Опыт противодействия коррупции в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии.

Прежде, чем мы перейдем к определенным результатам по исследовательской работе, полагаем необходимо начать со смыслового содержания опорных понятий, т.к. прежде чем говорить о антикоррупционных мерах, необходимо уточнить, что мы подразумеваем под этим термином.
Как, верно отметил профессор С. А. Авакьян определение коррупции имеет очень обширное смысловое наполнение и давнюю историю. Это было и остается одной из тех причин, исходя из которых легальные определения коррупции если даже и появляются в международных конвенциях или актах внутреннего законодательства, то неизбежно становятся мишенью обширной и весьма заслуженной критики [14, С. 28].
В законодательстве Российской Федерации легальное определение коррупции закреплено в ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (далее – Федеральный закон «О противодействии коррупции»), согласно которому, под коррупцией понимается злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами [3].
Анализ содержания легальной дефиниции «коррупция» позволяет сделать вывод, что сферы существования коррупции включают в себя государственное и муниципальное управление, частный сектор (бизнес), а также некоммерческий сектор.
В свою очередь, круг субъектов включает сторону как пассивного, так и активного подкупа. При этом стороной пассивного подкупа выступают физические лица, использующие свое должностное (служебное) положение, в связи с чем часть коррупционных отношений выносится за рамки законодательного определения коррупции (например, присяжные заседатели, адвокаты и др.). Стороной активного подкупа по определению законодателя выступает лицо, предоставляющее имущественные выгоды стороне пассивного подкупа.
Коррупционные цели определяются федеральным законодателем исключительно как материальные: получение денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц.
Соответственно, извлечение выгод нематериального характера не образует коррупционного деяния. Такое определение коррупционных целей не соответствует международному законодательству и подвергается критике в научно - практической литературе [4, С. 201].
В основном международном акте – Конвенция ООН против коррупции принятой в г. Нью-Йорке 31 октября 2003 г. Резолюцией 58/4 на 51-м пленарном заседании 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН – понятие коррупции не закреплено. Однако конвенция устанавливает перечень деяний, которые должны быть криминализированы в целях противодействия коррупции [14, С. 28].
В число таких деяний входит не только предложение и обещание взятки и подкуп различных должностных лиц, но и хищение, неправомерное присвоение или иное нецелевое использование публичным должностным лицом в целях извлечения выгоды для себя самого или другого физического или юридического лица какого-либо имущества, публичных или частных средств, или ценных бумаг, или любого другого ценного предмета, находящихся в ведении этого публичного должностного лица в силу его служебного положения», злоупотребление служебным положением, правонарушения в сфере бухгалтерского учета и др. [17, С. 118]
В Конвенции используется весьма широкий подход к определению сфер существования коррупции, а также перечню ее субъектов. Так, стороной пассивного подкупа выступает «публичное должностное лицо», т. е. «любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию или предоставляющее какую-либо публичную услугу» (статья 2), а также лицо, «которое руководит работой организации частного сектора или работает, в любом качестве, в такой организации» (статья 21). Сторона пассивного подкупа для достижения своих целей использует свое должностное (служебное) положение, полномочия, осуществляет торговлю своим влиянием.
Активный подкуп определяется Конвенцией как преднамеренное предложение или предоставление, прямо или косвенно, в ходе осуществления коммерческой деятельности какого-либо неправомерного преимущества каким-либо лицам, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них в томили ином качестве, для самих этих лиц или любых других лиц, с тем чтобы эти лица совершили действия или воздержались от их совершения в нарушение своих обязанностей».
Пассивный подкуп определяется как преднамеренное испрашивание или получение, прямо или косвенно, в ходе коммерческой деятельности какими-либо лицами, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них в том или ином качестве, какого-либо неправомерного преимущества или обещания этого преимущества для самих себя или для любых других лиц, или же принятие предложения или обещания такого преимущества за совершение или несовершение каких-либо действий в нарушение своих обязанностей.
Цели коррупции определяются в Конвенции как «какое-либо неправомерное преимущество», получаемое публичным должностным лицом, представителем организации частного сектора.
Таким образом, в международном праве устоялась широкая трактовка коррупции как корыстного служебного злоупотребления, которое не сводится к подкупу государственных служащих.
Данный подход можно трактовать как универсальный, поскольку он распространяется не только на публичную, но и на частную сферу. Например, ст. 12 Конвенции ООН против коррупции предписывает государствам участникам в соответствии с нормами и принципами национального законодательства «принимать меры по предупреждению коррупции в частном секторе, усилению стандартов бухгалтерского учета и аудита в частном секторе и, в надлежащих случаях, установлению эффективных, соразмерных и оказывающих сдерживающее воздействие гражданско-правовых, административных или уголовных санкций за несоблюдение таких мер[1].
В свою очередь, Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию в ст. 7 и 8 закрепляет обязанность договаривающихся сторон принимать меры для признания активного и пассивного подкупа в частном секторе уголовным правонарушением. [14, С. 28].
В целом и в международно-правовых, и в законодательных актах большинства стран мира наблюдается тенденция к расширению понятия коррупции. Оно выходит за пределы взяточничества и включает такие коррупционные проявления, как непотизм, патронаж, многочисленные формы незаконного присвоения публичных средств.
На сегодняшний день, противодействие коррупции, в Российской Федерации, характеризируется борьбой с последствиями, а не с причинами, в то время как в длительной перспективе борьба с коррупцией может быть эффективной только в том случае, если она направлена не только на снижение коррупционных правонарушений, но и на выявление и устранение предпосылок их возникновения и распространения. [10. С. 42].
Однако, анализ зарубежного опыта показывает, что страны, применяющие комплексный подход к борьбе с коррупцией, предполагающий использование системы политических, правовых, организационных, экономических, пропагандистских и других мер, добились ощутимых успехов в борьбе с коррупцией.
Исходя из этого, полагаем существующее российское законодательство, в области противодействия коррупции, не является совершенным, и поэтому встает вопрос о изучении и анализе опыта наименее коррумпированных стран, с целью возможного внедрения наиболее эффективных мер в национальное законодательство.