Ассоциативный потенциал слова в сонниках как отражение национально-культурных стереотипов сознания

Введение Актуальность обращения к теме настоящего исследования обусловлена той ролью, которую играет сон в жизни человека. Около третьей части суток он отдыхает, что объясняется биологической потребностью в восстановлении сил. В процессе бодрствования накапливаются впечатления, которые в процессе ночного сна реализуются в форме своеобразных посланий. С давних времен люди пытались интерпретировать увиденное путем толкования сна и по возможности оградить себя от негативных событий. Объяснение увиденного осуществлялось благодаря ассоциациям, за которыми в каждом типе культуры закрепились свои стереотипные
3
представления. Под ассоциацией понимается связь между психическими образованиями, возникающими при определенных условиях. Связь действует тогда, когда в сознании носителя культуры актуализируются представления о сходстве неких феноменов. Появление одного из элементов ассоциации приводит к появлению другого элемента. Все компоненты ассоциации взаимосвязаны. Психологической основой ассоциации принято считать условный рефлекс. Ассоциации становились предметом исследования не только в психологии. Здесь также нужно отметить философию, социологию, литературоведение, лингвистику. Об ассоциациях в языке писал В. фон Гумбольдт. Исследуя объективное и субъективное в языке, немецкий ученый отмечал, что собеседники понимают друг друга в процессе коммуникации благодаря тому, что, фигурально выражаясь, прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, поэтому у каждого вспыхивают в сознании соответствующие, хотя и не тождественные смыслы. Глава I. Ассоциативный потенциал слова и его реализация в речи в современной лингвистике 1.1. Общее представление об ассоциативном потенциале слова В жизни человека общение является способом полноценного существования, установления, удовлетворения и регулирования основных потребностей личности. Вербальное взаимодействие осуществляется посредством слова. Этот лингвистический феномен считается величайшим даром, возвышающим людей над миром живого. Именно слово делает человека человеком. При умелом использовании такая структурная единица языка способна выступить в виде инструмента, воздействующего на поступки окружающих. Прежде всего, слово – единица двусторонняя, так как обладает планом выражения и планом содержания. Допустим, возьмем слово дым. Оно состоит из звуков [д] [ы] [м], обозначаемых на письме соответствующими буквами, и набора грамматических форм: дым, дыма,
4
дыму, в дым, дымом, о дыме; дымы, дымов, к дымам, в дымы, дымами, о дымах. Это и есть план выражения слова [22]. Слово обладает и планом содержания, поскольку имеет лексическое значение. Будучи многозначным, оно может обозначать: а) летучие продукты горения с мелкими летящими частицами угля; б) то, что быстро исчезает; в) отдельный дом, жилье как налоговую единицу, распространенную в Древней Руси IX – XIII веков. В первом и третьем случаях слово используется в прямом значении, во втором – в переносном. Вышеперечисленные признаки следует считать основными для понимания слова как единицы языка. Таким образом, слово характеризуется тем, что имеет: 1) определенную постоянную звуковую оболочку, отслеживаемую на фонетическом уровне; 2) ряд грамматических форм, которые свидетельствуют о принадлежности слова к определенной части речи; 3) закрепленное за цельнооформленным словом определенное значение; 4) становится средством номинации; 5) воспроизводится всякий раз, а не создается заново; 6) обладает относительной самостоятельностью, то есть употребляться отдельно от других слов; 7) сочетается с другими словами: «Потенциальное свойство слова вступать в сочетания с другими словами называется валентностью» [22: 114]. Приведенный выше пример со словом дым свидетельствует о явлении полисемии, или многозначности. Строго говоря, «потенциально любое слово языка может приобрести повое значение, когда в этом возникнет потребность, поэтому многозначных слов в языке, как правило, больше, чем однозначных» [2: 169]. Причина появления многозначных слов кроется в действующих в языке лингвистических законах. Речь идет о законе экономии языковых средств, суть которого заключается в следующем: человек использует одну и ту же лексику для обозначения разных, но определенным образом связанных понятий, по причине ограниченности языковых ресурсов, в то время как познание беспредельно.
5
Возьмем слово тень. Основное лексическое значение – темное отражение на чем-нибудь от предмета, освещенного с противоположной стороны: тень на лице от заслонившей солнце руки, вытянутые тени на асфальте и проч. Одно из переносных значений – слабый след, слабое подобие чего-либо: бросать тень, тень улыбки и проч. Связь между значениями многозначного слова проявляется в наличии общих ассоциативных признаков. В публикации Ж.П. Залипаевой, посвятившей свое исследование выявлению ассоциативно-семантических связей лексики, связанной тематическим признаком «время», сказано: «ассоциации – порождение мира психических явлений, находящее репрезентацию в вербалике» [8: 127].

1.2 Слово-символ в системе культуры Каждый человек развивается в конкретно-исторических условиях, которые обусловлены не только реалиями определенной эпохи, но и совокупностью материальных и духовных составляющих – вещей, идей, норм, отношений – то есть всего того, что называется культурой. Она является важнейшей составляющей формирования мировоззрения. Культура, своего рода фильтр, препятствующий проникновению инородных элементов в то сообщество, в котором находится человек, благодаря чему обеспечивается национальная идентичность, прежде всего, выражающаяся на языковом уровне. Следовательно, культура выполняет интегративную функцию, объединяя традиции и обычаи, характерные для конкретного народа, как «свои» в отличие от «чужих». По этому поводу выдающийся американский антрополог и этнограф Ф. Боас был глубоко убежден: даже «понятия в каждой культуре уникальны» [12: 72]. С ним соглашались американские лингвисты Б. Уорф и Э. Сепир, подтвердившие гипотезу о том, что есть «разные культурные группы обладают разными концептуальными схемами восприятия мира» [14: 13]. Отсюда представитель той или иной культуры, не выходя за ее границы, «привыкает считать свой взгляд на мир, поведение, стиль мышления и
6
проявление чувств единственно правильными» [6: 190]. Почему так кардинально? Потому, что человек живет в рамках установок, как последовательных инструкций, которые окружают его с детства. К такому выводу пришел автор статьи, посвященной генезису, функциям, значимости символа в культуре, А.Я. Флиер. Он поясняет: «Культура – особая поведенческо-коммуникативная программа, обеспечивающая коллективный характер человеческой жизнедеятельности» [31: 94]. Сама программа, согласно концепции автора публикации, распадается на несколько подпрограмм. Наибольшей значимостью среди них обладают поведенческая и коммуникативная. Первая регулирует практическую деятельность человека, реализованную в отношении окружающих. Вторая представлена как «система социальной коммуникации, в основе которой лежит способность человека к производству, восприятию и дешифровке символов и обмену информацией в символизированном виде» [31: 95]. Здесь А.Я. Флиер имеет в виду следующее: 1) порождение и использование слов разговорного языка (они реализуются в речи через условные обозначения понятий, явлений, событий); 2) письменные формы фиксации информации (сюда входит алфавиты, иероглифические системы, грамматики); 3) тексты любого вида; 4) топонимика (отражена в названиях любых географических объектов); 5) образные символы (представлены в любых формах – от вербальной до архитектурной) [31]. Глава II. Слово-символ в сонниках как показатель ассоциативных связей в сознании русского человека 2.1 Тематическая группа «птицы» и «животные» Интерпретация ассоциативного потенциала слова, а также осмысление слова-символа в культуре позволили перейти к следующему этапу работы – эмпирическому. Его цель заключается в выявлении ассоциативного потенциала слов-символов, свойственных национально-культурным стереотипам сознания русского народа. На основе анализа источников
7
выделены две группы: птицы и животные. Начнем с первой. В нее вошли птицы, обитающие в дикой природе: А) Вороны. В книге «Толкование сновидений известного старца Мартына Задеки» сказано о том, что видеть во сне ворону предвещало либо встречу с вором, либо прелюбодея [29: 177]. Как свидетельствует содержание «Нового универсального сонника», составленного Л. Здановичем, «пугать ворона означает выследить вора или мошенника» [19: 189]. Практически то же самое сказано в «Новом семейном соннике», подготовленном О.Б. Смуровой. Однако в нем есть нюанс: в отличие от предыдущей трактовки, человек должен не намеренно, а нечаянно спугнуть ворону, и тогда «вы выследите воришку или раскроете коварные замыслы ваших недоброжелателей [24: 203]. Помимо того, отмечается в соннике, видеть ворону во сне – к печальным вестям. В соннике «Оракул», видеть ворона, летающего над головой – к собственной смерти либо к покойнику [26]. При сравнении вышеприведенных объяснений с содержанием энциклопедии «Славянская мифология», редактором которой является С.М. Толстая, становится понятным, что наши далекие предки имели опыт употребления в пищу мяса этих птиц. В итоге в их коллективном мышлении стало доминировать представление об устойчивом мотиве кражи: «Согласно поверью, человек станет вором, если съест сердце или мясо ворона» [23: 117]. В том же самом источнике есть уточнения, поясняющее чудодейственность сил вороны: птица или обличит вора, или предскажет кражу. В «Энциклопедии знаков и символов», составленной В.О. Вовк, сказано, что в Древней Руси закрепилась нелестная славе о вороне как со стороны крестьян, так и крупной земельной знати: «первые ненавидели ее за то, что она расхищала посевы зерновых, а вторые за то, вороны иногда похищали у них ювелирные украшения, оставленные без присмотра» [3: 246]. Б) Воробей. В «Новом семейном соннике» говорится о том, что люди поразному интерпретировали появление этой птицы в собственных снах. Это
8
могло быть «к маленьким и приятным шалостям», к «встрече с воришкойпроказником», «к приятным беседам с другом [24: 203]. Точно также неоднозначно интерпретировалась встреча с этой маленькой птицей и в энциклопедическом словаре «Славянская мифология», где отмечается: «Воробей – птица, которой в народных представлениях присуща брачная символика, символика ловкости и проворства и мотив воровства» [23: 113]. Ссылаясь на фольклорную традицию, составители словаря пишут о ложной этимологизации названия птицы, что обусловлено игровой формулой «воробей – вора бей». Отрицательные ассоциативный ряд встречается и в «Энциклопедии символов, знаков, эмблем», составленной К.М. Королевым: «В христианстве воробей, как самая непритязательная в пище и местах гнездования птица, означает нижайшего из людей, который тем не менее находится под покровительством Бога, ибо даже воробей пришел в мир только по воле Божьей и питается тем, что Бог даст ему» [11: 145] В) Галка. В «Большом толкователе снов», изданном Н.И. Степановой, указано, что видеть галку либо слышать ее галдеж – к надвигающейся болезни [28: 334]. Негативную ассоциацию дает в своей энциклопедии В.О. Вовк: «Являясь символом глупости и непостоянства, галка буквально олицетворяет непоседливый и вздорный характер. Однако многие народы приписывают ей такие положительные качества, как осторожность и независимость мышления» [3: 173]. Заключение В рамках настоящего исследования предпринята попытка доказать, что национально-культурные стереотипы сознания оказывают непосредственное влияние на ассоциативный потенциал слова в сонниках. Для достижения цели были проанализированы кандидатские и докторские диссертации, учебно-методическая литература, публикации в филологических журналах. Проделанная работа позволила установить, что объектом наблюдения лингвистов являются тексты. Одним из таких
9
культурных текстов выступает снотолкование как древнейший жанр народной «гадательной» традиции. Сонники являются источником информации, позволяющей судить о психологической реальности значений и смыслов вербальных знаков, которую они обретают в сознании конкретных носителей языка. Причина заключается в следующем: предсказание закрепляется снотолкованием в виде устойчивой языковой формулы, в составе которой выделяются слово-символ (называющее ключевой элемент сновидения) и его интерпретация на основе типовых значений, закрепленных в культурной традиции народа.