Трансформация системы ценностей в России к. XIX – н. XX в.

Введение

Каждое общество имеет свою собственную систему ценностей, которая является неотъемлемой частью его духовной жизни.
На рубеже XIX - XX веков изменения в общественно-политической и социально-экономической структуре России привели к фундаментальному сдвигу в ценностях жизни. Новая мировоззренческая парадигма заменяет предыдущее мировоззрение и формирует ядро новой культуры, которая в значительной степени игнорирует традиции, сложившиеся на протяжении веков. Эта ситуация во многом определяет вектор развития российского общества[17].
В целом понятие процесса социальной трансформации, используемое для описания фундаментальных структурных изменений общества, а также (в узком смысле) процесса представления изменений в истории общества, применимо к современной российской действительности.
Она представляет собой переход к новому состоянию качества социальной организации, который осуществляется за счет увеличения доли несбалансированных и нелинейных отношений с окружающей средой. В рамках трансформации социальной системы обычно происходят изменения в духовно-культурной направленности общественного развития.
Цель данной работы состоит в выяснении тенденций трансформаций ценностей в России к. XIX – н. XX в.
Достижение цели обусловлено решением в данной работе следующих основных задач:
- проанализировать существующие пути общественного развития России к. XIX – н. XX в.;
- на основе компаративного подхода установить особенности трансформации системы ценностей в России к. XIX – н. XX в.;
- установить основные механизмы изменения ценностных ориентиров в искусстве «серебряного века».
Объект исследования - изменение ценностных ориентиров.
Предметом исследования являются ценностные ориентиры
Методологическую основу изучения процесса ценностной трансформации социальных субъектов составляют следующие понятия:
- Социокультурный подход, который формирует представление об обществе как единстве культуры и общества в процессе социального взаимодействия;
- Принцип историзма, который требует, чтобы изучение реальности развивалось с течением времени;
- Метод сравнения, позволяющий выявить и охарактеризовать специфические характеристики, корреляции и различия различных типов социальных ценностей в одном и том же обществе в разные исторические периоды.














Глава I. Пути общественного развития России к. XIX – н. XX в.

§ 1.1. Экономическая политика С.Ю. Витте и П.А. Столыпина

Пореформенная модернизация позволила России к 1913 г. в значительной степени преодолеть отставание от передовых стран Запада, фиксируемое в середине XIX в. В первую очередь это произошло благодаря комплексу реформ, проводившихся С.Ю. Витте с конца 1880-х гг. до начала 1900-х гг., которые, в свою очередь, сделали возможными реформы П.А. Столыпина, прежде всего, аграрную. Несмотря на все трудности, эти преобразования дали новый мощный импульс развитию империи и были настолько важными и эффективными, что мы смогли выделить особый период пореформенной модернизации в России и назвать его Витте-Столыпинской модернизацией.
Похоже, что речь идет не просто о двух последовательных периодах реформ, а о двух взаимосвязанных и взаимозависимых этапах процесса модернизации страны, непосредственно связанных с повышением уровня свободы ее жителей и повышением уровня их благосостояния [8].
Некоторые исследователи считают период модернизации Витте–Столыпина временем весьма успешных социально-экономических и политических преобразований, которые превратили в конце XIX – начале XX в. Российскую империю в одну из самых динамично развивающихся стран в мире [1]. Среди причин этого феномена:
- модернизация торгово-промышленного и финансового законодательства, освободившая экономику от многих юридических стеснений предшествующего времени;
- поддержание протекционизма как необходимой меры для развития отечественной промышленности;
- динамичное строительство железных дорог, в сильнейшей степени стимулировавшее мощное развитие тяжелой промышленности;
- реформа железнодорожных тарифов;
- введение золотого обращения;
- активное привлечение иностранного капитала, что в большой мере позволило решить проблему финансовых источников индустриализации;
- реформа налогообложения промышленности и торговли, включая введение винной монополии;
- ряд мер, оптимизировавших функционирование отдельных отраслей народного хозяйства, реформа деятельности Крестьянского поземельного банка, государственных сберегательных касс, создание реальной системы профессионального образования и многое другое.
Эти меры, взятые вместе, в значительной степени изменили условия функционирования российского государственного экономического механизма, способствовали расширению внутреннего промышленного рынка, способствовали подъему крестьянского хозяйства и в конечном итоге привели к ликвидации промышленной внутренней Столыпинской земельной реформы, которая приравняла права крестьян к другим правам населения и предоставила им право на владение землей, что, в свою очередь, сильно способствовало масштабным изменениям не только в народном хозяйстве, но и в жизни страны в целом[4].
Реформы также помогли преодолеть кризис в сельскохозяйственном секторе в ряде провинций страны и значительно ускорили процесс стихийной интенсификации сельского хозяйства, начавшийся в конце 19 века. За отчетный период окончательно сформировался общероссийский рынок-от Варшавы до Владивостока, от Санкт-Петербурга и Архангельска до Карса и Ферганы.
В то же время очевидно, что эти успехи, несомненно, были бы более важными, если бы не априорное неприятие эффективной модели модернизации значительной частью общества и элиты (отчасти правительством страны) и их весьма активное сопротивление идее этих реформ и их реализации.
Интересно сопоставление профессора М.А. Давыдова[21]. В 1860-х гг. две империи – Российская и Японская – приступили к реализации собственных вариантов экзогенной модернизации. Считается, что усвоение достижений Запада России было необходимо для возвращения статуса великой державы, а Японии – для его завоевания. Хотя в течение 1868–1873 гг. в Японии были ликвидированы феодальная раздробленность и сословное неравенство, проведена аграрная реформа и стало всемерно поощряться частное предпринимательство, что в совокупности создавало необходимые предпосылки для быстрого развития капитализма.
Две страны сравнили результаты 1904-1905 годов, когда Япония за несколько лет провела масштабную реформу, положившую конец долгому Средневековью, доказав эффективность своего подхода к этой трансформации.
Ведь исходные позиции этих стран в 1860-е годы казались несравнимыми. Возможно, главная причина заключается в том, что в мировоззрении российской и японской элит по-разному сочетаются такие понятия, как «великая держава» и «защита идентичности». Япония осуществила хорошо продуманный план всеобъемлющих и радикальных перемен, в то время как Россия лишь изменила многие ключевые аспекты своего существования, хотя и очень серьезно, но не все, потому что в течение 50 лет она не решалась провести реформу в японском стиле.
Модернизация в классическом смысле означает процесс перехода от аграрного общества к индустриальному обществу. Особенностью российской версии экзогенной модернизации является то, что по многим причинам правительство и общество выступают против такого перехода. Они считают Россию аграрным государством, но ни в коем случае не промышленным государством, отчасти потому, что фабрики и заводы принесли капитализм и породили такие опасные явления, как пролетариат.
Это была причудливая смесь славянофильства и «смутно социалистических» идей (Б.Н. Чичерин). При этом новейший социализм удивительно гармонично сочетался с привычным российским патерналистско-крепостническим восприятием окружающего мира, что, впрочем, неудивительно, ибо в основе обоих явлений лежит принуждение и насилие.
Парадоксально, но процесс модернизации России во многом определяется этим расплывчатым идеологическим багажом, а не объективными потребностями развития страны, претендующей на звание мировой державы, поскольку в результате остается нерешенным вопрос о том, как она восстановит и сохранит свой статус великой державы.
Поэтому в 1860-е годы правительство не могло «создать» «настоящий» капитализм, с одной стороны, потому, что для этого необходимо было отказаться от основы государственной политики-системы налога на наследство и предоставить народу общегражданские «буржуазные» свободы, включая право на владение землей, с другой стороны-оно искренне не хотело этого делать-по соображениям морального и нравственного характера.
Нужно ясно понимать, что уже к 1855 г. русское общество было, по меньшей мере, перекормлено ужасами раннего капитализма, о чем подробно писал еще М.И. Туган-Барановский[27].
Из-за этого долгое время было явно недостаточно для развития современной промышленности, и почти ничего – до 1906 года - не использовалось для интенсификации сельского хозяйства, в основном крестьянского. В течение десятилетий после 1861 года в российском обществе велись бесплодные дискуссии о превосходстве артелей, объединений и кустарного производства над фабриками, что очень наглядно демонстрировало ребяческий характер общественного сознания и непонимание большинством образованных классов особенностей ежедневно меняющегося мира. Нельзя здесь не вспомнить мысль, высказанную М.И. Туган-Барановским по этому же примерно поводу: «Общий строй русской жизни не благоприятствует успеху слишком трезвенных, реалистических программ» [27].
Многолетняя ожесточенная критика промышленной политики С.Ю. Витте представителями разных идейно-политических течений, а затем – еще более яростная – и преобразований П.А. Столыпина, прежде всего, аграрной реформы, с одной стороны, свидетельствует об архаичности мышления русского общества, а с другой – позволяет квалифицировать модернизацию Витте–Столыпина как «модернизацию вопреки», которая тем не менее обеспечила России мировое первенство по темпам роста в рассматриваемое 20-летие – 6,65% в год. При всем том «и после реформ Витте Россия оставалась страной, в которой не было подлинной свободы предпринимательства»[2].
При этом не подлежит сомнению, что мы говорили бы теперь об ином варианте развития Российской империи, если бы не то, что можно назвать «чудом Витте», т.е. поразительные обстоятельства его прихода во власть, сопоставимые лишь с «чудом Сперанского». Мы как-то забываем обо всей не лишенной элементов мистики истории возвышения С.Ю. Витте, а между тем она никак не вытекала из его предшествовавшей жизни и деятельности. Во всяком случае, элемент случайности в том, что С.Ю. Витте оказался в Петербурге и вскоре стал министром очень велик; то же, кстати, относится и к П.А. Столыпину. И, напротив, во многом закономерно то, что они смогли сделать далеко не все из того, что было ими задумано. Едва ли была сфера, в которой они реализовали бы свои планы полностью.
Роль Витте в индустриализации России была огромной. Не будем подробно обсуждать эту тему, которая полностью освещена в литературе. Важно отметить следующее. Конечно, Витте был успешен во многом–его деятельность внесла огромный вклад в развитие страны. Стоит напомнить, что в области крестьянских проблем он добился отмены круговой поруки и телесных наказаний, фактически во многом подготовив аграрную реформу Столыпина.