Темы и мотивы сонетов в творчестве Шекспира

Введение

От века к веку восприятие Шекспира менялось, но существует и преемственность, определяемая цельностью шекспировских творений. Понимание Шекспира как фигуры мирового масштаба складывалось из многих межнациональных усилий, предпринимаемых в разных странах. Со временем в каждой стране сложилась традиция национального шекспироведения. Совершенно исключительное явление представляет собой Шекспир в переводах Сонетов на русский язык, несомненно являющихся вершиной мировой поэзии с удивительной и драматической судьбой.
Появление в поэзии европейского Ренессанса нового жанра - сонета — в то время, когда она унаследовала от литературы Средневековья целую жанровую систему, казалось бы, описывающую всевозможные жизненные ситуации: плач, альба, кансона, сирвента и т. д., — было чудом. Чудо имело мировоззренческий характер.
Известный литературовед и специалист по творчеству Шекспира Игорь Шайтанов в своей новой монографии «Шекспир» ссылается на гипотезу Пола Оппенгеймера, авторитетного теоретика литературы, считавшего, что вся средневековая литература, включая народную, куртуазную и даже церковную, создавалась в расчете на музыкальное воспроизведение и часто сама сопровождала ритуальное действо. Но «именно в сонете человек, слагающий стихотворение, впервые остался один на один — с самим собой и с листом бумаги, на которую переносил свою внутреннюю речь» . Сонет особенно остро отреагировал на перемены, произошедшие в образном сознании, при которых «место аллегории заняла метафора». И далее: «Средневековая аллегория соотносила и растворяла предмет, обозначенный в слове, с некой общей идеей. В метафорическом слове происходила встреча земных предметов и явлений, откликавшихся взаимным узнаванием. Мир представал разнообразным и связанным в своем разнообразии». И поскольку человек не был исключен из этого мира, «он тоже был участником метафорического уподобления, подсказывающего подобие внутренней жизни и природного бытия. Наблюдаемое сходство становилось предметом размышления» .
Таким образом, схоластика Средневековья — называние явлений — сменилась в эпоху Возрождения игрой со смыслами. Метафора решала задачу подобий: рассказать об этом мире через подобное, то есть надев своего рода маску. Многие художественные средства напоминают этот образ, но метафора, на наш взгляд, является одним из самых занимательных из них/



Глава 1. Роль сонетов в творческом наследии У. Шекспира

Поскольку русскоязычному читателю сонеты Шекспира наиболее известны в переводах С. Я. Маршака , трудно не согласиться с мнением авторитетнейшего исследователя творчества У.Шекспира— Александра Абрамовича Аникста, утверждавшего, что Шекспир, которого нам подарил переводчик, несколько идеализирован. На самом деле, по мнению Аникста, сонеты неравноценны, некоторые из них «отдают духом мадригальной поэзии, и в них немного искреннего чувства», тогда как в других слышны «интонации глубокой страсти» .
Об этом же писал Б. Шоу, знавший произведения Шекспира почти наизусть: «Язык сонетов к Пембруку, каким бы он ни казался нам экстравагантным, просто язык светской любезности, к тому же несомненно, преображенный словесной магией Шекспира и гиперболизированный (гиперболическим Шекспир всегда кажется людям не с таким живым, как у него, воображением), но в то же время его нельзя принять не за что иное, кроме как за выражение дружбы… но язык сонетов к смуглой леди есть язык страсти — свидетельство тому их жестокость» .
Убрав излишнюю придворную галантность, облагородив темные страсти, переводчик, по сути, создал Шекспира, «которого мы все любим — искреннего, глубокого поэта, чистого и возвышенного, но и крепко связанного с жизнью, чувствующего плоть вещей с той же силой, как и тончайшие веяния духа» .
Таким образом, на маску под названием Шекспир надета еще одна маска.
Известнейший историк искусств Паола Волкова, рассуждая на тему «карнавальной традиции», пронизывающей все эпохи и культуры, посвящает главу в своей книге «Мост через бездну» Тайне маски. Она пишет: «Маска — это и инструмент преображения или метаморфоз. Инструмент таинственный и древний. Она родилась вместе с культурой. Значения и толкования ее безграничны, одновременно размыты и конкретны» .
Многочисленные версии авторства шекспировского канона — это тоже своего рода маски. Рассматривание той или иной версии наполняет новым смыслом сонеты. Содержание каждого может быть воспринято и как конкретное событие, переживаемое конкретным персонажем и осмысленное исследователем данной версии (еще одна маска), — и обобщенно.
Например, английский исследователь Вирджиния Феллоуз посвятила много лет доказательству версии, по которой Фрэнсис Бэкон, гениальный ученый, алхимик, астролог, маг, философ, лорд-канцлер и… один из двух сыновей Елизаветы I и графа Эссекса, благодаря изобретенному им шифру спрятал многие тайны своего времени в книгах, которые он опубликовал под своим именем и под именами Шекспира, Спенсера, Марло и других современников . По ее мнению, не случайно совпали два события: публикация Бэконом описания изобретенного им нового остроумного способа шифрованного письма (в октябре 1623 г.) и выход в свет Первого фолио Шекспира (в ноябре того же года).
Далее она «дешифрует» отвергнутое чувство любви своего героя к Маргарите Валуа, перешедшее в разочарование, смятение, отчаяние и цитирует сонет 144 в переводе А. Федоровой:
Отчаянье и радость утешений —
Два духа, два любви моей крыла,
Он — белокур, мужчина, добрый гений,
Она — злой дух, лицом мрачна, смугла .
Сонет сопровождает оригинальная версия одного из адресатов сонетов - друга: «Слова “белокур, мужчина, добрый гений” вызывает ожесточенные споры среди комментаторов шекспировских сонетов. Но сонеты, посвященные “прекрасному юноше” (или молодому человеку) были написаны о нем самом, о том, как он представлял себе свое “высшее Я”. В сонете 144 показан конфликт между его возвышенными устремлениями и совершенно земной любовью к Маргарите» .
Если продолжить развитие этой концепции вне зависимости от версии авторства сонетов, то мы многое можем объяснить в гендерном поведении лирического героя: страх перед женщиной конкретной, чья личность ассоциируется с черным цветом, — и страх перед женщ