Возрождение праворадикальных настроений в Германии

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. После основания империи в первую очередь необходимо было заменить, если нет, то дополнить и перекрыть традиционные определения конкретного государства всеобъемлющим имперским национализмом. Для этого империя предлагала себя в первую очередь в качестве ориентира, дополненного военными успехами в войнах за установление империи и отождествлением с «основателем империи» Отто фон Бисмарком.
Из-за превосходства Пруссии в империи немецкий национализм получил не только «прусский», но и отчетливо протестантский характер, что могло придать новому национальному государству почти священный характер. Однако в эпоху историзма нельзя было рассматривать нацию, как в сегодняшних исследованиях, как «воображаемый порядок», скорее, это требовало объективизации исторических выводов, которые находили выражение не в последнюю очередь в национальных памятниках империи.
Немецкость возникла как высшая моральная культура, превосходящая не только славянскую «некультурность», но и западную цивилизацию, которая была внешне дисквалифицирована. Идея имперской нации в конечном итоге сочеталась с идеями положительного историко-политического особого пути между Пруссией и Германией. как утверждают многие историки. С одной стороны, этот особый путь Германии, в отличие от Восточной Европы, привел к появлению ультрасовременного государственного и общественного строя, который, с другой стороны, в отличие от Запада, был сформирован не революционным ниспровержением и демократическим самоуправлением, а под руководством нации сильным государством прусской военной монархии.
Национальная идентичность и создание образа врага. С самого начала развитие имперского национализма сопровождалось вызовом внешних и внутренних врагов империи, против которых нация должна была объединиться и защитить себя.
В то время как внешне, помимо французского «наследственного врага», это в первую очередь касалось оборонительных ориентаций, направленных на консолидацию новой великой державы в центре Европы, чувство угрозы внутренне вызвало с самого начала агрессивные повороты против предполагаемых врагов Рейха. национализму придан исключительный характер.
Не только национальные меньшинства в империи (датчане, французы, литовцы, мазурцы, Польша), подвергавшиеся культурной и экономической политике германизации, оказались враждебными империи. но также и всех политических противников официальной имперской политики, таких как леволиберальные прогрессисты, католики-ультрамонтаны и, прежде всего, социал-демократы с их интернационалистской ориентацией. Они также были исключены из нации как «патриотические подмастерья» (Вильгельм II) вне преследований по социалистическим законам (1878-1890). Также был тлеющий антисемитизм.
Степень разработанности темы. В зарубежной, в том числе немецкоязычной историографии тематика прусского влияния на генезис немецкой нации получила достаточно широкое рассмотрение с XIX века по 1918 год. Историки и мыслители XIX века затрагивали процессы, происходившие в Германии в том или ином формате, начиная с эпохи реставрации.
Одним из первых к истории Германии XVIII века, стал обращаться Ф.К. Шлоссер[1]. Академическое изучение прусской истории положил труд И.Г. Дройзена «История Прусской политики», автор которого заявил тезис о «самостоятельности Пруссии в Европе»[2].
У истоков становления прусской и германской исторической традиции, в том числе и источниковедения, стоял также Г. Вайц[3], обратившийся к проблематике истории государственных систем Германии. Оформление прусского исторического нарратива, ставшего, в том числе, частью национального строительства продолжил Л. фон Ранке[4]. Г. фон Трейчке[5] и Г. фон Зибель[6].
В работе были использованы труды таких ученых как: Власов, Н. С. Великий Бисмарк. «Железом и кровью»[7]; Волина, Е. А. Пруссия // Советская историческая энциклопедия[8]; Гинцберг, Л. И. Пруссачество // Советская историческая энциклопедия: в 16 т. - М.: Советская энциклопедия, 1968. - Т. 11[9]; Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. СПб, 1997. Т. 4.[10]; Дживелегов А.К. История современной Германии: в 2 т. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1910. Т. 2.[11].
Объектом исследования является общественные отношения связанные с генезисом немецкой национальности в Германии.
Предметом исследования является анализ интеграционных процессов в процессе оформления немецкой нации и возрождение праворадикальных сил.
Целью исследования является анализ идеологии, «прусского духа» в формировании немецкой нации и возрождение праворадикальных сил.
Достижение указанной цели реализуется в ходе выполнения конкретных задач:
- изучить аспекты становления единого немецкого народа;


- охарактеризовать основные вехи в генезисе становления немцев как нации, а также их культуры и общественной жизни;
- определить возрождение праворадикальных сил в единой Германии.


























ГЛАВА 1. НАЦИЯ И НАЦИОНАЛИЗМ В ГЕРМАНИИ 18-20 ВВ.


1.1.Немецкое национальное развитие и национализм

Если исследовать литературу в соответствии с критериями, на которых основано определение «современный национализм», определения вращаются вокруг центрального набора из двенадцати характеристик, несмотря на различные акценты.
С культурной точки зрения национализм понимается:
1. как система воображаемых порядков, пригодная для объединения людей в группы.
2. Разграничение от «других» составляет национализм. Это идеология интеграции, в которой включение и исключение взаимозависимы.
3. Национализм апеллирует к внешне вневременному этническому ядру, которое, однако, создается самим. Поэтому национальные мифологемы имеют решающее значение для его легитимации и распространения.
Кроме того, национализму присуще построение специфической гендерной идентичности.
С политической точки зрения национализм - это светская система убеждений, которая, как высший принцип легитимации, требует лояльности и приоритета над другими ценностями.
Национализм связывает с определенной территорией и стремится выровнять границы нации и государства.
Между национализмом и войной существует тесная взаимосвязь. Национализм предполагает участие и, таким образом, выходит за рамки существующих политических систем. Претензии к участию могут быть основаны на национализме. Следовательно, национализм может побудить людей действовать [1, с. 30].
С социально-исторической точки зрения, национальные идеи изначально формулируются конкретным социально разграничиваемым классом с особыми интересами. В дальнейшем эти идеи получат достаточно широкое распространение и будут наблюдаться в течение длительного периода времени. Для этого расширения должен существовать минимум структурных предпосылок, таких как общая коммуникационная и экономическая зона или всеобъемлющие институты.
Национальные идеи в смысле воображаемого порядка, который сосредоточен вокруг нееврейского или династического правления, привязан к определенной территории, предполагается, что он объединяет проектируемое сообщество, опирается на мифы как факторы построения сообщества и, таким образом, создает этническую группу. в первую очередь, это, очевидно, самый старый пласт сложного явления «национализм». Эта прядь имеет статус необходимого состояния и восходит к средневековью. Согласно нынешнему уровню знаний, принцип нации служил внутренней дифференциации в рамках все еще христианско-универсалистского базового порядка. Это было осознание общей принадлежности, которая, тем не менее, была включена в другие системы порядка, то есть существовала вместе с другими назначениями [1, с. 30].
Когда именно эта неоднозначная модель была заменена более узкими идеями, является предметом споров между медиевистами и историками раннего Нового времени. Однако в исследованиях есть согласие относительно резкого роста национализации при переходе от позднего средневековья к раннему современному периоду, который связан с концом универсализма и работой гуманистов. Понятие «нация» претерпело функциональное изменение: от внутреннего к «исключительной дифференциации». Национальный принцип теперь можно было использовать как термин противодействия универсальному правлению императора и папы с целью интеграции собственных интересов [1, с. 30].
В то же время обращение к «немецкой нации» как к инструменту политической пропаганды в кризисных или военных ситуациях может быть доказано впервые. Особенно это касалось турецких войн. Здесь также велась борьба против «Про Христа», но в то же время не христиане и мусульмане, а, скорее, «немецкий» против «турецкого» были сформированы в решающее противостояние, и война, таким образом, национализировалась. Конечно, не следует упускать из виду,