Конституционные гарантии защиты прав субъектов предпринимательской деятельности.

Российское государство является социальным государством, что отражается и на его экономической политике. Предполагается, что рыночная экономика в Российской Федерации социально ориентированная, что подразумевает под собой закрепление на законодательном уровне определенных обязательств и ограничений для предпринимателей. Государство исходит из того, что гражданин/потребитель по отношению к предпринимателю является более слабым субъектом рынка, соответственно, необходимо устанавливать ряд дополнительных прав в пользу граждан. Г.А. Гаджиев отмечает, что пределы вмешательства государства в регулирование предпринимательской деятельности должны соответствовать принципу соразмерности (пропорциональности) и сбалансированности, что подтверждается в Постановлении Конституционного Суда от 24 февраля 2004 г. N 3-П: «...элементы публичности в организации ОАО объективно приводят к возрастанию потребности в ограничении права, предусмотренного ч. 1 ст. 34 Конституции, в целях поиска баланса интересов ОАО и государства, а также баланса интересов обладателей крупных пакетов акций и мелких акционеров. В связи с этим при ограничении основного права, предусмотренного ч. 1 указанной статьи, законодатель вправе учитывать как публичные интересы, так и общие интересы акционерного общества». При этом в соответствии с ч. 2 ст. 74 Конституции государство имеет право, применяя федеральное законодательство, ограничивать перемещение товаров и услуг для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей, т.е. в целях общего блага; государство может ввести ограничения на свободное занятие предпринимательской деятельностью. Конституционным судом были выработаны определенные критерии для вводимых ограничений: они должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе частных и публичных прав и законных интересов других лиц, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не затрагивать само существо конституционного права.
Говоря о свободе предпринимательства и пределах вмешательства государства в предпринимательскую деятельность, В.В. Мельников приводит точку зрения Б.Н. Топорнина, который отмечал, что боязнь возрождения в Российском государстве авторитарного режима, острый конституционный кризис не позволили закрепить в конституционном документе оптимальные пределы вмешательства государства в экономику. Однако, на взгляд автора, государство, защищая и соблюдая баланс социально-экономических интересов граждан, предпринимателей и самого себя, должно устанавливать пределы вмешательства и регулирования предпринимательской деятельности для недопущения, с одной стороны, монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции, а с другой - недопущения вмешательства государства и органов государственной власти в деятельность частных предпринимателей.
Кроме того, нельзя не отметить, что, в связи с вводом санкций в отношении Российской Федерации и ориентированностью государственного аппарата на импортозамещение во многих секторах экономики, проблемы реализации права на свободу предпринимательской деятельности являются крайне актуальными в настоящее время. Однако на практике при реализации рассматриваемого права граждане сталкиваются с рядом определенных сложностей и ограничений, из которых, по мнению автора, необходимо выделить так называемые негласные требования органов государственной власти, отвечающих за регистрацию и сопровождение деятельности хозяйственных обществ, которые не закреплены в нормативно-правовых актах. Например, Федеральная налоговая служба города Москвы обычно отказывает в регистрации хозяйственным обществам, в которых директором является лицо, не имеющее регистрации в данном субъекте, либо если учредителями нового общества намеревается стать общество, состоящее из одного участника, и сам первоначальный участник. Законодательство не предусматривает отказ в регистрации хозяйственных обществ по указанным основаниям, однако на практике такие общества в Москве сталкиваются с обозначенными проблемами.
Кроме того, субъекты права на свободу предпринимательской деятельности могут столкнуться с рядом нигде не закрепленных ограничений не только на стадии регистрации хозяйственного субъекта, но и на стадии внесения изменений в сведения, содержащиеся в Едином государственном реестре юридических лиц: например, хозяйственному обществу с большой долей вероятности будет отказано в одном из регистрационных действий при одновременной смене участника, единоличного исполнительного органа и изменении местонахождения общества, хотя в законодательстве отсутствует ограничение на одновременное совершение указанных действий.
Таким образом, можно прийти к выводу, что для наибольшей эффективности в вопросах реализации права на свободу предпринимательской деятельности необходимо закрепить в законодательных актах государства пределы его вмешательства в предпринимательскую деятельность, при этом необходимо соблюдать баланс публичных и частных интересов.
 
2. Реализация и проблемы защиты прав субъектов предпринимательской деятельности
2.1. Реализация конституционного права на предпринимательскую деятельность и его защита
Рассмотрим более подробно такой актуальный вопрос, как реализация права на предпринимательскую деятельность. Нормы современного права содержат множественные указания на необходимость совершения регистрационных действий органами и лицами, наделенными публичными полномочиями, в результате которых наступают те или иные частноправовые последствия: появление нового субъекта имущественных отношений или изменение его статуса, возникновение охраняемого объекта права, переход субъективных прав от одного лица к другому и др.
Регистрация лиц и их статусов охватывает в том числе образование и прекращение субъекта, средства индивидуализации субъекта (регистрацию перемены имени), объем гражданской правосубъектности и др.
П. 1 ст. 23 ГК РФ содержит императивную норму: «Гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя». В пункте четвертом названной статьи устанавливается правило: «Гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требований пункта 1 настоящей статьи, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким сделкам правила настоящего Кодекса об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности». Подчеркну, что суд может применить, а может и не применить названные правила. Следовательно, государственная регистрация в качестве предпринимателя оказывает прямое влияние на объем гражданской правосубъектности соответствующего физического лица.
Сущностным признаком предпринимательской деятельности является направленность на систематическое получение прибыли. Анализируя юридическую литературу и судебную практику, нельзя не заметить, что произошла подмена понятий: вместо понятия «направленность на систематическое получение прибыли» рассматривается понятие «систематическое получение прибыли». Такое положение воспринято также судебными органами. В частности, Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд указал, что при формулировании определения предпринимательской деятельности в гражданском законодательстве в первую очередь учитываются признаки осуществления деятельности на свой риск и систематичности получения прибыли от такой деятельности. По мнению суда, признак систематичности относится сразу к двум компонентам понятия предпринимательской деятельности: во-первых, сама предпринимательская деятельность должна осуществляться постоянно и систематически, во-вторых, систематическим должно быть получение прибыли.
Статья 22.1. ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» устанавливает порядок государственной регистрации физического лица в качестве индивидуального предпринимателя.