Появление стрит-арта в эпоху протестующего общества зрелищ против сложившейся антиутопии.

Введение


Стрит-арт – явление очень молодое, но уже прочно ассоциирующееся с современностью. По признанию большинства исследователей он возник в 1990-е годы, а его предыстория началась во второй половине ХХ века. В последнее десятилетие предпринято много попыток описать этот феномен как со стороны философии, эстетики и теории коммуникации, так и со стороны искусствоведения и культурологии.
Нередко исследователи обращаются также к социологическим и психологическим теориям, причем чаще всего описывающим маргиналов и девиации. Общими проблемами для этих подходов остаются генезис стрит-арта и специфические черты стрит-арта в системе современной коммуникации. Мы считаем необходимым остановиться, прежде всего, на этих двух темах, так как уже существующие решения не представляются удовлетворительными.
Проблемы эти носят ключевой характер для понимания самой сути данного явления. Проблема возникновения стрит-арта зачастую сводится к одному из двух решений: либо (часто с явными натяжками) выстраивается его преемственность по отношению к предыдущим течениям в искусстве, либо все сводится к социологическим объяснениям. На наш взгляд, оба подхода значимы, но отнюдь не исчерпывают тему. Более того, во многом педалирование одного из решений фактически лишает стрит-арт специфических черт: философия обнаруживает универсальные тенденции в работе с визуальным образом, социологизм демонстрирует еще одну из субкультур, а искусствоведение насильно вписывает аутентичные феномены в традицию.
 
1.Причины резких перемен в общественном сознании.


1.1 Идеи художников-ситуационистов выходят в массовый тираж. ( + Леттризм и различные виды протестов)


Сегодня критика общества потребления в среде интеллектуалов стала общим местом (несмотря на то, что с тех пор как появились ее первые попытки, консюмеризм вышел на новый уровень, теперь принято говорить о таком явлении, как сверхпотребление).
При этом уходит на второй план тот факт, что она начала формироваться уже в послевоенное время в симпатизирующих марксизму направлениях западной интеллектуальной мысли. Бодрияйра назовут как одного из самых последовательных и методичных критиков общества потребления, хотя в философии существуют не менее влиятельные и обоснованные высказывания на эту тему. Пожалуй, первенство здесь принадлежит представителям Франкфуртской школы: с фрейдомарксистских позиций Адорно и Хоркхаймером проводится критика производства культуры в «Диалектике Просвещения» (опубликованной в 1947 г. и переизданной в 1969 г.), Маркузе – репрессивной идеологии развитого индустриального общества в «Эросе и цивилизации» и «Одномерном человеке», опубликованных в 1955 и 1964 гг. соответственно.
Эти философские труды заложили фундамент идеологии левых движений на Западе, в то время как бесспорно выдающееся произведение классика постмодернизма «Символический обмен и смерть» вышел в свет только в 1976 г., предваренное «Системой вещей» 1968 г. Немаловажно, что академическая философская мысль вовсе не была единственной питательной средой для усвоения марксистской теории и революционной практики первой половины ХХ в. Исторические потрясения – Вторая мировая война, новый раздел мира после нее с последующим возведением Берлинской стены и идеологическое давление по обе стороны от нее – стали предметом осмысления прогрессивных интеллектуалов, включая революционно настроенную артистическую среду. Подобно тому, как рефлексия опыта Первой мировой войны прямо породила или существенно повлияла на вызревание эстетических идей целого ряда направлений авангардного искусства, здесь в ходе изучения марксизма формируются философские интуиции, которые разожгут революционную искру. Ситуационистский интернационал в послевоенной Европе присоединился к множеству голосов, высказывающих недовольство социально-политической и организацией и требовавших перемен. По признанию Дебора, в 1960-х гг. схема, согласно которой эта экстремистская группа стремилась внедрить революционные изменения в современное им общество, представлялась достаточно простой. В Ведении к «Обществу спектакля» Дебор пишет о том, что необходимо разработать теорию, объясняющую устройство общества, чтобы поколебать общественный строй. Затем эта теория публикуется, начинается рост недоволь ства и впоследствии освободительная война. Теория была разработана на основе марксизма с учетом исторических форм его усвоения в России и Китае и, соответственно, не без обличительной критики в адрес последних. Следует добавить, что, несмотря на то, что политический аспект деятельности ситуационистов очевидным образом преобладает над эстетическим, без последнего, тем не менее, она была бы немыслима. Анализируя состояние современного общества, Дебор добавляет к марксистским идеям новый концепт – общество спектакля, в одноименной книге он дает ему следующее определение: «Спектакль есть капитал на той стадии накопления, когда он становится образом».
Ретроспективно для этого понятия можно найти много аллюзий и параллелей у философов, создавших оригинальные концепции, основанные на критике общества потребления. Уместно привести в пример такие концепты, как одномерное общество Маркузе или симуляция Бодрийяра. Одномерное общество как понятие определяет позднекапиталистическое, или развитое индустриальное общество, в котором «ликвидация двухмерной культуры происходит не посредством отрицания или отбрасывания “культурных ценностей”, но посредством их полного встраивания в утвердившийся порядок и массового воспроизводства и демонстрации».
Понятие симуляции у Бодрийяра «В символическом обмене и смерти», характеризующее переход от индустриального к постиндустриальному типу общества, подразумевает порядок знаков, функционирующих на основе определенного кода, образующих реальность, которая не имеет уже внешнего референта, всегда отсылает к себе самой, собственной тотальности. Дебор несколько опередил французского философа, пытаясь выразить общую интуицию: реальность представляет собой самозамкнутую систему образов, зрелищный порядок симулякров. Он утверждает: «Спектакль, взятый в своей тотальности, есть одновременно и результат, и проект существующего способа производства. Он вовсе не некое дополнение к реальному миру, его надстроечная декорация. Он есть средоточие нереальности реального общества. Во всех своих частных формах, будь то информация или пропаганда, реклама или непосредственное потребление развлечений, спектакль конституирует наличную модель преобладающего в обществе спектакля образа жизни» [3, c. 24].
Однако особая окраска понятий спектакль и зрелище не должна вводить нас в заблуждение, они не являются исключительной характеристикой современной сферы досуга и развлечений, а охватывают всю надстройку, то есть включают политику, идеологию и прочие формы духовного производства. Понятие спектакля, таким образом, характеризует основной принцип позднего капитализма или общества потребления, который фундирован ложным общественным сознанием и эксплуатационным способом производства, когда экономическая сфера общества гипостазирована и существует ради себя самой. Соответственно индивид в обществе спектакля не более чем зритель; независимо от своего социального положения, он лишен возможности, определяющей его родовую сущность, – возможности производить условия собственного существования, он – только функция системы спектакля, в рамках которой он управляемо производит и потребляет. Здесь мы возвращаемся к проблеме отчуждения, также сформулированной Марксом и воспринятой ситуационистами.
Отчуждение в данном случае является следствием производства спектакля, Дебор заявляет: «Отчуждение зрителя в пользу созерцаемого объекта (который является результатом его собственной бессознательной деятельности) выражается следующим образом: чем больше он созерцает, тем меньше он живет; чем больше он соглашается признавать себя в господствующих образах потребностей, тем меньше он понимает собственное существование и собственные желания» [3, c. 30].
При этом экономическая система спектакля принуждает к псевдопотреблению – товарному фетишизму (в терминах Маркса), к репрессивной десублимации (в терминах Маркузе). Позиция зрителя всегда пассивна, безо всякой рефлексии он потребляет образы, предлагаемые обществом спектакля, при этом спектакль, хотя критика ситуационистов направлена преимущественно на европейское буржуазное общество, тотален. СССР и страны Восточного блока, стремящиеся к построению коммунизма – отрицания капитализма – поддерживают единую систему образов, также