Фрагмент для ознакомления
2
Компьютер прочно вошел в нашу жизнь. Одной из главных особенностей современного общества является бурное развитие компьютерных информационных технологий: если в середине-конце 90-х среди наиболее частых занятий молодежь называла прослушивание музыки и просмотр сериалов, то сейчас увлечение компьютером вытеснило прежние увлечения.
В последние годы в этой сфере произошел качественный скачок. Около 70% современной молодежи, отвечая на вопрос о своих интересах и увлечениях, упоминают компьютер практически наравне со спортом, прогулками и общением с друзьями [1]. Интернет стал новым слоем повседневной реальности и сферой жизни для огромного количества людей [2]. Поэтому изучение деятельности человека, опосредованной компьютерами и другими элементами информационных технологий, является актуальной задачей психологической науки. И если в процессе компьютеризации можно выделить множество различных аспектов, например, экономический, социальный и так далее, то для нас наибольший интерес представляет именно психологический аспект с точки зрения компьютерных игр.
Игровая деятельность является традиционной областью изучения во многих науках. Так, известны концепции культурологов Дж. Хейзинги и Р. Кайуа, психотерапевта Э. Берна, математическая теория игр Дж. фон Неймана. Классические исследования детской игры выполнены в психологии (Л. С. Выготский, Ж. Пиаже, Д. Б. Эльконин, А. В. Запорожец, М. И. Лисина и др.). Изучение игры в контексте использования информационных технологий (ИТ) становится все более заметнее. Но если за рубежом существует огромное количество исследований по этому вопросу, то в Рунете эти исследования начались относительно недавно.
Актуальность изучения психологических механизмов игровой деятельности, опосредованной ИТ, обусловлена широким распространением и внедрением в повседневную жизнь компьютерных технологий, в частности, компьютерных игр. Учителя, родители, работодатели обеспокоены чрезмерным интересом к компьютерным играм детей, подростков и взрослых. Возникает проблема выявления и объяснения механизмов игровой деятельности, связанных с использованием ИТ. В частности, актуальна проблема интернет-зависимости, а также других негативных психологических явлений [3, 4].
Цель исследования: изучение гендерных особенностей интернет-гейминга у молодежи.
Объект исследования: феномен интернет-гейминга.
Предмет исследования - гендерные различия интернет-гейминга у молодежи.
В соответствии с целью, объектом, предметом в исследовании решались следующие задачи исследования:
- проанализировать понятие «пол» и «гендер» в психолого-педагогической литературе;
- охарактеризовать понятие «интернет-гейминг» в интернет-пространстве: сущность, причины возникновения
- проследить динамику вовлечения молодежи в виртуальное пространство Интернета;
- проанализировать данные практических исследований психологических особенностей игроков в компьютерные игры;
- описать методы исследования гендерных особенностей интернет-гейминга среди молодежи;
- проанализировать выявленные гендерные различия особенностей интернет-гейминга у молодежи.
Методы исследования:
- анализ психолого-педагогической литературы и интернет-источников;
- методы эмпирического исследования: анализ, синтез.
Структура курсовой работы включает введение, теоретическую и практическую главы, заключение, список литературы.
Глава 1. Теоретический анализ проблемы исследования гендерных особенностей интернет-гейминга у молодежи
1.2. Понятие пол и «гендер» в психолого-педагогической литературе
На протяжении многих веков пол человека считался однозначным. Однако в ХХ веке выяснилось, что пол представляет собой сложную многоуровневую систему, элементы которой формируются в разное время, на разных этапах онтогенеза.
Со временем возникло предположение, что человек не рождается мужчиной или женщиной, а становится ими в процессе социализации, в которой важную роль играют социальные и культурные факторы. Исходя из этого, стоит отметить, что изменения, повлекшие за собой изменение характера деятельности, неизбежно отразились на психике и самосознании мужчин и женщин [5].
Все это привело к изменению языка науки. В первые годы ХХ в. психолого-педагогические исследования особенностей мужчин и женщин, которых было немало, обычно сводились к рубрике «психология пола», а «гендер» часто отождествлялся с сексуальностью. В 1930-1960-е годы на смену «психологии пола» пришла «психология половых различий». Здесь различия уже не ограничивались сексуальностью, а в большей степени считались врожденными, данными природой. К концу 1970-х гг., по мере расширения круга изучаемых психических явлений и ослабления биологического детерминизма, этот термин был заменен более мягким - «различия, связанные с полом», и предполагалось, что эти различия могут не иметь биологической основы на современном этапе. В том же направлении развивались и социальные науки, прежде всего социология и антропология [6].
Долгое время социально-психологические аспекты взаимоотношений мужчин и женщин описывались в терминах таких понятий, как «половая роль», «полоролевые ожидания», «гендерная идентичность». В этих условиях уже раскрываются не природные, а общественные отношения, социальные нормы и т. д. Но стоит отметить, что прилагательное «сексуальный» связывало новые понятия с устаревшими значениями.
Во-первых, «секс» и его производные связаны с сексуальностью, хотя многие, даже внешне биологические, процессы и отношения с ней не связаны. Во-вторых, эта терминология вольно или невольно предполагает, что социокультурные различия между мужчинами и женщинами являются лишь формой проявления или способом оформления принципиальных, основных, универсальных различий, обусловленных половым диморфизмом.
Чтобы избавиться от описанных выше ассоциаций и преодолеть биологический редукционизм, учеными был введен термин «гендер». В английском языке этот термин обозначает грамматический род, не имеющий ничего общего с родом. В некоторых языках, например, в грузинском, вообще нет грамматического рода. В других языках эта категория относится только к одушевленным существам. В-третьих, так как в русском языке наряду с мужским и женским родом присутствует средний род. Грамматический род слова и род обозначаемого им существа часто не совпадают [7].
В психолого-педагогической литературе этот термин считается искусственным. В психологии и сексологии «гендер» используется в широком смысле, означая любые психологические или поведенческие свойства, связанные с мужественностью и женственностью и отличающие мужчин от женщин (ранее называвшиеся половыми свойствами или различиями). В более узком и строгом смысле под гендером понимаются социально детерминированные роли, идентичности и сферы деятельности мужчин и женщин, которые зависят не от биологических половых различий, а от социальной организации общества.
Поскольку научная терминология еще не до конца устоялась, в литературе часто можно заметить употребление слов «гендер» и «пол», а также их производных, как синонимов, хотя их различие имеет принципиальное значение. Можно привести пример соотношения этих понятий в понимании американского антрополога Кэтрин Марч. По ее мнению, пол и гендер связаны друг с другом, как свет связан с цветом. Если говорить о поле и свете, то можно сказать, что это естественные физические явления, в которых допустимы объективные изменения. Но несмотря на то, что особенности световосприятия у человека почти одинаковы, в одних культурах и языках терминологически различают всего два-три, а в других - несколько десятков и даже сотен цветов. Это имеет свои социальные причины и последствия [8].
Таким образом, можно сказать, что в психолого-педагогической литературе «гендер» - это социально-биологическая характеристика, определяющая понятия «мужчина» и «женщина».
С точки зрения психологов и социологов основными причинами соответствия людей гендерным ожиданиям являются нормативно-информационное давление. «Нормативное давление» относится к механизмам, которые заставляют человека соответствовать социальным или групповым ожиданиям.
Информационное давление связано с тем, что с расширением собственных знаний о мире и о себе человек стремится понять, какую позицию следует занимать в тех или иных социальных вопросах, в большей степени человек опирается не на собственный опыт, а на информации, предоставленной другими. Чтобы определить, что на самом деле считается правильным, человек стремится узнать, что другие считают правильным. То же самое относится и к гендерным ролям [9].
Существует несколько типов поведения в соответствии с нормами общества. Первый тип поведения – уступчивость. Если человек обращает внимание на окружающих его людей, на их мнение, на информацию, транслируемую в СМИ, о том, насколько велика разница между женщинами и мужчинами, и неосознанно приходит к выводу, что это так, то он уже стремится соответствовать и изменить свое социальное поведение.
Другой тип поведения, когда человек полностью соглашается с нормами, называется одобрением или интернализацией. Третьим типом поведения принято считать идентификационный, здесь человек повторяет действия образцов для подражания просто потому, что хочет быть на них похожим.
Гендер постоянно находится под влиянием культурных норм. Именно культурные нормы влияют на формирование общественного мнения, которое устанавливает, какое поведение должны демонстрировать мужчины и какое – женщины. Специалисты, занимающиеся исследованиями в области психологии развития, выделяют термин «дифференциальная социализация», под которым понимают процесс, в ходе которого происходит изучение и усвоение вещей, характерных для одних и необычных для других, в зависимости от пола [10].
В современной психолого-педагогической науке продолжают различать понятия «пол» и «гендер». Под «полом» в психологической литературе понимается система биологических свойств, отличающих мужчину от женщины.
Гендер (англ. гендер, от лат. gens — пол) — социальный пол, детерминированные роли, идентичности и сферы деятельности мужчин и женщин, зависящие не от биологических различий, а от социальной организации общества. Термин «гендер» (социальные проявления гендера или «социальный гендер») был введен в 1958 г. в Калифорнии (Лос-Анджелес, США) психоаналитиком Робертом Столлером [11].
Пол – одна из самых сложных и неоднозначных научных категорий. Прежде всего, это понятие обозначает совокупность противопоставленных друг другу генеративных и родственных признаков. Половые признаки неодинаковы у особей разных видов и подразумевают не только репродуктивные свойства, но и весь спектр полового диморфизма, т. е. различия физиологических, психических и поведенческих особенностей особей данного вида в зависимости от пола. При этом одни гендерные различия носят контрастный, взаимоисключающий характер, а другие количественные, допускающие многочисленные индивидуальные вариации.
Поскольку гендер – это не природная данность, а социальный конструкт, он предполагает самоосознание, самоопределение и формирование определенной «гендерной идентичности». Гендерная идентичность предполагает базовое, фундаментальное чувство принадлежности к определенному полу или гендеру, осознание себя мужчиной, женщиной или существом какого-то другого, «промежуточного» или «третьего» пола.
Половая идентичность не закрепляется за индивидом автоматически при рождении, она формируется в процессе сложного взаимодействия его природных задатков и соответствующей социализации, «типирования» или «кодирования». Состояние непринятия гендерного статуса мужчины или женщины, данного от рождения на основании анатомического пола, состояние острой неудовлетворенности личности, называют расстройством гендерной идентичности [12].
О «сменяемости» гендерной идентичности говорят и этнографические данные: многие культуры не только признают существование людей «третьего пола», но и создают для них особые социальные ниши и идентичности.
Для расшифровки описанных выше процессов необходимо ввести дополнительные научные категории. При оценивании отдельной культурой «правильного» мужского или женского поведения, предписаний и ожиданий гендерная роль служит критерием оценки мужественности или женственности человека [13].
Из всего вышеизложенного следуют определенные мировоззренческие выводы: необходимо критически относиться к гендерному разделению труда и нормам мужского и женского поведения, так как они не универсальны и исторически изменчивы. Использование определенных терминов зависит от контекста. При обсуждении биологических процессов и межвидовых свойств вполне уместно говорить о поле и половом диморфизме, а выражение «половой диморфизм стратегий воспитания» звучит некорректно, точнее было бы использовать термин «гендерные различия».
1.2 Понятие «гейминг» в интернет-пространстве: сущность, причины возникновения
Gaming (англ.) - игровой, игорный, игра, азартная игра.Сегодня индустрия компьютерных игр представляет собой быстро развивающийся сектор глобальной экономики, связанный с разработкой, продвижением и продажей игр. А сами игры теперь позиционируются и воспринимаются пользователями как качественное многожанровое интерактивное развлечение, которое постепенно становится все популярнее. По мнению экспертов, именно игровая индустрия становится проводником идей современного творчества и новаторства. Компьютерные игры сейчас присутствуют в различных сегментах массовой культуры, а некоторые даже стали ее феноменами (например, Mario или Final Fantasy). В некоторых странах, например в США, компьютерные игры были признаны отдельным видом искусства. Кроме того, было положено начало новой субкультуре со своим языком, иконами, уникальными событиями и мероприятиями. Формируется мощная экосистема.
Фрагмент для ознакомления
3
1. Кимберли Ян. Диагноз - интернет-зависимость. «Мир Internet» №41, М.:2008.
2. Жичкина А.Е. «О возможностях психологических исследований в сети Интернет» Психологический Журнал, 2000, том 21, № 2, с. 75-78
3. Войскунский А.Е. Актуальные проблемы психологии зависимости от Интернета // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 1. C. 90–100.
4. Егоров А.Ю. Нехимические зависимости. СПб.: Речь, 2007.
5. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 2006. – 379 с.
6. Клецина И.С. Гендерная социализация. – СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 1998. – 92 с.
7. Шумилин Е.А. Психологические особенности личности старшеклассника. М, 1979. – 58 с.
8. Клименкова Т.А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России. М., Преображение, 2006. – 389 с.
9. Бодалев А.А. Психолого-педагогические аспекты нравственного воспитания// Вопросы психологии. – 1979. – 39 с.
10. Клименкова Т.А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России. М., Преображение, 2006. – 389 с.
11. Клецина И.С. Гендерная социализация. – СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 1998. – 92 с.
12. Клецина И С. Психология гендерных отношений: Теория и практика. – СПб.: Алетейя, 1998. – 103 с.
13. Клименкова Т.А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России. М., Преображение, 2006. – 389 с.
14. Фетисова О.В. Влияние виртуального пространства на ценностные ориентации современной российской молодежи // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2017. № 10. С. 84–90.
15. Зачем молодежи интернет. — Текст: электронный // xreferat: [сайт]. — URL: https://xreferat.com/84/2184–1-zachem-molodezhi-internet.html
16. Интернет-зависимости современной молодежи. — Текст: электронный // Файловый архив для студентов: [сайт]. — URL: http://www.studfiles.ru/preview/5751252/ Войскунский А. Е. Зависимость от Интернета: актуальная проблема / А. Е. Войскунский. — Текст: непосредственный // Психологический журнал. — 2004. — № 1.
17. Касьянов В.В. Виртуальное пространство как новый – «старый» социокультурный феномен // Ученые записки Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. 2018. Т. 4 (70), № S2. С. 38–42.
18. Баева Л.В. Развитие системы электронной культуры и дифференциация современного социогуманитарного знания // Философские науки. 2018. № 6. С. 83–99. https://doi.org/10.30727/0235-1188-2018-6-83-99.
19. Giannachi G. Archive Everything: Mapping the Everyday. Cambridge, UK, 2016.
20. McLuhan M., Powers B. The Global Village: Transformations in World Life and Media in the 21st Century. Oxford, UK, 1989.
21. Баева Л.В. Развитие системы электронной культуры и дифференциация современного социогуманитарного знания // Философские науки. 2018. № 6. С. 83–99. https://doi.org/10.30727/0235-1188-2018-6-83-99.
22. Фортунатов А.Н. Цифровая толпа и цифровой гедонизм: постбытийность информационного общества // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. 2019. № 4 (26). С. 44–52.
23. Фетисова О.В. Влияние виртуального пространства на ценностные ориентации современной российской молодежи // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2017. № 10. С. 84–90.
24. Васильев Т. Негативные аспекты виртуальной коммуникации и их пастырская оценка // Христианское чтение. 2016. № 6. С. 311–329.
25. Ишмуратова Д.Ф. Развитие человеческого капитала в условиях формирования цифровой среды // Национальная безопасность / nota bene. 2019. № 6. С. 44–49. https://doi.org/10.7256/2454-0668.2019.6.31684.
26. Краснокутский Д.Н. Молодежь и социальные сети Интернета: теоретико-прикладной анализ // Общество и право. 2017. № 1 (59). С. 196–199.
27. Отроков О.Ю. Использование интернет-ресурсов в работе молодежного парламентского движения России: проблемы и перспективы // Общество: политика, экономика, право. 2016. № 12. С. 47–52.
28. Тихомиров О.К., Лысенко Е.Е. Психология компьютерной игры // Новые методы и средства обучения. М.: Знание, 1988. Вып. 1. С. 30–66.
29. Quandt T., Grueninger H., Wimmer J. The gray haired gaming generation findings from an explorative interview study on older computer gamers // Games and Culture. 2009. 1. 4. 27–46.
30. Feng J., Spence I., Pratt J. Playing an action video game reduces gender differences in spatial cognition // Psychological science. 2007. 10. 18. 850–855.
31. Procci K., Bohnsack J., Bowers C.A. Patterns of gaming preferences and serious game effectiveness // Proceedings of HCI. 2011. 14. 37–43.
32. Griffiths M.D., Davies M.N.O., Chappell D. Demographic factors and playing variables in online computer gaming // Cyberpsychology & Behavior. 2004а. August. 4. 7. 479–487.
33. Войскунский А.Е. Развивается ли агрессивность у детей и подростков, увлеченных компьютерными играми? // Вопросы психологии. 2010. № 6. C. 119–130.
34. Wei R. Effects of playing violent videogames on Chinese adolescents’ pro-violence attitudes, attitudes toward others, and aggressive behavior // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2007. 10. 371–380.
35. StiegerS., BurgerCh. Implicit and explicit self-esteem in the context of internet addiction // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2010. 3. 6. 681–688.
36. Schutter B.D. Never too old to play: The appeal of digital games to an older audience // Games and Culture. 2011. 6. 2. 155–170.
37. Бек Дж., Уэйд М. Доигрались! Как поколение геймеров навсегда меняет бизнес-среду. М.: Pretext, 2006.
38. Ривз Б., Малоун Т., О’Дрисколл Т. Виртуальный мир как кузница руководящих кадров // Harvard Business Review. Россия. 2008. Август. C. 49–57.
39. Feng J., Spence I., Pratt J. Playing an action video game reduces gender differences in spatial cognition // Psychological science. 2007. 10. 18. 850–855.
40. Griffiths M.D., Davies M.N.O., Chappell D. Demographic factors and playing variables in online computer gaming // Cyberpsychology & Behavior. 2004а. August. 4. 7. 479–487.
41. Quandt T., Grueninger H., Wimmer J. The gray haired gaming generation findings from an explorative interview study on older computer gamers // Games and Culture. 2009. 1. 4. 27–46.
42. Бек Дж., Уэйд М. Доигрались! Как поколение геймеров навсегда меняет бизнес-среду. М.: Pretext, 2006.
43. Васильева И.А., Осипова Е.М., Петрова Н.Н. Психологические аспекты применения информационных технологий // Вопросы психологии. 2003. № 3. C. 80–88.
44. Colwell J., Payne J. Negative correlates of computer game play in adolescents // British Journal of Psychology. 2000. 91. 3. 295–310.
45. Wei R. Effects of playing violent videogames on Chinese adolescents’ pro-violence attitudes, attitudes toward others, and aggressive behavior // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2007. 10. 371–380.
46. Пантилеев С.Р., Столин В.В. Тест-опросник субъективной локализации контроля. Модификация шкалы I-E Дж. Роттера // Практикум по психодиагностике. М., 1988.
47. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений: Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 2003.
48. Корнилова Т.В. Диагностика мотивации и готовности к риску. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1997.
49. Бабанин Л.Н., Войскунский А.Е., Смыслова О.В. Психологические исследования, опосредствованные применением Интернета // Эксперимент и квазиэксперимент в психологии: Учебное пособие. СПб.: Питер, 2004.
50. Арестова О.Н., Бабанин Л.Н., Войскунский А.Е. Специфика психологических методов в условиях использования компьютера. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995.
51. Бабанин Л.Н., Смыслова О.В. Метод онлайнового психологического эксперимента // Социальные и психологические последствия применения информационных технологий: Материалы международной Интернет-конференции, проходившей 20.03–14.05.2001 на информационно-образовательном портале auditorium.ru. М.: Московский общественный научный фонд, 2001.
52. Корнилова Т.В., Чудина Т.В. Личностные и ситуационные факторы принятия решений в условиях диалога с ЭВМ // Психологический журнал. 1990. Т. 11. № 4. C. 32–37.
53. Бабанин Л.Н., Войскунский А.Е., Смыслова О.В. Психологические исследования, опосредствованные применением Интернета // Эксперимент и квазиэксперимент в психологии: Учебное пособие. СПб.: Питер, 2004.
54. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений: Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 2003.
55. Пантилеев С.Р., Столин В.В. Тест-опросник субъективной локализации контроля. Модификация шкалы I-E Дж. Роттера // Практикум по психодиагностике. М., 1988.
56. Корнилова Т.В. Диагностика мотивации и готовности к риску. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1997.
57. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2011. Т. 8, № 4. С. 35–58.