Религиозная и светская этика в современном буддизме

Четвёртый фактор. Развитие коммуникаций, что облегчило связь между Востоком и Западом. Теперь любопытные уроженцы Запада могли легко отправиться в путешествие на Восток и изучить буддизм, что называется получить его «из первых рук», в атмосфере его рождения, тогда как и буддийские учителя из Азии могли приехать на Запад для того, чтобы обучиться Дхамме.
К пятому фактору относится логическое продолжение четвёртого, - это прибытие на Запад буддийских учителей, которые получили образование в Азии. Они принесли свои знания о буддизме как действующую систему верований, а они ее впитали в течение долгих лет серьёзной практики.
Великая Передача. Эти пять факторов можно отнести к условиям, благодаря которым буддизм стал известен многим людям на Западе, но это не полностью удовлетворительное объяснение столь быстрого проявления интереса западных людей к буддизму. Чтобы вычленить ключевую причину этого феномена, нужно вернуться вакууму или пустоте, которая появилась под ногами европейцев– то есть к тому самому отсутствию цельной, авторитетной духовной традиции, которая могла бы стать проводником в искусстве жить. В конце 19 и начале 20 века эта пустота остро ощущалась наиболее проницательными западными умами, разочарованными доктринами христианства и экономического материализма. Простой люд смог каким-то образом удержать баланс между наследственной христианской верой и ярким оптимизмом по отношению к наступающему Золотому Веку, достижение которого сулили наука и технологии.
В конце 1950-ых, однако, картина разительно изменилась. После двух мировых войн и длительной холодной войны, которая угрожала всему миру термоядерным уничтожением, вера многочисленных людей в присущий человек внутреннее добро сокрушилась в пыль. Такие ужасы как нацистский Холокост и атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, не только подорвали веру во Господа Бога, который любит абсолютно всех, но также обнажили опасности, которые кроются в голом рационализме, не освещённом высшей мудростью и опорой на этику. Наиболее яркие западные умы, полагаясь на рациональный интеллект, дважды окунули мир в варварскую бессмыслицу, в которой смерть забрала десятки миллионов. Теперь же, с ещё более смертельным оружием на руках, они угрожали сделать это ещё раз. Поэтому вот эта пустота, которую чувствительные мыслители 19 века видели на горизонте, расширилась и проглотила практически всех и каждого. И она не только расширилась. Для многих она стала причиной острой неодолимой нужды, которую не могла задавить ни одна система взглядов, сколь бы благородной не казалась. Им нужен был план конкретных действий, который во многих случаях означал глубокий личностный духовный поиск.
В то же самое время, когда страх атомной войны навис над всем земным шаром, беспрецедентное материальное изобилие на Западе сделало доступным достижение комфорта, удобств, чувственных наслаждений – о чём предыдущие поколения могли только мечтать. Хотя этот потребительский рай многих околдовал (и до сих пор околдовывает), некоторые люди, так сказать «у кого мало пыли в глазах», поняли, что такие мирские наслаждения не приносят длительного внутреннего счастья. В этот момент для таких духовно чувствительных западных людей Четыре Благородные Истины перестали быть величавой системой воззрений, которой можно было бы наслаждаться, сидя в удобном кресле. Ситуация говорила скорее о том, что требуется лекарство от излечения ужасной болезни, болезни страдания, и единственное, что оставалось сделать, как и в случае с любыми лекарствами – так это принять его. Поэтому на третьей фазе Дхамма предстала в виде пути практики тренировки и совершенствования ума. Поскольку стали доступны центры и учителя, всё большее число западных людей охотно бралось за практику, и было готово пойти этим путём, куда бы он ни привёл.
Потребность в социальной этике. Но буддизм предложил не только метод тренировки ума, что могло бы принести внутренний покой и глубокое познание самого себя. Он также заполнил другую острую потребность западной души. Благодаря глубокому интеллектуальному наследию, западная цивилизация была привержена к идее о том, что человеческое счастье по большей части зависит от реформ социального строя, в смысле устранения политической тирании, экономического угнетения и [создания] социальной справедливости. Подобные мысли привели к возникновению демократии на Западе, а также к менее удачным экспериментам с социалистическим строем. Однако опыт 19 и 20 веков показал, что без некоего кода этической дисциплины одни лишь стремления к свободе и демократии могут легко обратиться полной противоположностью. Так, французская революция началась под лозунгом «свобода, равенство и братство», а закончилась гильотиной. Революция большевиков с обещаниями «власть – народу» вылилась в создание [репрессивной] советской политической системы. Западные идеалисты видели в буддизме основу для возвышенной социальной этики, посвящённой мировому спокойствию, социальной справедливости, экологическому здравомыслию, и в то же время буддизм посредством моральных правил внутренне защищал от деформаций, которые были