Белое движение в Гражданской войне на Северном Кавказе.

Введение
Вне всякого сомнения, Гражданская война стала кульминацией кризиса всего российского общества начала XX века. И наиболее активной силой антибольшевистского лагеря в Гражданскую войну было Белое движение, возникшее первоначально в южных районах страны. Белогвардейщина была организованным военно-политическим движением против советской власти и союзных ей политических структур. Непримиримость Белого движения по отношению к советской власти исключала какой-либо мирный, компромиссный исход Гражданской войны. Генеральное сражение на дальних подступах к Москве окончилось для белых неудачей, и когда фронт приблизился к донским границам, силы белых безудержно покатились на юг, что привело к постепенной сдаче крупных центров антибольшевистских сил: Воронежа, Харькова, Курска и др. С этого фактически и началось «угасание» антибольшевистской силы в лице белых.
1917 год стал отправной точкой серьезных внутренних трансформаций внутри Российской империи. Крах монархии Романовых и неопределенность перспектив дальнейшего развития страны были вписаны в контекст первой мировой войны. Состояние внешнего конфликта и внутреннего распада спровоцировали активность северокавказских народов, которые с фактическим уходом России как политической силы из региона пытались упорядочить и организовать свою жизнь самостоятельно.
Гражданская война на Северном Кавказе, и в частности Белое движение, имели свои специфические особенности. В регионе, как в миниатюре, отражались все социальные, национальные, экономические противоречия, существовавшие в России начала ХХ в.
Активное участие в событиях революции 1917 г. и гражданской войны в крае принимали представители коренных, горских и кочевых народов, а также кубанского и терского казачества, при этом политическая элита казаков и горцев выдвигала различные проекты национально-государственного устройства, отстаивая (в том числе вооруженным путем) свое видение политического будущего России в целом и Северного Кавказа в частности. Таким образом, процессы национальногосударственного строительства на Северном Кавказе после свержения монархии обладали спецификой по сравнению с аналогичными процессами в центральных частях страны и на других ее окраинах, которую должны были учитывать как Временное правительство, так и органы государственной власти Советской и «Белой» России.
Белое движение в России в период гражданской войны, выступая как главная противоборствующая сила конфликта, стремилось к победе над советской властью, как над противником, примирение с которым признавалось недопустимым.
Целью исследования является изучение и анализ исторического опыта становления структуры, идейно-политических и сущностных основ Белого движения на Северном Кавказе в годы Гражданской войны.
В соответствии с целью были определены задачи исследования:
 определить характерные черты философии Белого движения, как базы для формирования идейно-политических воззрений его участников;
 проанализировать процесс формирования идеологии Белого движения;
 изучить содержание и особенности конкретно-исторической практики белой борьбы и политики в регионах Северного Кавказа;
 дать оценку реализуемым белой властью преобразованиям на Северном Кавказе.
Объектом исследования является история Белого движения на Северном Кавказе в 1917-1920 гг.
Предметом исследования стала практическая деятельность лидеров и рядовых членов Белого движения в регионе.
Методологической основой исследования является комплекс принципов и методов познания, свойственный современному уровню научных исследований.
Структура исследования: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.


Глава I. Идейно-теоретические основы белого движения
1. Идеологические основы Белого движения
Гражданская война стала одной из самых кровавых страниц истории России. Вызванная многообразными причинами, она привела в движение огромные массы людей и стала стержневым событием, определившим путь развития нашей Родины на многие десятилетия.
Белое движение объединило в своих рядах людей разных национальностей, сословий, политических взглядов. Далеко не все его участники являлись носителями патриотических чувств и идей. Были и те, кто преследовал лишь узкие политико-партийные цели, защищал свои сословные привилегии, или просто заблудился в вихре революционных страстей.
В политико-правовой системе считалось важным обеспечение правопреемственности в статусе и деятельности создаваемых структур управления (ряд которых, как например Правительствующий Сенат, претендовали на прямую правопреемственность от дооктябрьского (1917 года) периода). Правопреемственность признавалась важной и в законодательной базе, опиравшейся на акты государственного управления, основанные на Своде законов Российской Империи, хотя и корректируемые применительно к изменившимся после февраля 1917 года условиям (законы Временного правительства). Судебная «вертикаль» власти, в частности, опиралась на традиции судебных уставов 1864 года.
Преемственность выражалась и в стремлении использовать персональный состав во вновь создаваемых структурах управления. Известно, что целый ряд государственных и общественных деятелей «старого режима» в той или иной форме (пусть и на других должностях, и в ином статусе) продолжали работать в правительственных органах Белого движения (С.Д. Сазонов, В.Н. Коковцев А.В. Кривошеин, П.Л. Барк, М.В. Бернацкий, А.И. Коновалов, С.Н. Третьяков, Г.Е. Львов, Е.К. Климович и др.).
Сохранялась (и это особенно отмечалось в официальных заявлениях) правопреемственность в системе международного представительства. Сохранялся прежний аппарат посольств и консульств, хотя и с ограниченной «полнотой признания». Белые правительства исходили из признания всех заключенных до октября 1917 года международных соглашений, финансовых обязательств, причем как Российской Империи, так и Временного правительства. Неизменным провозглашался статус Русской Православной Церкви, утвержденный Поместным Собором 1917–1918 годов. И мало изменялись нормы гражданского, уголовного, административного, семейного права.
Однако, принципиально важные вопросы о форме правления и о форме государственного устройства будущей России не «предрешались». При этом акты отречения от Престола Николая II и непринятия Престола Михаилом Романовым рассматривались как фактически устанавливавшие порядок «непредрешения». Тем не менее, «стоять на месте» в плане идеологии признавалось невозможным и уже в 1918 году в проектах будущего политического строя проявилась тенденция к введению в России конституционной монархии (о возрождении «самодержавия» не говорилось). Тот факт, что принцип правопреемственности, исходящий из актов Николая II и Михаила Романова искажался актом Керенского о введении в России «республиканского строя» с 1 сентября 1917 года, не означал для политиков и идеологов Белого движения невозможности восстановления традиционных основ российской государственности. Об этом говорилось многими (Н.И. Астров, П.И. Новгородцев, П.Б. Струве, И.А. Ильин, Н.Н. Львов и др.).
Показательно отношение идеологов Белого дела к Учредительному Собранию созыва 1917 года. Признавалось невозможным считать «Всероссийской Конституантой» структуру, выборы в которую состоялись после «октябрьского переворота», и с очевидными нарушениями избирательного права (единый список партии эсеров, запрет кадетской партии, «произвол» в отношении комиссии «Всевыборы» и др.). Нельзя было не учитывать и факт игнорирования Собрания большевиками и левыми эсерами, составлявшими более трети депутатов в его составе.
Таким образом, признавалось необходимым обеспечить созыв нового Национального Учредительного Собрания. Именно оно должно было бы утвердить новые Основные законы будущего Российского государства. Исходя из этого, лидеры Белого движения могли считаться лишь «временными правителями», главная цель которых – обеспечение созыва новой Конституанты и обеспечение «гражданского мира» посредством «подавления большевизма». С другой стороны, это отнюдь не исключало активной разработки законопроектов по различным сторонам экономической, общественно-политической жизни России.
Для массового сознания, ориентированного на «завоеванные свободы» 1917 года, лозунги «непредрешения» оставались, очевидно, достаточно абстрактными и не вызывали сочувствия. Поэтому, в значительной степени, для поддержки населения и достижения провозглашенных целей требовалось наличие эффективно действующей системы организации фронта и тыла. Эволюция политических режимов Белого движения демонстрировала преобладание принципов единоначалия в общей структуре власти. Данный принцип не вызывал непримиримых возражений со стороны белых политиков и общественных деятелей, но вызывал сомнения в степени его эффективности. В частности, критика направлялась на конкретных носителей власти, их неумение привлечь доверие населения, «недемократичность» их действий и т. п.
Что касается представителей «белой власти», то они, особенно военные, заявляли о недопустимости излишнего вмешательства «общественности» в систему управления (ссылаясь на «печальный опыт 1917 года»). Можно отметить несколько сформировавшихся за годы гражданской войны «вариантов» управления, каждому из которых были присущи свои достоинства и недостатки.