Проблема человеческого счастья в повести В. Г. Короленко

Введение


Короленко Владимир Галактионович - выдающийся русский писа-тель, публицист, общественный деятель. Расцвет литературной деятельно-сти Короленко относится ко второй половине 80-х годов. В глухую пол-ночь реакции, когда все передовое и свободолюбивое в русском обществе подавлялось полицейским произволом царизма, голос молодого писателя прозвучал новым напоминанием о живых силах народа. Рассказы Коро-ленко будили мысль и поднимали дух в период глухой и грубой реакции 80-х годов.
Короленко, считал, что долг писателя в реакционные и пессимисти-ческие эпохи заключается именно в том, чтобы противостоять общему те-чению и пробуждать чувства "бодрости, веры, призыва". Автор "Слепого музыканта" много думал в это время о значении активного, героического начала в искусстве.
Ни над одним своим произведением Короленко не работал так со-средоточенно и напряженно, как над "Слепым музыкантом". Впервые он опубликовал его в 1886 году в газете "Русские ведомости", в том же году переработал его для журнала "Русская мысль", потом в 1888 году внес изменения в текст отдельного издания и наконец, в 1898 году, готовя уже шестое издание рассказа, опять дополнил и переработал его.
Читатели и критики сразу же встретили рассказ более чем сочув-ственно, они хвалили богатство языка, красоту пейзажей, общий поэтиче-ский строй произведения, но автора эти похвалы не радовали. Он гово-рил, что если ничего, кроме "перезвона красивой стилистики", в рассказе нет, то чем скорее он потонет в ворохе старых газет, тем лучше. Писателю казалось, что главная мысль "Слепого музыканта" осталась непонятой. 

1. Теоретические аспекты изучения категории счастья в современном литературоведении
1.1. Проблема счастья в контексте литературного дискурса


История и культура народа отражается в системе сформированных им концептов, реконструировать которые возможно по языку. Концепт «счастье» является одним из центральных и значимых в русской культуре. Однако он не является монолитным, прочно устоявшимся. Данный концепт весьма подвижен, противоречив и его содержание зависит не только от конкретной исторической эпохи, географических условий (они оказывают сильное влияние на формирование менталитета народа), социального слоя, но и от субъективного восприятия отдельными представителями народа. Поэтому при изучении концепта «счастья» в русской культуре нельзя не учитывать перечисленных факторов, влияющих на его содержание. Лекси-кографическое описание понятия в русском языке мы проведем на основе материала различных словарей.
Счастье в толковом словаре В. Даля определяется как «со-частье, доля, пай», а также наделяется дополнительным значением случайности, желанной неожиданности, талана, удачи, успеха, спорины в деле, не по рассчету, счасти, счастки [5]. То есть первоначально счастье в русском языке понималось как доля, совместное участие, что указывает на харак-терную черту русской культуры - ее коллективистский характер. На дан-ное значение анализируемой категории указывает и то, что концепт «сча-стье» в традиционной русской культуре наделялся нравственным содер-жанием, отражающим представление о том, что «счастье - это часть, от-дельная доля совместного участия, общего совокупного жизненного про-цесса, это в общем узоре бытия та ячейка, которую представляет каждый отдельный человек» [5].
В большом энциклопедическом словаре дается следующее толкова-ние понятию: «счастье - это состояние человека, соответствующее внутрен-ней удовлетворенности своим бытием, полноте и осмысленности жизни». То есть в современной культуре данный концепт приобретает внутрилич-ностную, индивидуальную природу, ориентированную на психологию ра-дости как одной из первородной и ключевой эмоции человека. Другими словами, акцент в
Инновационные аспекты развития науки и техники трактовке сча-стья переносится с социальных компонентов, доминирующих в толковании понятия в традиционной русской культуре, на индивидуальные.
Таким образом, кардинально изменившаяся за несколько веков культурная и социальная обстановка в нашей стране повлияла и на транс-формацию концепта «счастья», которой стал наделять иным аксиологиче-ским статусом. На данном этапе исследования мы не будем подробно оста-навливаться на процессе изменения данного концепта в русской культуре, а определим первоначальное его понимание в традиционной культуре сла-вян.
В русской традиционной культуре феномен счастья изначально су-ществовал в рамках концепта судьбы, что тесно коррелирует с лингво-культурологическим и этимологическим трактованием этого понятия как доли, участи и т.д. Как отмечают А.Н. Афанасьев, А.Н. Веселовский, А.А. Потебня и другие исследователи традиционной культуры славян, в созна-нии русского народа было закреплено представление, что судьба-доля да-ны человеку «свыше» и не зависят от его действий. Судьба в представле-ниях славян всегда созидалась божественной силою, олицетворенной в об-разе небесных прях и ткачих. При рождении человека девы судьбы начи-нали ткать его судьбу (сорочку), наделяя ее долей или недолей. Т.е. сча-стье наделялось бесконтрольным характером или характеристиками «слу-чайности», «удачливости», «предначертанности», «неизбежности» (это от-ражено в некоторых лексемах русского языка, сопричастных с концептом «счастье» - «удача», «удастся», «удачлив», «талан», «таланный», «слу-чай»; а также закреплено в следующих пословицах и поговорках - «При счастье и петушок яичко снесет», «Со счастьем хорошо и по грибы хо-дить», «Такова доля, что божья воля», «Он в рубашке родился», «Счастье - вольная пташка: где захотела, там и села», «Кому полтина, а кому и ни алтына» и др.). Эти же исследователи рассматривали счастье только в рамках концепта доли, судьбы и всегда противопоставляли его несчастью, т.к. в сознании русского народа счастье было неотделимо от несчастья («Не было бы счастья, да несчастье помогло», «Людское счастье, что вода в бредне», «Счастье с бессчастьем - вёдро с ненастьем», «Мужик на счастье сеял хлеб, а уродилась лебеда», «Счастлив бывал, да бессчастье в руки поймал», «Счастье - вешнее вёдро» и т.д.). Таким образом, концепт «сча-стья» в традиционной русской культуре неразрывно был связан с концеп-том «несчастья», что отражено в пословицах, где концепты «счастье» - «несчастье» репрезентируются различными лексемами: лексема «счастье» соотносится с лексемами «пай», «талан», «удача», «успех» и др., лексема «несчастье» - «беда», «притча», «рок», «напасти». В соотношении концеп-тов «счастье-несчастье» с лексемой «доля-недоля» отражается его двой-ственная природа. Отличительной чертой счастья является его нестабиль-ность («Счастье без ума - дырявая сума (что найдешь, то и потеряешь)», «Счастье не корова: не выдоишь», «Счастью не вовсе верь. На счастье не надейся!», ). Тогда, как несчастье представлено в русской культуре как не-что обременительное, тяжелое, способное к увеличению (лексемы «беда», «злыдни», «напасть», «лихо», «горе») - «Беда не ходит одна», «Беда семь бед приводит», «Всякая беда по семи бед рожает», «Беды плодливы».
Как мы отмечали выше, концепт укоренен в сознании всего народа, поэтому работает на уровне ментальности, что находит свое отражение не только в пословицах и поговорках, но и в русской фольклорной традиции. Сказки русского народа учили тайне счастья, семейных отношений, реше-нию семейных проблем». Они всегда имели счастливый конец, но содер-жание их всегда было серьезно и связывалось с обрядами инициации, са-крального перехода из одного социального статуса в другой. Народная сказка является способом хранения и передачи знаний о мире, обличенных в символическую форму. Русский народ в своем творчестве зафиксировал разные представления о счастье, и этот концепт воплощен в народном творчестве в нескольких образах. В сказках «Золотой петушок», «Снегу-рочка», «Горох», «Старик на небе» и др. отражены представления о рож-дении мира, о борьбе за счастливую, сытую жизнь. Показательна в анали-зируемом контексте народная сказка «Курочка Ряба», в которой счастье предстает в образе золотого яичка, соотносимого с ценностями семейной жизни. В этой сказке подчеркиваются такие черты концепта «счастья»
Инновационные аспекты развития науки и техники как случайный характер, «предначертанность» этого явления (курочка снесла
золотое яичко, а затем и простое - новое семейное счастье) и неста-бильность, изменчивость счастья (мышка разбила золотое яичко). Также в сказке показана сложность перехода от одного состояния к другому (от счастья к несчастью), и эти два концепта противопоставлены по признаку «нестабильность - относительное постоянство». В традиционной русской культуре бытовали и сказки, в которых герои сами искали свое счастье (например, сказка «Как Иван - вдовий сын за счастьем ходил»). Здесь уже можно проследить изменения в представлениях славян о счастье, т.е. человек сам мог изменить свою судьбу («Всяк своего счастья кузнец»).
Концепт «счастье» был отражен и в былинах русского народа. Рас-пространенным является сюжет, когда герой (богатырь), идя на подвиги, в дороге наезжает у распутья на камень, на котором начертана та или иная судьба. Например, в былине «Три поездки Ильи Муромца» на Латырь-камешке, на который в чистом поле набрел главный герой, было написано:
«В первую дороженьку ехати - убиту быть,
Во другую дороженьку ехати - женату быть,
Третюю дороженьку ехати - богату быть» [7].
Герой, чаще всего, выбирает ту сторону (дорогу), где ему предна-чертано быть убитым. Этот поступок, на наш взгляд, отражает отмечен-ную выше тесную взаимосвязь концепта «счастья» с концептом «несча-стье», т.к. только выбрав дорогу, предвещающую гибель героя, и пройдя путь, полный испытаний, на котором герою предстоит совершить немало подвигов, он сможет обрести счастье. Две другие дороги, ведущие к богат-ству и женитьбе, являются обманчивыми, т.к. на них герою его врагами подстроены разного рода козни