Становление и развитие институтов уголовного права : Сравнить Русскую Праву и Псковскую чудную грамоту

Ю. В. Оспенников приходит к выводу, что ответственность за наиболее тяжкие преступления постепенно вырастала из «потока и разграбления», трансформируясь с течением времени в смертную казнь. Ю. Г. Алексеев считает замену потока и разграбления смертной казнью существенным отличием Псковской Судной грамоты от «Русской Правды». «Поток и разграбление — лишение гражданских и политических прав, т. е. гражданская смерть. Человек, объявленный вне закона, потерявший все социальные связи, становится беспомощным и беззащитным. Имущество его придается грабежу, сам он может быть немедленно и безнаказанно убит, а семья его продана в рабство. Фактически это смертная казнь, сопровождаемая конфискацией имущества. Но это казнь особого рода. Суть ее – изгнание преступника из того мира, в котором он живет и принадлежность к которому определяет его социальное лицо».
Косвенным образом в Псковской Судной грамоте дается указание на существование такого вида преступлений против личности, как месть посредством использования власти, находящейся в руках у преступника. Запрет «мститься судом» содержится в тексте присяги, которую приносят должностные лица Псковского княжества.
Важное место среди преступлений против личности занимало убийство. «Русская Правда» различала два вида убийства: одно из них – «обыкновенное убийство» – убийство в ссоре, в раздражении, в гневе. Убийство на пиру относилось к тому же виду, поскольку совершается под влиянием застольного возбуждения. Эти убийства имеют характерную черту – они совершаются явно. Второй вид убийства – убийство в разбое – совершенное без гнева, без ссоры, тайно. Оно предполагало злое намерение и составляло квалифицированное убийство, которое влекло более строгое наказание. Псковская Судная грамота в отличие от «Русской Правды» не проводит никаких различий между видами убийства и уделяет этому виду преступлений относительно немного внимания.
Наиболее серьезным преступлением среди преступлений против личности считалось вырывание бороды. За это преступление полагалось денежное вознаграждение в пользу потерпевшего в размере двух рублей, а также продажа в пользу князя. В данном случае наблюдалась преемственность от «Русской Правды», которая также устанавливала повышенную ответственность по сравнению с другими преступлениями этой категории за вырывание бороды и усов.
Из других преступлений этой категории Псковская Судная грамота знала побои. За побои полагался денежный штраф в пользу потерпевшего в сумме одного рубля, а также продажа в пользу князя.
Если преступление совершило одно лицо, то это лицо должно было уплатить вознаграждение потерпевшему и продажу в пользу князя, предусмотренную законом. В случае совершения одного и того же преступления несколькими лицами виновные несли долевую ответственность, т. е. все вместе они должны были уплатить причитавшиеся потерпевшему вознаграждение и продажу в пользу князя. А потерпевшие, независимо от их числа, получали все вместе предусмотренное законом вознаграждение.