Дружинные погребения Волго-Клязьминского междуречья в контексте "дружинных" могильников Древней Руси

ВВЕДЕНИЕ
Среди захоронений IX — XI вв., обнаруживаемых археологами на территории Древней Руси, выделяются погребения, содержащие оружие и предметы воинского обихода. Их называют «дружинными» . Этот термин может сбить с толку неподготовленного читателя. Слово «дружина» у большинства людей ассоциируется с вооружённым отрядом, выполняющим государственные задачи (ведение войны, сбор дани). Однако в древности оно могло обозначать любую группу мужчин, отправившихся в экспедицию: купцов, промысловиков, первопроходцев. В частности, много дружинных захоронений встречается в водоразделах рек, при волоках, где средневековые купцы решали свои логистические задачи . При этом, поскольку они могли оказаться во враждебном окружении, дружинники не только выполняли свою основную функцию, но и должны были быть в состоянии оказать вооружённое сопротивление или, напротив, напасть на врага. Таким образом, не всегда наличие оружия и его частей в захоронениях можно интерпретировать как признак того, что останки в могильниках принадлежат покоящимся в них профессиональным воинам.
Удельный вес погребений с оружием в «дружинных» некрополях не достигает и четверти. Кроме того, там захоронены не только «силовики», и даже не только мужчины. Неоднороден и их этнический состав: встречаются останки как скандинавов, так и славян, финно-угров. Тем не менее, рассматриваемая эпоха характеризовалась нарастанием частоты вооружённых конфликтов между различными этническими и социальными группами, поэтому использование термина «дружинные погребения» вполне оправдано.
Случаи обнаружения оружия в средневековых захоронениях Европы находили широкий отклик у историков с самого начала развития научной археологии (первая половина XIX в. ). Повышенный интерес к этой теме в западной науке усилился с возникновением «моды на викингов», проявлением которой стал выход в 1801 г. книги Ф. Архенгольца «История морских разбойников» . В отечественной же историографии интерес к «дружинной» тематике не затухал с середины XVIII в. в связи с дискуссиями вокруг «Норманской теории» . Воины, дружинники являются основными героями ранних русских летописей, поэтому появившийся в середине XIX в. археологический материал с раскопок на территории Древней Руси помогал дополнить и прояснить, а в ряде случаев и существенно скорректировать понимание процессов становления древнерусских государств.
Цель настоящей работы - исследование особенностей дружинных погребений Волго-Клязьминского междуречья, т. е. территории, на которой сейчас находится Ивановская область, а также частично Тверская, Ярославская, Костромская, Московская, Владимирская и Нижегородская . Здесь расположены древние города, известные с XI в. и даже более ранних времен: Ярославль, Ростов, Переславль-Залесский, Владимир, Суздаль.
Прежде чем приступить к раскрытию темы исследования, следует провести краткий обзор наиболее важных археологических памятников интересующей нас эпохи, на территориях которых встречаются дружинные погребения. Это необходимо для проведения в дальнейшем сравнительного анализа находок их разных источников.
Гнёздовский и Шестовицкий археологические комплексы можно назвать классическими некрополями Киевской Руси. По составу находок они близки к памятникам шведского острова Бирка, крупнейшего «кладбища викингов» . На территориях этих комплексов встречаются захоронения славян, скандинавов и, в меньшей степени, балтов, финно-угров.
Гнёздовские курганы под Смоленском считаются одним из наиболее научно значимых и обширных некрополей. Их изучением начиная с 1870-х гг. занимались такие выдающиеся российские археологи, как М. Ф. Кусницкий, В. И. Сизов, А. С. Уваров, В. Д. Соколов, В. А. Городцов, Е. Н. Клетнова. В советскую эпоху исследования продолжили А. Н. Лявданский (1920-е гг.), Н. В. Андреев (1940 г.). С 1949 г. на объекте началась планомерная научная работа в рамках созданной при МГУ «Гнёздовской экспедиции» под руководством Д. А. Авдусина. Среди современных учёных-организаторов раскопок в Гнёздово, следует назвать Т. А. Пушкину, возглавляющую Смоленскую археологическую экспедицию МГУ, руководителя экспедиции Государственного исторического музея С. С. Зозулю, В. В. Мурашеву, В. В. Новикова, С. Ю. Каинова .
Во второй половине 1920-х гг. П. И. Смоличевым начаты раскопки Шестовицких курганов близ Чернигова . По объёму археологического материала они сопоставимы с Гнёздовскими и признаны одним из крупнейших в мире некрополей IX — XI вв. В советское время пик интереса к памятнику пришёлся на период с 1946 по конец 1950-х гг. . В 1998 г. усилиями украинских научных организаций была организована «Шестовицкая международная археологическая экспедиция», куда вошли также российские и норвежские ученые .
Тимиревский, Михайловский и Петровский некрополи близ Ярославля тесно связаны с темой настоящей работы и будут подробно рассмотрены во второй главе. Научную разработку этого комплекса археологических памятников начал в 1896 г. ярославский краевед И. А. Тихомиров . В советское время его работу продолжили В. А. Городцов, Т. Арне, Д. Н. Эдинг, Я. В. Станкевич . Найденные в дружинных захоронениях оружие и воинская амуниция описаны в специальных исследованиях Н. Г. Недошивиной , А. Н. Кирпичникова и И. В. Дубова , В. Н. Седых , С. С. Зозули .
Наиболее ценным для целей данной работы мог бы стать археологический материал ростовско-суздальских (владимирских) захоронений. Они находились вокруг озер Неро и Плещеево и на т. н. Суздальском Ополье. Сейчас это территории Владимирской и Ярославской областей. Судьба этих археологических памятников трагична. Изначально таких курганов насчитывалось порядка 8000, но в подавляющем большинстве они были непоправимо повреждены в середине XIX в ходе раскопок графа А. С. Уварова . И хотя в настоящее время считается, что этот исследователь лишь действовал в рамках доступных на тот момент методик , нарушение правил фиксации находок и дальнейшее небрежное хранение найденного материала и соответствующей ему документации привело к утрате ценных характеристик, по которым можно было бы восстановить историю могильников и сформировавших их сообществ.
Тем не менее, информация о владимирских курганах сохранилась в подробных дневниках А. С. Уварова, где он достаточно добросовестно зафиксировал результаты своих раскопок, издав по итогам исследований монографию . Её материал систематизирован по критериям, далёким от современных, и опирается на опровергнутую впоследствии версию о принадлежности ростово-суздальских курганов к мерянской культуре (они в большинстве своём оказались славянскими ). И всё же материал этот материал содержит немало ценных описаний, касающихся в том числе и дружинных захоронений. Следует отметить, что в последнее время, благодаря развитию информационных технологий, на территории Владимирской области обнаружены незатронутые грубыми раскопками XIX в. погребенья, а значит есть вероятность, что работа по их исследованию будет продолжена уже на новом научном уровне .
Ещё один археологический объект древнерусского средневековья с дружинными захоронениями, который может представлять интерес для нашего исследования - Кемский некрополь, обнаруженный М. Е. Арсаковой на северном побережье озера Белого еще в 1927 г. Его подробное изучение производилось экспедицией под руководством Н. А. Макарова в 1981-1985 гг. . Этот археологический памятник не так масштабен, как вышеперечисленные, но он уникален с точки зрения найденного материала и этнической принадлежности захоронений. О нем речь пойдёт в первой главе настоящей работы.
Перечисленные некрополи так или иначе содержат дружинные погребенья, но количества и свойства находок в них существенно отличается, позволяя идентифицировать захоронения по социальным, этническим, религиозным, технологическим критериям. В связи с этим в рамках данной работы следует решить следующие задачи: