Портреты классиков русской литературы в Третьяковской Галерее

Портретная галерея формировалась на протяжении почти тридцати лет: первая серия заказов, исполненных специально для галереи «лучших людей», последовала в 1869 году, а последний портрет приобретен в год смерти собирателя (И.Э. Браз. «Портрет А.П. Чехова». 1898). Но это не означает, что формирование портретной галереи проходило гладко, согласно заранее продуманной программе. Напротив, оно развивалось неровно, задуманное Третьяковым растягивалось во времени, шло, так сказать, «скачками». Были годы чрезвычайно «урожайные». Ряд портретов удался легко и сразу, но целый блок портретов так и не был реализован. Начатые работы порой могли и не иметь продолжения. Случались промедления: вторгались жизненные обстоятельства, мешала краткость светового дня в зимнем Петербурге и нехватка ясных дней, препятствовала занятость тех или иных людей (их отъезд из России) и даже душевное состояние и личные качества портретируемого. Модели оправдывались, выдвигая самые разные причины — отсутствие «хорошего расположения духа, или по крайней мере спокойствия», «непритворную» скромность и «убеждение, что деятельность моя /И.А. Гончарова/ не так замечательна...» . На написании отдельных портретов Третьяков настаивал годами.
Самый многочисленный и, пожалуй, самый яркий блок заказных живописных портретов относится к начальному периоду замысла портретной галереи — к 1869 и первой половине 1870-х годов. Во второй половине 1870-х и в первой половине 1880-х заказы и приобретения продолжались, но очевидна тенденция к их сокращению. Количественное снижение портретов, вероятно, связано с программным поворотом в коллекционировании Третьякова. «Я задался собрать русскую школу, как она есть в последовательном ее ходе» , — так обозначил в 1879 году П.М. Третьяков дальнейший вектор развития галереи.
Третьяков уделяет большое внимание исторической достоверности портретов, которые создавались посмертно, разрабатывая вместе с художниками многие подробности и важные детали будущего изображения — его волнует сходство не только физиогномическое, но прежде всего «творческого лица». Он берет на себя ответственность за поиск прижизненных изображений, как художественных, так и литературных портретов, прибегая к воспоминаниям очевидцев. Строгих правил или канона не существовало. Модели изображались в основном сидящими, форма одежды — свободная, лишенная орденов, медалей, всякой официальности. Никакого подчеркивания государственных заслуг человека, намеков на профессиональную принадлежность; первостепенная задача для портретиста — найти и выразить «движущую идею личности», ее высшую сферу, которая проявляется не в талантах, уме и даже не в характере, сколько во внутреннем потенциале человека, устремленном к «всеобщему благу».