Культурные обмены между Китаем и Россией

Введение
Актуальность рассматриваемой темы связана с тем, что вызовы в области культурного обмена между КНР и Россией представляются довольно серьезными как в силу сложной идейной темы, так и по причине изменения общества в Китае. Сейчас здесь создается новое «англоязычное» поколение молодых людей, имеющие слабые или искаженные представления о российской истории, ее культуре и политике.
В течение первого десятилетия XXI в. стоимость российского экспорта в Китай выросла в 4 раза: с 5 млрд долл. в начале 2000-х годов до 20 млрд долл. к 2010 г. Такое увеличение экспорта было обусловлено ростом китайской экономики и соответственно увеличением спроса на энергоресурсы, с одной стороны, и повышением мировых цен на энергоносители и увеличением добычи нефти в России – с другой. При этом в процентном отношении доля Китая в экспорте России выросла за этот период чуть более чем на 6%. Отмечается, что российский импорт из Китая также быстро увеличивался: его доля выросла с 3% в начале десятилетия до 17% в 2010 г.
В результате Китай стал самым важным торговым партнером России .
Несмотря на заявления российских официальных лиц о стремлении диверсифицировать экспорт и увеличить в нем долю высокотехнологичных товаров, в действительности в этот период структура экспорта двинулась в обратном направлении. Если в середине 1990-х годов на нефть и сырье приходилось примерно 10% российского экспорта в Китай, то к началу 2000-х годов – 30%, а в 2010 г. – уже 70%. Изменения в структуре российского импорта из Китая выразились в росте доли технологически сложных товаров и сокращении доли продовольственных товаров. Наблюдалось сокращение импорта текстиля и увеличение импорта машин и оборудования (компьютеров, телефонов, бытовой техники, транспортных средств). Китай, в отличие от России, смог расширить ассортимент своей экспортной продукции и начал экспортировать всё большие объемы высокотехнологичных товаров. Кроме того, Китай, увеличивая масштабы инвестиций, стал крупным игроком на российском рынке.
Роль России в китайской экономике, за исключением экспорта энергоносителей и некоторых видов сырья (главным образом, круглый лес), остается незначительной .
Целью данной работы является рассмотрение культурных обменов между Китаем и Россией
Задачи:
- описать исторический аспект взаимодействия культур Китая и России;
- проанализировать основные направления российско-китайских отношений;
- изучить публичную дипломатию и «мягкую силу» как современный приоритет внешней политики государств;
- проанализировать культурные мероприятия («Год России» и «Год Китая») в начале XXI века;
- описать русские общины в Китае;
- изучить культурные центры в Москве и Пекине;
- описать перспективы развития культурного взаимодействия между КНР и РФ.
Объектом исследования являются культурные обмена между РФ и КНР.
Предмет исследования – особенности современного этапа развития культурного обмена между Китаем и Россией.
Методы исследования – анализ и структурирование информации (учебники, статьи, электронные издания).
Источниковая база. В работе мы опирались на работы О. Леоновой, С. Г. Лузянина, Х. Чжао, Ли Суйаня, Е. И. Сафроновой, В. И. Трифонова, Е. Б. Яценко.
Практическую значимость можно выразить научные студенческие конференции, публикации в сборниках. Также данная проблематика будет интересна для каждого, кто интересуется данной темой.
Структура курсовой работы включает в себя три главы. Далее следует заключение и список используемой литературы.




















Глава 1 Объективные предпосылки культурного взаимодействия Китая и России в системе глобальной кооперации
1.1 Взаимодействие культур Китая и России: исторический аспект
«Слияние и смешение с азиатцами, – уверял выдающийся консервативный мыслитель К.Н. Леонтьев, – гораздо выгоднее уже по одному тому, что они не пропитались европеизмом» .
Искатели самобытности с восторгом декларировали восточные корни («скифы мы», «азиаты с раскосыми и жадными очами»). Между тем «смешение с азиатцами» оборачивалось по общему правилу не обогащением в результате взаимодействия с культурами стран Азии, а культурным изоляционизмом, убогость и тщетность коего остаются предостережением и в наше время.
Прослеживается некая закономерность национально-государственного развития. Либерализация политической системы и модернизация общественного строя происходят под знаменитым девизом из «Наказа» Екатерины II «Россия – европейская держава», а «восточный поворот» знаменует период разочарования в реформах и выхолащивания их сути.
«Формируясь как многонациональное государство, расположенное и в Европе, и в Азии, Россия строила свои отношения с Востоком, идентифицируя себя с ним. Для России Восток не был манящим заморским чудом, он начинался в собственном российском доме, был его неотъемлемой частью. Даже реформы Петра I не смогли искоренить у россиян стихийное чувство своей большей близости к Азии, нежели к Европе, и своей экономической, политической и духовной самодостаточности. Так, несмотря на цивилизационные различия, Россия строила некую интеграционную модель связей с Востоком» .
Переживаемый в настоящее время «восточный поворот» в умонастроении тех или иных группировок отечественной элиты вдохновляется, однако, не только цивилизационной самодостаточностью Поднебесной, но и экономической открытостью современного Китая и не столько патриархальностью «недвижного» (по А.С. Пушкину) Китая, сколько его мощным экономическим подъемом.
«Что пригодилось бы России из китайского опыта?» – с этим вопросом информационная служба «Россия-Китай: главное» обратилась к живущим в КНР российским журналистам и предпринимателям. По итогам проведенного среди них блиц-опроса выяснилось: 40% респондентов указали на формирование долгосрочной стратегии развития. Такое же количество опрошенных считают полезным заимствование опыта поддержки инноваций и развития высоких технологий. Около 30% предлагают поучиться привлечению иностранных инвестиций, в частности – изучить опыт специальных экономических зон. По 20% опрошенных выделяют опыт поддержки малого и среднего бизнеса, а также муниципального развития и благоустройства городов .
Понятно, что за восхищением достижениями реформируемого Китая кроется подспудное сравнение с постсоветской Россией – политические потрясения, невыразительный рост экономики, разочарование в реформах. В современном мире китайская модель представляется части российского профессионального сообщества маяком.
То, что китайское «чудо» совершалось за счет пренебрежения социальной сферой и интенсивного использования труда десятка миллионов неполноправных крестьян-мигрантов, заменивших кадровых работников госпредприятий, которые в одночасье оказались за их воротами, равно как экспроприация крестьянской земли в зонах форсированной урбанизации и многочисленные крестьянские восстания с сотнями жертв, у поклонников «китайского пути» попадает в категорию «издержек».
При подобном подходе происходившая и происходящая в КНР модернизация воспринимается чисто инструментально, что напоминает китайских реформаторов конца Империи: китайское – основа, западное – применение. Подразумевалось создание учреждений западного типа в государственном аппарате, науке и образовании, а особенно обретение западной техники (одно из прочтений ти – юн в реформаторской мысли «восточная этика – западная техника»), духовная оснастка которой (software в широком смысле слова) предполагается искомой в китайской классической традиции. «Китайская нация, – доказывал Си Цзиньпин, – отличается своей инклюзивностью и восприимчивостью. В течение длительного исторического периода китайский народ непрерывно учился у других, перенимая у них все лучшее и превращая это в свое собственное. Именно так сложились характерные черты нашей нации» . От особенностей китайской нации тема «инклюзивности» развивалась к значению межцивилизационного диалога в мировой истории и конкретно для современной эпохи. Проблематика цивилизационного диалога специально разрабатывалась в выступлении Си Цзиньпина в ЮНЕСКО (27 марта 2014 г.), носившем название «Цивилизация становится богатой по содержанию и красочной благодаря обмену, а обогащается путем взаимной учебы».
1.2 Основные направления российско-китайских отношений. Финский институт международных отношений и его деятельность
Эксперты Китайской Народной Республики (КНР) и Российской Федерации (РФ) не раз говорили о том, что наши государства недостаточно тесно взаимодействуют на уровне коммуникации между населением, и о том, что динамичное развитие контактов на межгосударственном уровне не подкреплено взаимодействием между представителями общественности. В образом виде аналитики КНР представили данную идею как теорию «двухэтажных российско-китайских отношений», где на верхней ступени – жаркая температура, а на нижней ступени – прохладная. Полагают, что это обусловлено недостаточно активной политикой ведомств правительства по созданию позитивного отношения у населения к теме партнерства между КНР и РФ и различными стереотипами, связанными с национальной психологией, не всегда точными представлениями об истории и др.
Взаимодействие между КНР и РФ в гуманитарной области на сегодняшний день носит систематичный характер. Связи между культурами становятся мультивекторными, охватывают практически все гуманитарные области и становятся частью публичной дипломатии, которую оба государства проводят по отношению друг к другу.
Приведем пример. С целью выработки и продвижения новой модели международного сотрудничества и развития на основе укрепления действующих региональных двусторонних и многосторонних механизмов и структур межгосударственных взаимодействий в 2010-е годы (КНР) выдвинула предложение по объединению проектов «Экономический пояс Шелкового пути» и «Морской Шелковый путь XXI века». Инициатива получила название «Один пояс, один путь» (далее – «ОПОП»).
В ходе церемонии открытия одноименного международного форума, состоявшегося 14 мая 2017 г. в Пекине, председатель КНР Си Цзиньпин отметил ряд гуманитарных принципов воссоздающегося Великого шелкового пути – мир и сотрудничество, открытость и инклюзивность разных цивилизаций, толерантность и безопасность, обоюдная выгода и обучение .
Следование перечисленным максимам особенно актуально на фоне существующих на планете и множащихся локальных очагов нестабильности, спровоцированных вооруженными конфликтами, наплывом беженцев из «горячих точек» мира, политикой протекционизма, реваншем популизма – словом, проявлениями целого спектра симптоматики неблагополучия, вызванной болезненными инвазиями религиозно-национального экстремизма и терроризма. В этом свете предложенная Китаем инициатива «ОПОП» является попыткой восстановить и сохранить прежний уровень миропорядка, равновесия и прогресса за счет более эффективного использования инструментов международного сотрудничества.
Декларируя выгоды от участия в «ОПОП», китайские и мировые теоретики не раз обращали внимание на то, что успех проекта во многом зависит от скорости сближения культурных и социальных стандартов в странах, присоединившихся к нему, и на то, что одним из базовых условий экономического роста является укрепление взаимопонимания и доверия на евроазиатском континенте . Подобно тому как Шелковый путь в древние времена был глобальным инструментом обмена не только товарами, но и идеями и инновациями, «ОПОП» должен в конечном счете не столько