой заимкой, любой крестьянский двор считал собственной, но верховное право собственности на всю землю принадлежало великому князю, и по этому обыкновенной формулой для крестьянского участка в данный период времени была «земля великого князя, а моего (либо нашего) владения».
«И великий князь, и все частные землевладельцы, преимущественно бояре и монастыри, были заинтересованы том, чтобы «называть» на свои земли как можно больше крестьян – «новоприходцев», - писал Сергей Германович Пушкарев, - они предоставляли им на несколько лет льготы от платежей и повинностей, а кроме того давали им «ссуду» и «подмогу» с целью первого обзаведения на новом месте» [2]. Прикрепления крестьян к земле до XV столетия на данный момент не прослеживается. Безземельные крестьяне числились независимыми, они имели возможность переходить от одного помещика к иному, и, хотя, куда бы они ни пришли и на какой бы земле не обосновались, подобные крестьяне обязаны были нести за неё любые повинности и зависели от землевладельца, но тем не менее, они могли подбирать для себя наиболее выгодные условия поселения, что в свою очередь приводило к конфликту интересов землевладельцев, которые были не менее заинтересованы в удержании крестьянской рабочей силы. Таким образом, известно о наличии уже в начале XV столетия междукняжеских соглашений, в соответствии с которыми князья обязуются не переманивать друг у друга крестьян.




2. Крепостничество в представлениях дворянства
2.1. Исторические представления дворянства о крепостничестве

На содержание исторических представлений дворянства оказала влияние историческая мысль эпохи, в которой сосуществовали как новейшие концепции, так и те, которые были популярны в обществе, но уже не вполне актуальны с точки зрения науки. Произведения Н. М. Карамзина, М. П. Погодина, С. М. Соловьева были широко распространены в образованном русском обществе, преобладающей частью которого в дореформенную эпоху было дворянство. Для образованного дворянина, занимавшегося интеллектуальной деятельностью, чтение исторических трудов и посещение публичных лекций по истории ведущими профессорами московских, петербургских университетов и других учебных заведений не было чем-то удивительным.
В наибольшей степени читатель-дворянин был знаком с произведениями Н.М. Карамзина. В своей «Истории государства Российского» [10], рассуждая о возникновении крепостного права, автор подчеркивал, что до указов 1592-1593 гг. «крестьяне всегда имели в России гражданскую свободу, но без реальной собственности.» Он описывал все тяготы этого, по его мнению, кочевого образа жизни, который «умножал число бродяг и нищету», когда «жилые дома, или избы, падали от нерадения временных хозяев».» Историк обосновывал стремление правителя, в данном случае Бориса Годунова, не только консолидировать крестьянское население, но и установить между помещиками и сельскими рабочими «неизменный союз, как бы семейный, основанный на единстве благ, на общем благе, нераздельном» [10, с. 570]. Устойчивый, идеализированный образ патриархальных отношений между помещиком и его крепостными, передаваемый из поколения в поколение, является здесь исторической целью социально-экономического развития в докрепостную эпоху. Таким образом, закономерность и логика крепостничества стали очевидны читающей дворянской публике.
В то же время не следует преувеличивать степень влияния научных исторических теорий и концепций на общие представления местного сообщества о прошлом своей страны, особенно в отношении истории крепостного права. Более того, почти до самой отмены крепостного права цензура ревностно пресекала любые попытки сделать крестьянский вопрос, как в его современном, так и в историческом аспектах, предметом общественного обсуждения.
Тем не менее концепции профессиональных историков (иногда в несколько искаженном виде), а также знания курса отечественной истории, заложенные в школьные или университетские годы, стали основой исторических представлений неспециалистов в тот момент, когда им понадобилось осмыслить социальный факт современности, уходящий корнями в прошлое. В то же время часто существовала смесь различных, иногда противоречивых теорий. Это неудивительно, учитывая, что в разработке будущей крестьянской реформы участвовали не только избранные интеллигенты столицы, но и губернские помещики из всех губерний европейской части Российской империи.

2.2. Социально-правые аспекты крепостничества

Соборное уложение 1649 года [1] включает в себя совокупность правовых норм о крестьянстве, определяющих его роль в социальной структуре того времени. Полностью посвященная крестьянам глава XI - «Суд крестьян», она содержит законы, регулирующие правовые отношения феодалов по вопросам собственности крестьян [1]. Тем не менее правовые нормы, касающиеся крестьян, не сводятся в Кодексе только к положениям главы XI – так или иначе, крестьяне составлены в 17 главах из 25. Всего крестьянам посвящено 111 статей. Прежде всего это означает, что значение крестьянства в общественной жизни России того времени было впечатляющим - многочисленные сферы существования феодального строя зависели от его жизнедеятельности. Традиционно значение Кодекса в формировании крепостного права сводится к главе XI, а она, в свою очередь, к норме об отмене фиксированных лет. В советской историографии этот вопрос изучался гораздо шире и основательнее. Что установило Соборное уложение 1649 года по своим меркам в отношении крестьян? Кодекс признавал надежным и устойчивым крепостное право по писцовым и переписным книгам и в силу этого отменял установленные годы как противоречащие указанному назначению писцовых книг. Разногласия действительно существовали. Как справедливо отмечал Алексей Андреевич Новосельский, существование указов о фиксированных годах «находилось в противоречии с установившимся признанием писцовых книг решающим документом в случаях крепостного права крестьян» [1]. Соборное уложение прямо свидетельствует «И какие крестьяне и бобыли за кем записаны в переписных книгах...со своими женами и детьми, со всеми своими желудками и хлебом... раздать его...тем людям, из-за которых они выбегут по переписным книгам, без установленных лет» (глава XI, статья 9) [1].

2.3. Усиление крепостного права во второй половине 18 века

С процессом усиления крепостного права во второй половине 18 века связаны следующие события: выход книги Радищева с критикой крепостничества под названием «Путешествие из Петербурга в Москву» и крестьянское восстание Пугачева. История обвинений в рабовладении, выдвигавшихся против крепостников, восходит к случаю в библиотеке Лейпцигского университета, где впечатлительному студенту из России Александру Радищеву попало на глаза сочинение Гийома Рейналя «Философическая и политическая история европейских поселений и коммерции в Индиях», содержащее описание рабовладения на островах Карибского моря. Сходство между положением афрокарибских невольников и русских крепостных показалось Радищеву настолько разительным, что он сделал все от него зависевшее, чтобы донести эту параллель до российской общественности. Итог усилий Радищева — сочинение «Путешествие из Петербурга в Москву» чудом прошло цензуру. Последовал конфликт с властями Российской империи и пожизненная ссылка, завершившаяся через несколько лет помилованием при Павле I.


















Заключение

В хронологической линии русской истории крепостная эпоха занимает два с половиной столетия, начинаясь в конце XVI века и завершаясь в 1861 году. При подробном подходе ее можно еще более сократить, взяв за отправную точку 1649 год, когда по Соборному уложению царя Алексея Михайловича крепостная неволя впервые приобретает твердо оговоренный юридический статус. К этому времени крепостными было и большинство европейцев, но их путь в несвободу начался раньше и быстрее подошел к концу.
Двум столетиям крепостной неволи предшествовали века свободной и полусвободной деревни, населенной крестьянами-общинниками и смердами. Вопреки неблагозвучию, это слово означало вольного человека, состоявшего в особой, до конца не проясненной в источниках, связи с князем. Если смерд умирал без наследников, его имущество забирал князь. Если умирал общинник, оно доставалось свободной общине.